После лекции Печаль попрощалась с подругами, вышла из белого здания и поспешила по землям университета к воротам.
Лувиан уже ждал там, и его очки вспыхнули на солнце, когда он увидел, как она приближается.
Он шагнул к ней навстречу, протянул руку для ее сумки с учебниками и закинул на свое плечо.
— Мой герой, — сказала Печаль.
— Замолчи и поцелуй меня.
Она обвила руками его шею и прижалась губами к его губам, игнорируя свист и вопли товарищей-студентов.
— Дети, — сказал Лувиан, отодвинулся и взял ее за руку.
— Я одна из этих детей.
Он покачал головой, хитро улыбнулся ей.
— Нет, ты…
— Если назовешь меня женщиной, я тебя ударю.
Его улыбка стала усмешкой, и он замолчал.
Они прошли милю к дому в Восточных болотах, который Печаль купила на свою долю имущества Вентаксисов, болтая о планах на неделю.
— Как проходит восстановление? — спросила она у Лувиана.
— Неплохо. Кабинеты готовы. Думаю, лорд Дэй — канцлер Дэй, прости — хочет начать работать там на следующей неделе, и я тоже буду там. Я получу свой кабинет. Я попросил табличку на двери: «Лувиан Фэн, личный помощник канцлера».
— И что сказал Шарон?
— Я не посмею повторять это при твоих нежных ушах леди. Ты видела Иррис?
— Нет, она была занята на этой неделе. Я писала ей, но она сказала, что близка к прорыву в ее работе, и что будет на связи.
— Есть идеи, что это?
— Нет, но в прошлый раз она была так заинтересована старым письмом о голодных семи годах Раннона, которых не было в книгах по истории. Это может быть что угодно.
— Типичная Иррис со своими странностями.
— Сказал тот, кто до сих пор управляет библиотекой Лувиана Эндерли Рэтбона.
— Кстати, у тебя просрочена книга. Придется заплатить штраф.
— Какой штраф?
Он шепнул что-то ей на ухо, и ее лицо вспыхнуло.
— Будет больше, если не сразу заплатишь, — он хитро приподнял бровь.
Печаль не могла говорить.
Когда они вернулись в ее дом, Лувиан направился на кухню и стал готовить ужин, а Печаль взялась за письма. Это была любимая часть недели Печали — два дня, когда ему не нужно было находиться в Истеваре, и он оставался с ней. Он часто напоминал ей, что она могла ходить в университет Истевара, видеть его каждый день, но она целовала его в щеку и говорила:
— Разлука помогает сердцу любить сильнее, — она нуждалась в пространстве, чтобы сосредоточиться на учебе. Она впервые что-то делала для себя.
Ее ждали три письма — одно с изящным почерком Расмуса, другое с красивым почерком Мэла, и третье от Иррис. Она начала с Мэла.
Лувиан принес ей стакан лимонной воды, и Печаль благодарно потягивала напиток. Вкус напоминал весну.
— Мэл хочет знать, будем ли мы на ужине в Прекаре на следующей неделе, — сказала она. — Там будет и Аркадий, — насколько Печаль понимала, ее брат и брат Лувиана состояли в отношениях, но не хотели обсуждать это с Печалью и Лувианом, как бы те ни просили.
— Это личное, — сказал Мэл Печали в их прошлую встречу. — Я не спрашиваю тебя о Лувиане.
— Потому что нам все равно, — добавил Аркадий.
Печаль улыбнулась от воспоминания и посмотрела на Лувиана, ожидая ответа.
Он пожал плечами.
— Можно устроить. О, кстати… моя мама хочет приехать и остаться на Фестивале весны.
Печаль сглотнула.
— Тут? У нас?
— Тут, у нас. Она сказала, цитирую: «Будет интересно посмотреть, содержит ли бунтарка свой дом лучше, чем делала со страной». Мы не сможем отгонять ее и дальше, — он виновато улыбнулся ей и вернулся на кухню. Печаль закатила глаза.
Но бунтарка звучала лучше марионетки.
Она открыла письмо Расмуса.
Он уехал на север, в Сварту, еще до того, как Печаль начала учиться. Они поужинали вместе в гостинице Мелисии в Рилле, пили в его честь и за других. Печаль и Мэл улыбались друг другу за столом, помня их прошлый визит сюда.
Печаль не жалела, что уничтожила правду о том, был ли Мэл Вентаксисом. Ей не нужны были доказательства, был ли Мэл ее братом. Он просто был, и этого хватало.
— Рас говорит, там готовятся к зиме, — крикнула Печаль Лувиану. — Разве не забавно, что, пока мы готовимся к лету, там становится холоднее и темнее?
— Нам нужно как-нибудь побывать там и посмотреть, — Лувиан выглянул из-за двери.
— Да… что-то горит? — Печаль понюхала воздух.
— Нет, — Лувиан пропал на кухне. — Все хорошо, — сказал он. — Немного гари нужно по рецепту. Это подгоревший овощной суп. Мое коронное блюдо.
Печаль улыбнулась и открыла третий конверт. Внутри был второй, без подписей. Иррис добавила записку.
Она прочла. И воплем позвала Лувиана.
Он оказался рядом с ней через миг, сжимая в руке нож.
Он выглядел так смешно, что Печаль рассмеялась.
— Я в порядке. Но смотри…
Она протянула ему записку.
— Это от Иррис. Она нашла моих родителей. Нашла их.
Лувиан смотрел на нее.
— Ты знала, что она их ищет?
Печаль глубоко вдохнула.
— Отчасти. Я забыла, что просила Шарона найти их, чтобы уничтожить записи и не дать Веспусу их использовать. Но я заставила его подумать, что хотела знать из-за того, что переживала, что они среди пострадавших от чумы. Он, наверное, попросил Иррис поискать, чтобы я знала, были ли среди умерших мои… были ли… понимаешь?
Лувиан кивнул, но молчал, ждал, пока она продолжит.
Печаль посмотрела на запечатанный конверт в своих руках.
— Она говорит, мне решать, открывать его или нет.
— И…
Печаль посмотрела на конверт, думая о Мэле. Об Аркадии, Шароне, Иррис и Арране. О Лувиане, стоящем рядом с ней и ждущем ее решения. Ее семья. Семья, которую она собрала в любви и боли, полная доверия, построенная на труде.
Часть ее хотела знать, кем были ее родители, откуда она была. Она ожидала, что будут времена, когда это желание будет преследовать ее призраком. Дни, когда она ссорилась с Шароном и смотрела, как он, Арран и Иррис воспринимают друг друга как должное, ощущать себя отдельной от них. Ночи, когда Лувиан грызся с Аркадием или возмущался из-за мамы, не понимая, что она не знала, что это такое. Конверт будет манить ее в эти времена.
И ей хотелось поговорить с родителями. Дать им знать, что произошло, закрыть для них эту историю. Может, если бы Харун узнал правду о Мэле годы назад, все было бы по-другому. Но Печаль теперь понимала, что прошлое нельзя было изменить. Можно было лишь влиять на будущее. И ее интересовало будущее.
— Я помогу тебе закончить ужин, — сказала она, вставая.
Печаль опустила письмо на стол и взяла Лувиана за руку.
