Проследив направление моего взгляда, Рикар вполголоса буркнул:
— Согласятся они, господин, можете не сомневаться. Во всяком случае большая часть. А те, кто захочет уйти, пусть топают себе на здоровье. Нам самоубийцы без надобности.
— Откуда такая уверенность?
— Да приходили они под утро, — с усмешкой пояснил здоровяк. — Парламентеров заслали. Перво-наперво извиняться начали, не хотели, мол, само так вышло… ну я зла не показал, выслушал их…
— Чем интересовались?
— Вами, господин, — улыбнулся здоровяк. — Человек ли, али нежить всамделишная…
— А ты что?
— А что я? Правду сказал! Я, мол, сам толком не знаю, кто он, но в господине нашем уверен. Такой сам с голоду помирать будет, а нас не оставит без куска хлеба. И на смерть верную из-за пустяка не пошлет.
— И это все, что их интересовало? — не поверил я.
— Нет, — мотнул головой Рикар. — Больше всего их волновало, какую долю из добычи они будут получать.
— Долю из добычи?
— Пираты, господин, — вздохнула моя бородатая нянька. — Они же только о золоте и могут думать. И о выпивке.
— И о красотках, что столь падки на золото, — подхватил я его мысль. — Пиратская вольница. И ты говоришь, что они останутся?
— Останутся! — уперся здоровяк. — Нет больше их пиратской вольницы! И свободных Островов тоже больше нет! Имперцы решили навести там порядок. Мукри не зря говорил, что раньше всегда можно было договориться. Экипажи захваченных судов пираты не убивали — не считая тех, что пали при абордаже, — корабли не топили. Все судебные приговоры выносил обленившийся от сладкой жизни наместник, смотрящий сквозь пальцы на островных пиратов. А сейчас наместник новый, из числа военных моряков, старый служака, твердо намеревающийся навести на Островах порядок. А с ним — три сотни кирасиров и пять боевых кораблей, стоящих в порту и готовых к мгновенному отправлению. Нет больше пиратов, господин, и возвращаться некуда.
— Хм… ну раз так, — медленно кивнул я, поднимаясь по жалобно заскрипевшей под моим весом лестнице, — тогда не будем гадать и подождем до полудня. А лестница чего так скрипит, словно вот-вот обрушится?!
— Отсырела, — поспешно объяснил Рикар. — Поскрипит и перестанет, господин.
Я лишь вздохнул и, пока не поднялся на последнюю ступеньку и не встал на вершину стены, сохранял молчание. Приветственно кивнул вытаращившимся на меня трем стражникам и пяти мужчинам, скалывающим с камня лед, что при свете дня наконец рассмотрели меня в подробностях. Я лишь усмехнулся — уже привык — и устремил взор в глубины ущелья.
— Чего вылупились? — злобно рыкнул на приоткрывших от удивления рты людей и гномов поднявшийся следом за мной Рикар. — А ну делом займитесь!
Все поспешно вернулись к работе. Стражи с утроенным вниманием завертели головами по сторонам, остальные замахали лопатами.
За прошедший час стена уже приобрела более приятный моему пристрастному взору вид. Сугробы исчезли, во многих местах обнажился очищенный от снега и льда камень. Предназначенные для сбрасывания на головы врагов тяжелые бревна и камни все еще были покрыты смерзшимся снегом, но судя по темпу работ, вскоре дойдет очередь и до них.
— Ишь любопытные какие! — буркнул Рикар, пиная попавший под ноги комок льда. — Господин, вы что-то сказать хотели?
— Да, — кивнул я. — Хотел. Начну с самой маленькой новости. Сегодня утром, за полчаса до того, как ты пришел, ко мне пришел Вестник. Из Королевской Канцелярии.
— Вестник? — удивленно поднял брови Рикар, понижая голос. — Чего хотят ироды? Проверяют, живы ли мы еще или наконец померли, к их радости?
— Да нет, — бледно усмехнулся я. — Скорее проявляют нежную заботу и даже больше…
Когда пришел Вестник, я спокойно лежал, зарывшись в глубокий сугроб с головой и ни о чем не думал. Просто ждал рассвета, когда люди проснутся и можно будет заняться накопившейся работой. Тут-то в моей голове и раздался тихий и просто сочащийся доброжелательностью голос:
— Барон Корис Ван Исер, спешим сообщить, что ваше дело пересмотрено и все обвинения с вашей милости сняты. Несправедливо жестокий приговор изменен с вечной ссылки на временный домашний арест в родовом имении, что уже возвращено в вашу собственность, равно как и ваш дворянский титул. Родовые земли ждут вашего возвращения, барон Ван Исер. Нижайшая просьба ответить на Вестник, дабы мы знали, что с вашей милостью все в порядке. Да пребудет с вами в опасном пути милость Создателя нашего.
Сказать, что я был ошеломлен, это значит не сказать ничего. Я был ошарашен до глубины души. Рывком сев, замотал головой по сторонам и собрался уже было ущипнуть себя за щеку, чтобы убедиться, что не сплю. Сделать этого я не успел — потому как тут же пришел еще один Вестник с точно таким же сообщением, окончательно убедив меня в реальности происходящего. Это был не сон.
Оставшиеся полчаса до прихода Рикара я слонялся по темному двору и напряженно размышлял, пытаясь ухватить суть. Единственный вывод, к которому я пришел, — дело нечисто, смердит, как полежавший на солнцепеке труп…
— Такие вот дела, дружище, — закончил я свой рассказ, помедлил, давая Рикару собраться с мыслями и спросил: — Ну? Что думаешь?
— Ложь! — Здоровяк рубанул воздух ладонью. — Я бы еще поверил, верни они вам только титул — эка невидаль, на бумажку печать шлепнул, пером пару раз черкнул и всего делов. Безземельных дворян полным-полно. Но чтобы плодородные земли, деревню и замок вернули?! Да ни в жизнь этого не сделают! Лжа как есть, господин! Неужто вы поверили?!
— Нет, не поверил, — хмыкнул я, подтаскивая к себе парочку излишне любопытных щупалец, решивших проверить здоровяка на вкус. — Тут ты прав. Титул вернуть — дело нехитрое, а вот отдать обратно земли… Уверен, в моем замке давно уж хозяйничает другой барон, а то и граф. И с новым хозяином ссориться не захотят — хлопотно это и было бы ради чего. Нет, иногда, конечно, некоторых дворян возвращают из опалы, дарят им подарки и плащи с королевского плеча, но это явно не мой случай. Я им не нужен. Нет у меня ни опыта придворных интриг, ни древней родословной, и я не талантливый полководец, могущий пригодиться в грядущей войне.
— Войне?! — выпучил глаза Рикар. — Какая еще «грядущая война»?
— Это для примера, — отмахнулся я и повторил: — Я им не нужен. Вот самый главный вывод. У меня даже нет влиятельного родственника, могущего порадеть за беспутного барона. Единственное, в чем я отличился до ссылки в Дикие Земли — безудержные попойки и бездумная трата невеликого отцовского наследства. И подлыми ударами в спину. Нет смысла. Нет логики. Но я все же им понадобился. Кто-то очень хочет меня заполучить. И только меня — про моих людей в Вестнике не было ни единого словечка. Словно вас и нет вовсе. Мда… такие вот дела…
