— Похоже, тебе на роду написано молодых богов уничтожать, Богоборец.
— В каком смысле? — не понял Рой.
— В прямом, князь, — ответила ему вместо отца подошедшая Тропа. — Это один из молодых богов. Кто именно, я не знаю, но если вы присмотритесь к его остаточным эманациям на третьем уровне, то сами это увидите.
— Ты сейчас с кем разговаривала? — усмехнулся в ответ Рой, но вдруг его усмешка завяла сама собой.
Острая боль пронзила виски, и Рой, глухо взвыв, рухнул на землю. Дальше навалилась спасительная темнота.
* * *
Стоять ей было трудно. И не просто трудно, а так трудно, что она держалась на ногах только каким-то чудом. Изящные колени дрожали и предательски подгибались, и голос то и дело срывался. Во рту было сухо, как в пустыне, а ладони противно взмокли. Но присесть ей никто не предлагал, как не предлагал и воды. Сейчас она готова была распластаться ниц, ползать в пыли и вылизывать ему сапоги, лишь бы он сохранил ей жизнь.
Это был самый страшный день в её жизни. Все её попытки вернуть беглеца обратно или просто уничтожить провалились с треском. Погибли все её помощники и вдобавок самонадеянный молодой бог, решивший подчинить её себе, решив её проблему. В итоге от глупца даже кусочка души не осталось. Выпущенное им заклятие молнии ударило обратно, моментально спалив его самого.
И вот теперь она стояла перед тем, кто позволил ей жить, обеспечив всем необходимым в обмен на единственную работу, которую она сама вызвалась исполнять. Сидевшее на резном яшмовом троне существо было прекрасным и ужасным одновременно. Чёрно-белый шёлковый халат, расшитый совами, символизировал смертный приговор, но пока они только разговаривали.
Понимая, что лгать и изворачиваться бесполезно, она говорила только правду, подробно описав каждый день, который она провела рядом с этим проклятым изгоем. Мысленно высказывая в адрес демона всё, что только могла, она продолжала говорить. Внимательно выслушав её рассказ, он задумчиво огладил ладонью короткую бородку и, помолчав, спросил:
— Выходит, твоё заклинание не может действовать постоянно?
— К сожалению, это так, господин, — пролепетала она, едва не падая от страха в обморок.
— Что ты делала в Серых землях?
— Пыталась вернуть его обратно, господин, — ещё тише ответила она.
— Сама? Не спросив ни у кого совета и уж тем более разрешения?
— Я хотела… мне казалось… я не думала.
— Вот именно. Ты не думала. А я ведь предупреждал тебя. Убийца моего брата должен быть изолирован до того момента, пока я не прикажу выпустить его. Но ты снова проявила преступную наглость и безответственность. Сколько ещё раз я должен ткнуть тебя мордой в дерьмо, чтобы ты наконец поняла. Ты не бог.
Ты всего лишь ещё один полубог, обречённый вечно подчиняться тому, кто намного выше тебя. Служанка, созданная по прихоти моего брата. До его смерти вы были любовниками, и только это мирило меня с твоим мерзким высокомерием. Но раз его нет, я поставлю тебя на место. Глупая, заносчивая шлюха, неспособная исполнить простейшего приказа, — голос говорившего загремел, и она, не выдержав напряжения, провалилась в спасительную темноту.
Очнулась она уже на крыльце дворца. Подняв голову, она медленно огляделась и, закусив губу, издала тихий страдальческий стон. Всё кончилось. Всё, чего она так долго добивалась, что создавала с таким трудом и упорством, превратилось в пыль. Достаточно было понять, что слуги хозяина бросили её на крыльце, словно ненужную тряпку, чтобы догадаться, что больше её здесь видеть не хотят. Жизнь сохранили — и за то спасибо.
Кое-как поднявшись на ноги, она медленно поплелась к воротам, согнувшись и шаркая ногами, как древняя старуха. Теперь, когда её планам не суждено было сбыться, созданная вдруг поняла, что не нужна никому. Совсем. Для предыдущего хозяина она была приятной игрушкой, для его брата ещё одной служанкой. Инструментом, который всегда можно выбросить, когда он затупится.
И вот теперь она перестала интересовать его даже как инструмент. Доктор Лейс, сокращённо от Лейсинарта, брела по изначальному измерению, пытаясь понять, куда ей идти. Даже у проклятого изгоя нашлись друзья. У демона, воплощения зла и всех возможных пороков, нашлись друзья. А она, умная, талантливая, а главное — ослепительно красивая, не знает, к кому пойти, чтобы просто пожаловаться на несчастливую судьбу.
Выбравшись за ворота, созданная побрела по дороге куда глаза глядят. Собственного дома у неё никогда не было. Ведь будучи игрушкой для удовольствий, она жила во дворце, а потом, получив это проклятое задание, обитала на Земле. И вот теперь ей пришлось оказаться на улице. В буквальном смысле этого слова. Добравшись до сада сосредоточения, она опустилась на траву и, подперев подбородок ладонями, задумалась.
Оказавшись свободной от обязательств перед хозяином, брошенной у разбитого корыта, она могла если не восстановить свой статус в изначальном измерении, то хотя бы отомстить. Хозяин мечтал бросить изгоя в пустыне. Одного. Существо, имеющее долгую жизнь, но не знающее об этом, не помнящее о себе ничего. Такая месть отдавала извращением, но раньше эта идея ей нравилась.
Значит, чтобы сломать его планы, ей вполне достаточно вернуть изгою отнятое, и тогда, вместо бредущего в потёмках слепца, хозяина встретит могучий, полный сил демон. На такую схватку стоит посмотреть. Осталось только придумать, как вернуть демону память. Но после всего, что он узнал о ней, такая встреча может закончиться для неё плачевно. Впрочем, терять ей больше нечего.
* * *
Вот уже второй раз за несколько дней его приводили в чувство друзья. С трудом разлепив глаза, Рой мрачно покосился на широкую ладонь Тувуна, приготовившегося в очередной раз хлопнуть его по физиономии, и, вздохнув, хрипло проворчал:
— Похоже, это становится дурной привычкой.
— Что именно? — тут же спросил Тувун.
— Хлопаться в обморок, словно истеричная девица при виде таракана, — ответил Рой и, ухватившись за предплечье кентавра, поднялся на ноги.
— Что с тобой случилось? — озабоченно поинтересовался Девор.
— Пока не понял.
— Что значит не понял! А ты понял, что только что убил ещё одного молодого бога, использовав для этого его же собственное заклятие? — возмутился шестирукий.
— Больше того. Я всё вспомнил, — многозначительно улыбнулся Рой.
— Что именно?
— Всё. Всё, что со мной случилось.
— Тогда, может, расскажете? — осторожно спросила Тропа.
— Не здесь, — осадил её Девор. — Вернёмся домой, там и поговорим.
Все дружно выразили своё согласие молчаливыми кивками, и процессия не спеша двинулась в сторону владений шестирукого. По общему молчаливому согласию решено было идти пешком, чтобы у всех было время обдумать увиденное и правильно сформулировать интересующие вопросы. Сам Рой двигался, словно грезя наяву. С каждым шагом он всё лучше и яснее вспоминал всё, что с ним приключилось.
