— Поговори с ней! — попросил он проникновенно. — А то она упорствует. А того, бестолковая, не понимает, что, уничтожив ее, я все равно ее тайгу получу!
— Неправда! — собрав остатки сил, простонала Лана. — Ты потому и мучаешь меня, добиваясь договора, что моя гибель ничем тебе не поможет. У тайги есть новая Хранительница!
— Твоя правда, — скривился Бессмертный. — Пока девчонка не подросла и не нашла суженого, я не смогу получить то, что мне причитается. Но я умею ждать, и уж будь уверена, когда наступит ее пора, я позабочусь о том, чтобы она не ошиблась с выбором, и никакой шаман-недоучка мне не сможет помешать.
Он закрепил сеть мудреным узлом и атаковал неожиданно и стремительно. Но Михаил с самого начала разговора ждал этого момента. Когда на него налетела стая воронья, ее встретила огненная сеть, сотканная крыльями Семаргла. Константин Щаславич сделал неуловимое движение изогнутой бровью, и изо всех расщелин, скаля усеянные ядовитыми зубами пасти, выползли змеи, но только для того, чтобы их раздавил эхеле. Уцелевшие гады и вороны обратились стрелами, но их Михаил отразил сотканным из звуков дудочки щитом.
Как же он истосковался по любимому инструменту! Конечно, все вышло совсем не так, как планировали они с Водяным и дедом Овтаем, но кто сказал, что ситуацию нельзя переломить? Михаил продолжал играть чувствуя злой задор и азарт, воздвигая стены, обращая в прах големов, созданных из до боли знакомых мусорных груд. То ли Бессмертный телепортировал их из своей берлоги в Нави, то ли где-то здесь на берегу находился тот самый лаз, ведущий на полигон.
Константин Щаславович смотрел на Михаила с нескрываемым удивлением. Происходящее явно противоречило каким-то правилам.
— Ты опять сумел меня удивить, столичный гость! До тебя на этом месте использовать магию не удавалось никому. Но так, пожалуй, даже интереснее.
Продолжая держать конец опутавшей Лану сети, он поднялся с камня, сбрасывая приятный взгляду облик интеллигентного бизнесмена и закручивая над берегом гигантскую воронку концентрированной тьмы. Михаил оказался в эпицентре.
Ураганный ветер, сбивая его с ног, не позволял расправить легкие, земля под ногами плясала, точно палуба корабля в десятибалльный шторм, горы извергали огонь, покорные воле своего убийцы скелеты искателей смерти Хозяина Нави, восстав, шли в наступление. Духи пытались пробиться на помощь, но из открывшегося портала, грозя их смести, хлынули полчища чудовищ.
Михаил не собирался сдаваться, на любой вызов противника находя ответ. Кажется, злости ему сейчас хватило бы, чтобы уничтожить Бессмертного безо всякой иглы. Чудом удерживая равновесие, прикрываясь прозрачным щитом от летящих камней, пепла и потоков кислотного дождя, он продолжал наигрыш. На этот раз исходящий из выдувного отверстия дудочки воздушный поток преобразился в огненную плеть, способную не только обратить в прах порождений Нави и рассыпать по косточкам докучливые скелеты, но и добраться до самой воронки.
Однако, когда Михаил изловчился, тщась подсечь основание смерча, он услышал захлебывающийся болью истошный крик Ланы, в ужасе понимая, что каждое его действие, направленное на то, чтобы уничтожить Константина Щаславовича, медленно и мучительно убивает ее. Огонь крыльев Семаргла жег ее плоть, ступни эхеле крушили ребра, огненная плеть сдирала кожу, рассекая мясо до кости. Похоже, Бессмертный каким-то образом сумел не просто создать щит, но так перенаправить колдовство, чтобы Михаил причинял вред не ему, а его жертве.
— Догадался наконец, — торжествующе проговорил он, вновь принимая человеческое обличье и жестом фокусника доставая из-за пазухи кусок зеркала, напоенного кровью Михаила. — Ты сам вместе с Водяным создал от себя защиту. Можешь продолжать, а я посмотрю, насколько изощренную ты изобретешь своей подопечной казнь. И заодно немного получу подпитку. Раз уж к тайге для меня пока доступа нет.
Михаил дрогнул, ужасаясь содеянному. Он не ведал, как найти выход из тупика, в который загнал его Бессмертный.
— Не слушай его, — взмолилась Лана. — Доверши начатое. Моя жизнь значения не имеет!
Увы. Секундного замешательства для Константина Щаславовича хватило, чтобы выбить дудочку, обратив инструмент в щепы, и опутать Михаила черной сетью, каждое прикосновение которой ощущалось укусом ядовитой змеи. Духи, которые до этого обратили порождений Нави в постыдное бегство, попытались встать на защиту хозяина, но без подпитки магии шамана противостоять Хозяину Нави они не могли. Корчась в бесплодных попытках сбросить путы, Михаил горестно наблюдал, как, засыпанные черной пылью, меркнут огненные крылья Семаргла, как тает в воздухе плоть эхеле. Он знал, что его помощники не исчезли совсем, связанные с ним узами магии. Но насчет своей участи он не обольщался.
Покончив с духами, Бессмертный с наслаждением наступил Михаилу на грудь.
— Попался! Ну наконец-то! — торжествующе проговорил он. — И что прикажешь с тобою, таким упрямым, делать? Пожалуй, убить тебя будет слишком просто. По крайней мере, до того времени, как вся эта возня вокруг одного полигона не дойдет до своего логического завершения. Да и сила, которая дала тебе в моей ловушке магию, вряд ли позволит. Но и отпускать тебя я, конечно, тоже не намерен. Навь таких правильных не принимает, но и в дом своих предков ты не попадешь. Будешь охранять Хрустальную гору, пока она не поглотит все владения моих чистоплюек-сестриц. Согласись, это будет неплохим уроком, наблюдать, как близкие сбиваются с ног, пытаясь тебя разыскать, как, не пережив утраты, уходят твои родители. Как жена выкручивается, балансируя между бедностью и нищетой, поднимая в одиночку сына, который никогда не узнает, где сгинул его отец. Хотя я не знаю, сможешь ли ты в своем новом воплощении чего-то понять. А пока ты увидишь, как я расправлюсь с предательницей, которая мне смертного предпочла! Толку от нее в плане подпитки без ее тайги, конечно, маловато, да еще и человечиной вся пропахла. Но ничего. С паршивой овцы хоть шерсти клок, чтобы другим неповадно было!
Он положил ладонь на грудь Ланы, вытягивая из нее остатки жизни, а потом Михаил почувствовал, как его тело пронзает знакомая уже по снам жестокая боль, будто тянут на дыбе. Куму, соединившись с сетью, трансформировался в черную жесткую чешую. Позвоночник вытянулся, шея непропорционально удлинилась, расщепляясь на шесть исторгающих огонь жерл, увенчанных тупыми змеиными головами, одержимыми одним лишь инстинктом охранять логово и добывать пропитание.
Чувствуя, как в жилах стынет кровь, подчиняясь теплообмену древней рептилии, Михаил успел вспомнить недавнее видение уничтоженной иглы и разрубленного пополам тела Константина Щаславовича. Пускай песню заветной дудочки оборвали, но найдется и тот, кто сможет ее завершить. А потом сознание померкло, а нутро заполнил все поглощающий жестокий огонь.
