Жанин подняла бровь, глядя на этот цирк. Но Жорика было уже не остановить. Глаза его блеснули огнём, он схватил бородатого за ворот рубашки и прижал к стенке.
— Ты нам покажешь, где та самая пещера, или наряд вызвать, чтоб хату обыскали?
Мужчина издал звук наподобие И и Э вместе, потом замотал головой и тихо сдался:
— Хорошо. Я вас проведу. Но клянусь мамой, там нет никаких припасов.
Речь шла, видимо, о пещере, в которой проводились тайные сборища.
Озираясь по сторонам, красавчик повёл узкими коридорами глиняного города. Дома сплошь были низенькие, жёлтые и белые. Солнце стояло в зените. За городом стало появляться больше растительности, и жара спала.
— На два градуса всего, — буркнула Жанин.
Кусты становились всё гуще и гуще, и однажды светло-серая рубашка бородача не появилась в просвете тропы, а лишь послышался смех и звуки удаляющегося от них проводника.
— Убёг, — констатировал Андрик.
Жорик плюхнулся на траву, почесал изрядно покусанные комарами руки и велел не ругаться на парня. Дескать, у того судьба тяжёлая, с друзьями не повезло, в личной жизни тоже как-то неловко всё. А он учил всех прощать.
— Я прощаю, я прощаю, чтоб пещеру мне найти, надо мальчика спасти!
«Мне не кажется. Он придумывает это на ходу, просто от балды. — Думала Жанин. — Этот парень действует, как сама стихия воображения, как стихия снотворчества. Какое же лёгкое у него должно быть сердце, что он никогда не проваливается в тёмные уголки снов, и если бродит где-то на «каникулах», так исключительно в верхних слоях сновидений, куда проход открыт лишь избранным?»
— Надо найти мальчика! — выдал решение студент и ринулся в бурелом.
Широкий Андрик и красотка последовали за ним.
Несколько часов блужданий по нехоженому лесу, без троп и людей не уменьшили позитивного настроя Жорика. Зато очень ослабили Жанин.
— Ты прости, Жорка. Но давай ночевать. Мои ноги уже стёрлись.
Резко стемнело. Трое посмотрели друг на друга. У каждого в команде были свои любимые места для ночёвок. Они прятались в специальные брелки и носились с собою в сны, чтобы в любой локации можно было расположить кусочек своего дома. Это защищало от провалов в глубокие слои. У Жанин это была крохотная изба, в которой можно было втиснуться втроём, при желании. У Андрика это была советская палатка зелёно-болотного цвета, с навесом и колышками, всё по фэн-шую. У Жорика… у него был коврик для йоги, и тот спёртый у соседа.
Разложились.
Молчаливый Андрик пожелал всем «Спокойной ночи» и затих (заснул), Жанин безуспешно пробовала добыть в этой локации лекарственные травы, водила светящимися руками в воздухе и разочаровано вздыхала.
Жорик долго возился на своём коврике и в итоге всё же приполз к бывшей девушке с необычным предложением:
— У тебя тут люстра есть?
Люстры у скромняги Виктора отродясь не бывало, поэтому с низкого потолка свисала худая лампочка Ильича.
— Сгодится. А трусы у тебя, случайно, не красные?
Жанин внимательно посмотрела в озорные глаза студента, но так и не разобралась, шутит он, али нет. На слабо, что ли берёт, жучина?
— Как сердцем чувствовала! — немного пошелестев платьем Жанин сунула свои трусики в руки ошалевшего Жорки.
Запах этой прекрасной девушки итак сводил его с ума, он снова вспомнил, как они расстались и почему, смутился. Из уголка рта предательски потекла слюна.
— У меня тттоже ккккрасные, — медленно и заикаясь прошептал парень, расстегивая штаны.
Андрик спал крепко.
Утром, увидев, что коврик Жорика постелен у входа в домишко Жанин, и прямо из дверей торчат четыре босых ноги, он вынул из палатки термос и налил в кружки «босяцкий кофе», да простят меня приличные люди, растворимый, что-то типа три-в-одном, обычное пакетированное говно.
«Надо же как-то их отрезвить. Иначе потом опять будут страдания».
Потом Андрик сел на коврик и взял Жанин за большой палец ноги, и держал так, пока она не пробудилась.
Молча выпила, поморщилась. Покосилась на полуголого студента.
— Проснись, Нео! Нам нужен твой гений!
Студент еле раскрыл глаза. Комары покусали его и в лицо, так что один глаз покрылся опухолью, но это совершенно не расстроило парня.
Он торжественно показал Андрику наверх. Там, на худой лампочке Ильича висели двое красных трусов, как доказательство волшебного совпадения.
— Это же оно! ОНО! Жанин не знала, что нужны будут именно красные. И под чёрное платье всё-таки надела их, да, надела! И я — тоже надел.
— У тебя все трусы красные наверняка! — смекнула девушка.
— Это не так, — серьёзно вставил Андрик, — у него трусы разных цветов.
Уж откуда эта инфа у него, мы проверять не станем, но факт остаётся фактом, а совпадения набирают обороты.
Жонглировать кружкой с горячей жижей Жорику не дали, поэтому он создал тетрадь, ручку и апельсин, и жонглировал ими до тех пор, пока апельсин не упал в только что опустошенную кружку Андрика, поместившись тютелька-в тютельку. Определив это, как знак смены деятельности, студент улегся рисовать.
— Мои симпатяги, — влюблённо комментировал он странные каракули, в которых Жанин с трудом опознала искомую пещеру, хотя если поглядеть сбоку, то скорее всего, это были всё же сортиры.
В Симороне есть такая фишка — рисовать не думая, чтобы самого себя привести к искомому.
— Я могу трусы забрать? — Жанин уже поднялась и отряхнула платье.
— Нет-нет, ни в коем случае нельзя! Это сигнал, это красная тряпка для быка! Нам нужна эта лампочка и трусы. Я понесу их, как флаг.
— Твою мать, — всплеснула руками Жанин, вырвала из потолка лампочку вместе с намотанными на неё труселями и вручила студенту.
— Давай. Стань светом в тёмном царстве.
Сборы заняли буквально несколько секунд. Одежда Жорика была выкинута из избы, изба уменьшена до размера брелка, как и остальные места ночлега. Зато с «флагом» Жорик возился долго. Нашёл палку, привязывал лампочку с трусами и находил всё время какие-то несовершенства в композиции, исправлял, короче — пациент психбольнички.
— Готово, — с чумной улыбкой сообщил он и двинулся вперёд, приставными шагами, радостно запевая «Вихри враждебные веют над нами».
На втором куплете, когда Жорик уже заставил и Жанин и могучего Андрика вышагивать с ним всеми способами походки комик-группы Монти Пайтон, троица вышла из леса, прямо к городской окраине. На пороге одного дома столпились злые дети.
— Что это за триллер? — зашептал потрясённый Андрик, подрагивая сведенной ступнёй.
Но ни у кого не было объяснения. Лица детей были искажены, они били ногами в дверь.
— Выходи, Лео! Если ты выжил в лесу и тебя не сожрали дикие звери, это не значит, что можно не делиться своей наградой с друзьями!
— «Мальчика спасти», — прошептал Жора и торжественно приблизился к дому со своей свитой.
Дети уставились на трусы, намотанные на палку с грустно повисшей лампочкой, а потом на Андрика.
— Мы пришли сюда, чтобы… — начала Жанин.
— Наградить вас, — продолжил Жорик, — вы хорошие ребята, и дядя Андрей вам выдаст сейчас новогодние подарки, а вы поклянётесь, что больше никогда не будете обижать Лео.
Андрик отвернулся и наколдовал мешок Деда Мороза, который помнил ещё со школы. Содержимое, естественно, тоже оказалось вполне стародавним. Но это и было круто! Странные резиновые игрушки, шоколадки «Алёнка», банка солёных огурцов(?), пупсики, цветные карандаши, альбомы для рисования. У Андрика практически всегда получалось воссоздать что-то из детства.
Дети больше не выглядели, как триллер. Дверь, в которую они ломились, приотворилась. На пороге в полутьме стоял щуплый подросток лет тринадцати.
— Малыш Лео, можно войти? — попросилась Жанин.
В доме было странно. «Очень похоже на жилище снотворца, — рассуждала Жанин, — стулья с наваленными вещами, еда быстрого приготовления, книги, раскрытые и читаемые по всему дому, задёрнутые шторы». Жорик даже не стал разговаривать с мальчиком! Он направился в туалет, обнаружил там унитаз и громко завопил:
