Тело мастера вознеслось над крышей дома, за которым прятался глупый мальчишка. Сучонок явно спрятался где-то внутри.
Руки нашли продолжение в огромных воздушных плетях, что первым же ударом пробили крышу здания.
— Кто в домике живет? — рассмеялся своей шутке Прилепин, снес потолочное перекрытие и поднял к глазам испуганного мужика, что пытался укрыться под столом, — Не похож, — фыркнул недовольно и выкинул тело в сторону, — Я иду искать!
Плети бушевали над бетонной коробкой, разрушая чужие жилища с каждым ударом, подтаскивая в ужасе орущие тела к хозяину, чтобы через мгновение выкинуть их в сторону.
— Где же ты? — проревел мастер, сдув в сторону столб пыли и расковыривая подвал. Из земли поднимался пар от разрушенных труб с горячей водой, растекался природный газ и тлели обломки чьего-то имущества. Непорядок — если газ взорвется, парня может и накрыть. Григорий мысленно проследил движение газовых труб до конца улицы и перекрыл задвижку.
— Можем продолжить, — удовлетворенно вздохнул Прилепин, подлетая к следующему зданию, — Может быть, ты спрятался здесь? — удар плетью срезал одну из стен начисто, открывая содержимое комнат, словно в искусственном домике для крыс, — Нет тебя, — еще один удар располовинил здание. Проверенные комнаты разлетелись под напором силы. Григорий недовольно посмотрел на часы — время поджимало — и принялся активнее шинковать остававшихся три дома.
* * *
— Не смотри вниз, — шепнул я прижимавшейся ко мне девушке, — Он почувствует взгляд.
Мы парили в облаке взвеси и пепла прямо над сценой судного дня, скрытые от палача сферой искажения. Благодаря барьерному куполу над улицей ветра не было, так что полет не отнимал много сил — должно хватить до приезда полиции.
Глаза девушки то и дело норовили посмотреть на творящийся кошмар, даже не смотря на мои просьбы. Я и сам еле удерживался, но прекрасно знал, чем это может кончиться.
— Вот видишь, зато не смотря на это, нам есть где жить, — попытался я пошутить, — Ай!
Таня попыталась укусить меня за нос, а когда я отвернулся — попыталась вцепиться зубами в ухо.
— А я говорила — надо сразу бежать! Теперь я без квартиры, и все из-за тебя! — с угрюмым видом произнесла Таня.
— Да какая уже разница? Ты же улетаешь? — удивился я.
— А ночью где мне спать? — вариант с лесом, видимо, и рассматривать не хотела.
— Оплатить тебе люкс для принцесс? Выспишься на мягкой постельке, а завтра в путь, в счастливую юность, — с долей горечи предложил я.
— Не совсем в счастливую, — вильнула она глазами и сильнее прижалась ко мне, — Да, дядя переслал документы. Записи двадцатилетней давности на бланках десятилетнего образца, представляешь? — фыркнула она, — Вот и пришлось изобразить покорную дурочку и мириться с папой, чтобы не заподозрили. Дальше придумаю что-нибудь сама. Но ты все равно — дурак! И должен мне кучу денег! — ультимативно заявила девушка.
— Я же сказал — верну, — буркнул в ответ, уклоняясь от очередного укуса.
— Не-ет, ты не вернешь, — с неестественной добротой уточнила она, словно что-то решив для себя, — Ты полетишь со мной и отработаешь.
Красивые, гармоничные черты лица, очаровательные голубые глаза, упрямые морщинки в уголках губ. Почему же ты такая, ангел? Почему с тобой нельзя быть хорошим, отзывчивым человеком? Почему принимаешь доброту за слабость, а участие — за повод залезть на шею?
— Хорошо, — легко согласился я, дождался искорки торжества в ее взоре и добавил деловым тоном, — Мы, как ты заметила, уже летим. Предлагаю оценить услугу полета в два миллиарда.
— Что? — триумф сменился легким недоверием и категоричным ответом, — Нет!
— Тогда не задерживаю, — я показал взглядом вниз, — Удачного приземления.
— Ты этого не сделаешь! — уверенный голос и взгляд, так почему же руки сильнее прижались ко мне?
— После всех твоих слов сегодня? — я распахнул объятия и выпрямился в воздухе, не удерживая ее, — Я спасал друга, а не то, во что он превратился.
— Ты ничего не понял! Я хотела, чтобы ты забыл обо мне, не хотела тебя ранить! — легкая истерика и судорожные попытки не соскользнуть с поднимаемого над телом доспеха.
— Я все прекрасно понял. Герцогине надоели взгляды сверху вниз, она устала портить ногти на тренировках. Герцогиня хочет обожания, дорогие клубы и красивую жизнь без школьных занятий, — я уверенно смотрел ей в лицо.
— Хорошо, я пошутила! — почти кричала она, зацепив руки вокруг моей шеи, — Никаких отработок! Просто деньги!
— Отлично, купишь полет над кварталом? Всего два миллиарда, — я не собирался идти на уступки. С меня хватит.
— Идиот! Он же и тебя увидит, если я свалюсь с неба!
— Кто сказал, что я его боюсь? — криво ухмыльнулся я, легко подхватил Таню сбоку, чтобы она могла взглянуть вниз.
Ощущения гнева и ярости огненным штормом кипели в крови. Ненависть к предателю выкристаллизировала из огненного коктейля ощущение всемогущества. Как он посмел пользоваться моей стихией? Кто позволил? Фигурка Григория на мгновение замерла и обрушилась вниз, как и положено любому телу без опоры. Впервые за годы практики мне удалось приказать ветру так, что он подчинился. Сплав злости и уверенности продавил волю своенравной стихии и позволил отсечь мастера от того, что он считал неотъемлемой частью себя. В падении фигурка отчаянно пыталась создать хоть какую-то технику, но ветер не отозвался на, казалось бы, заученные и абсолютно верные команды. Мне показалось, или даже до нас донесся хруст ломаемых ног?
— Н-но почему ты не сделал это раньше? — всхлипнула Таня.
— Боялся за друга. А друга то и не было никогда, — я неторопливо отцепил от себя девушку и поддерживал прежний тон беседы, стараясь не показывать океан восторга от собственного успеха и, одновременно, груз сомнения — а получится ли еще раз? Или придется довольствоваться просьбами к стихии, как и ранее — безо всякой гарантии на результат?
В коктейле противоречивых чувств была еще одна нотка — мрачной решимости.
— Твой выбор?
— Вымогатель, — что это? Неужели обреченность?
— Да неужели? — хмыкнул я в ответ, — Хотя да. Билет подорожал, теперь он стоит три миллиарда. Отработаешь.
— Сволочь, — она в ужасе посмотрела вниз на тем не менее живого, ползущего куда-то дядю Гришу.
— А еще неудачник с тараканами в голове, одиночка, не способный решить свои проблемы, и твоя марионетка, — напомнил я в ответ, — Я не слышу в ответа.
— Я согласна, — тихо шепнула она.
— Отлично, — наша пара начала снижение, — Завтра едем к твоему дяде.
