После своих слов, я не вольно отметил, что в итоге от ножа помер только я один. А вот Терри и Оберсону, вообще было наплевать на кусок железа у себя в теле.
— Ахахахахах, — рассмеялся Оберсон. — Ты прав. Вот только сейчас ты сдохнешь по настоящему и окончательно, специально для этого я отрублю твою голову и насажу её на пику, которую воткну в одну из наших стен, что сделаны из ходячих.
— Вау! Как это мило с твоей стороны, — произнёс я, вставая в стойку напротив Оберсона. — Но боюсь, я буду вынужден отказать, моя прекрасная голова, будет плохо смотреться без моего прекрасного тела.
Оберсон ничего мне не ответил, только пошёл на меня атаку. От его первого удара в мою челюсть я смог увернуться, но вот от его второго мне в торс, не удалось.
— "Проклятие!" — мысленно взвыл я. — "У него очень сильные удары"
Всё-таки у Оберсона телосложение больше моего, да и он физически сильнее меня. Но зато, я быстрее. Так что, привыкнув к его темпу и приняв при этом несколько ударов в блок, я смог предсказывать направление его ударов и уклонятся от них.
Но тут неожиданно Оберсон ударил меня ногой, отчего я даже слегка отлетел и упал, к вентиляционным трубам.
— Всё кончено, — сказал Оберсон, наступив на меня своей ногой.
— Согласен, — ответил я ему и достал револьвер, который оказался под вентиляционной трубой.
После чего я без лишних раздумий выстрелил в Оберсона и тот упал, схватившись за грудь. Поскольку его ноги на мне больше не было, я без проблем поднялся.
— Чего ты улыбаешься? — спросил я Оберсона, у которого уже кровь начала идти изо рта.
— Просто забавно смотреть на то, как ты думаешь, что победил, — ответил он мне и рассмеялся, однако потом его прервал кашель с кровью.
— Ну, учитывая то, что это не я истекаю кровью и вот-вот умру, то я определённо победил, — сказал я. Но почему-то внутри меня появилась зёрнышко сомнения.
— Разве можно назвать это победой, если ты остался один?
— Что ты несёшь? — тут же спросил я его, схватив за воротник. — Что это значит?!
— Пока ты был под завалами, мои люди схватили твоих друзей, включая и твою красавицу жену, — ответил он мне. — И их расстреляли по моему приказу.
Внутри всё словно сжалось, а мир вокруг потемнел.
— Элизабет… мертва? — не веря, тихо произнёс я.
— Боже, вот это лицо, — улыбаясь, сказал Оберсон. — Что такое? Теперь ты не шути…
Я не дал ему договорить, врезав рукояткой револьвера ему по лицу. Затем ещё раз, и ещё раз, и ещё раз. Его лицо уже превратилось в кровавое месиво, но я продолжал его бить. И только когда его лицо невозможно было назвать таковым, я остановился.
— Не верю, — тихо произнёс я.
И начал спускать вниз по пожарной лестнице, по которой Оберсон забрался на крышу. А всю мою голову, заполнила лишь одна мысль, — найти Элизабет любой ценной.
Эпилог
Я бежал изо всех сил, к той улице, на которой мы с группой разделились. И всё это время моё сердце безумно колотилось. Нет, не от бега, а от страха. Помимо этого в моей голове звучали слова, которые мы с Элизабет сказали друг.
А ведь ещё тогда у меня было плохое предчувствие! Но я не прислушался к нему, а просто сказал Элизабет, что люблю её. Теперь это могут оказаться последние слова, которые я ей сказал.
От таких мыслей, мой страх становился всё сильнее, из-за чего мне стало труднее дышать. Или это было из-за бега, сказать точно, в своём нынешнем состоянии я не мог.
И когда мне оставалось совсем чуть-чуть до того, здания, в которое забежала Элизабет вместе с остальными, на меня набросился ходячий, повалив на землю.
Я схватил его за руки и старался не дать ему меня укусить, но у мертвеца была просто сверхъявственная сила, из-за которой его зубы становились всё ближе к моей шее.
— Мне сейчас не до тебя, урод, — гневно, сквозь сжатые зубы, сказал я и, собравшись со всеми своими силами, оттолкнул его в сторону.
После чего я резко встал на ноги, и мощным ударом ноги проломил череп ходячего мертвеца. И когда тот окончательно стих, и не пытался до меня добраться своими руками и зубами, я продолжил бежать, к тому многоэтажному дому.
На первом этаже кроме толпы ходячих, я найти никого не смог, благо мне не пришлось искать внутри самого дома, а только через окна. Конечно, мне очень хотелось ринуться туда и перерубить каждого ходячего в этом здании, чтобы проверить, есть ли там Элизабет и остальные или нет. Но маленькая часть меня, которая ещё могла рационально думать, отговорила меня от этого.
И ей в этом помогло то, что я заметил множество трупов ходячих, которые вели на лестницу
— Думай, Джейкоб, думай, — пробормотал я себе под нос. — Они, скорее всего, прорубили себе путь наверх. Предположим, что второй и последующие этажи так же, как и первый, заполнен мертвецами, то у них был всего лишь один выход и выбор — крыша. А спуститься с крыши, можно ещё с помощью пожарной лестницы!
Я тут же ринулся бежать дальше, ища пожарную лестницу здания. Со стороны улиц лестницы не было, а это значит, что она в переулке, придя к такому выводу, я тут же побежал в переулок. Но лестница мне была уже не нужна.
Как только передо мной открылся переулок, я увидел в нём множество тел и ходячего, которые жрал кого-то. Но судя по всему, раньше их тут было больше, из-за чего большинство тел было обезображено до неузнаваемости. Однако мне это не помешало узнать среди этих тел, людей из моей группы — Бена, Молли, Карли и остальных.
Но сейчас, как бы жестоко не прозвучало, мне на них было наплевать, всё моё внимание был приковано к одному женскому труппу. Чья голова была полностью сожрана ходячим, оставив лишь окровавленный череп, но благодаря небольшим локонам белоснежных волос, что остались рядом и куртке, в которую был одет труп, я понял, что это Элизабет.
Мой страх перерос в отчаяние и всепоглощающий ужас, от которого становилось невыносимо больно. Но из этого состояния меня вывел, ходячий, который взял руку Элизабет и начал её обгладывать, и тут лишь на миг, но я это заметил, как блеснуло кольцо, а потом исчезло во рту это твари.
Я тут же побежал к мертвецу и снова мощным ударом ноги, проломил ему череп, после чего открыл его рот и стал там искать кольцо. Но там его не оказалось, поэтому я перешёл к его горлу, вскрыв его голыми руками, мне было плевать на едкий и ужасный запах, всё, что меня сейчас волновало — это кольцо.
Не найдя его и в горле, я перешёл к желудку, также вспоров его сгнившее брюхо голыми руками. Но и там не было кольца.
— Верни его, верни его, верни его, верни его!!! — кричал я на мертвеца, вытаскивая его кишки наружу и пачкаясь в его внутренностях.
Но вскоре я сдался, и, буквально, подполз к обезображенному трупу Элизабет.
— Прости… — произнёс я, нежно касаясь и головы девушки, не обращая внимания на то, что от неё остался лишь череп.
На моих глазах, впервые, с самого приюта, появились слёзы, а внутри меня появилась такая боль, какую я никогда за все две жизни не чувствовал. Словно я умер во второй раз.
Ослеплённым горем, я не заметил, как ко мне подошёл ходячий, он проигнорировал меня, потому что я был измазан в останках его собрата и сел рядом, чтобы полакомиться уже плотью Элизабет. Я не дал ему даже открыть рот и сразу выстрели из револьвера в голову.
Мне было плевать, что это привлечёт ходячих, ведь я потерял смысл своего выживания. А это значит, у меня нет смысла жить дальше. Так что пусть идут, мне всё равно.
В итоге я оказался там же где и начал, — один и без смысла дальнейшего существования. Поэтому я приставил револьвер к своему виску и медленно начал нажимать на спусковой крючок. В тишине я ожидал щелчка, с которым повернётся барабан револьвера, после чего разденется выстрел.
ЩЁЛК.
