— Чур меня! — Княжич каким-то чудом успел загородиться, остановив удар, тут же взмахнул оглоблей, уже не тратя время на ее поднятие, а метнув поперек, горизонтально. — Лови!
Ротгкхон только хмыкнул, опять же лишь поддернув лесину и чуть приподняв над собой открытой ладонью. Налетев на пологое препятствие, жердь княжича вспорхнула ввысь, а вербовщик, привычно подбив плечом опущенный край оглобли, схватился правой рукой за середину — и бросил ее вперед, не столько толкая, сколько оттягивая на себя левой рукой длинный конец, вращая, а не разгоняя оружие. Лесина мелькнула в воздухе и с гулким грохотом врезалась в подставленный Журбой щит:
— Хватит баловства, княже! Упаси Сварог, заденете друг друга. Жердь не меч, плашмя не ударишь. Лишние увечные в походе ни к чему.
— Экий ты, дядька! — засмеялся раскрасневшийся Святогор. — Никогда не дашь досыта размяться! — Княжич бросил оглоблю, довольно выдохнул: — Ты только глянь, Лесослав, как быстро мы двор от любопытных очистили! Славно побаловались.
Новики и дружинники, спасаясь от стремительно мелькающих туда-сюда тяжелых жердей, разбежались далеко по сторонам, многие даже предпочли укрыться за избой и сложенными штабелем плотами.
— Славно, — согласился Ротгкхон, отнеся свое оружие обратно в кучу.
— Ты глянь, Журба, он даже не запыхался! — Княжич, приблизившись, похлопал Лесослава по плечам, легонько толкнул кулаком в живот. — А по виду и не скажешь, что оглоблей, ровно щепкой, играть способен.
— Не в силе дело, а в навыке, — повторил вербовщик.
— Люб мне твой навык, иноземец, — вынес свой вердикт Святогор. — И каждому, так мыслю, полезен. Журба! Новиков всех Лесославу в сотню определи. Пусть познают сию науку. В свалке шальной немало пригодится. А ты, иноземец, покамест с учением кончай и к делу главному готовься. Поручение мое не забыл?
— Мост?
— Именно. Завтра с рассветом наводи. Новики же твои из сих жердей пусть лестницы штурмовые покамест вяжут.
— Да, княже, — вздохнув и приложив ладонь к груди, склонил голову Ротгкхон.
Святогор, подойдя ближе, неожиданно толкнул его плечом в плечо и быстро шепнул:
— Не боись! Еще попробуем, у кого оглобли шустрее летают.
Журба же одарил иноземца таким взглядом, после которого желание повторить опыт с дрекольем пропало у Лесослава начисто.
— Ладно, — решил вербовщик, — мост так мост.
На самом деле, хлопот с наведением переправы у него не предвиделось. После строительства катапульты осталось сразу несколько длинных сосновых бревен, вполне подходящих для его целей. Ремней и веревок тоже имелось в достатке. К поперечинам он эти веревки привязал заранее — так что теперь ему надо было лишь убедиться, что всё на своих местах.
Стенобитная машина, скрипя и раскачиваясь, продолжала тем временем свою работу, мерно и настойчиво всаживая в башню и стену камень за камнем. Один из таких валунов удачно угодил в трещину между венцами, возникшую еще два дня назад. От нового удара, да еще по ослабленному месту, башня резко качнулась — и вдруг верхняя ее часть стала задумчиво заваливаться наружу, ненадолго замерла, слегка покачалась неведомо на каком креплении и вдруг, рассыпаясь на бревна, покатилась наружу. Река наполнилась множеством всплесков, несколько далеко разлетевшихся обломков врезались даже в штабель плотов.
Муромские ратники издали общий восторженный вопль. Оставшаяся стена испустила несколько оглушительных щелчков, словно кто-то взмахнул пастушьим кнутом над самым ухом, — и вся стена на длину в добрых полторы сотни саженей — почти до ворот! — медленно завалилась в сторону города. Из-за вала донесся оглушительный грохот, вздыбилось огромное облако пыли, послышались крики ужаса.
— А-а-а-а!!! — Дружинники и новики кинулись обниматься, сбежали к самой реке, выхватили мечи, потрясая ими в сторону противоположного берега.
— Мост, мост! — спохватились некоторые из них. — Иноземец, наводи скорее мост!
— Что вам проку от моста, несчастные? — пожал плечами Ротгкхон. — Как вы на вал заберетесь? Он крутой, что стена, весь в траве и глине. Лестницы лучше вяжите, коли штурмовать невтерпеж.
Новики его послушались, взялись за работу. Многие дружинники, в предвкушении совсем уже близкой победы, стали им помогать. Работа спорилась — однако вербовщик сильно сомневался, что нужно начинать штурм в преддверии близкого вечера.
Сомнения разрешил княжич, примчавшийся на берег вместе с неизменным Журбой и волхвом.
— Ты готов, Лесослав? — тихо спросил он.
— Как медный котелок, — ответил вербовщик. — Всегда готов. Но коли сейчас наводить — как бы за ночь булгары мой мост не разломали.
— Ночь-ночь-ночь… — прикусил княжич губу. — К Ондузе подмога в любой день подойти может, тянуть нельзя. Строй! Журба, рассылай вестников к дозорам, стягивай силы, готовь штурм к полудню. Избор, молись Вересу с Перуном о силе, милости и удаче. Завтра они нам будут нужны. Камнемет пусть работает, пока камни не кончатся, охотников с вала отпугивает. А то как бы новых срубов на холме не поставили.
— Да, княже, — кивнул Ротгкхон и захлопал в ладони: — Сотня, ко мне немедля! Одежду и мечи скидайте, щиты под рукой держите. Ныне для вас самая война и начнется!
Новики зашевелелись, вербовщик же поймал за рукав волхва, шепотом на ухо спросил:
— Ты сказывал князю про ворожбу знахарки здешней? Что при нынешнем хозяине Ондузу никто одолеть не сможет?
— Нет, — так же тихо ответил Избор. — Чего она там нагадала, неведомо. Может, все сие ложь одна? К чему тревожить воеводу понапрасну?
— А если не понапрасну? Если как раз завтра булгарская рать и подойдет?
— Подойдет — биться будем, за реку Суру от страха не побежим.
— И то верно, — согласился Лесослав, расстегивая пояс. — Чему быть, того не миновать. Чем сильнее враг, тем славнее победа. А ну, малохольные, навались вот на это бревно! Кидай его в воду!
Новики послушно подхватили указанный хлыст, доволокли до берега, сбросили на склон — и дальше оно скатилось уже само. Ротгкхон бросился следом, что есть силы толкнул от себя более тонкий конец, поплыл через протоку, толкая его перед собой, а добравшись до другой стороны, поднырнул, уперся ногами в дно и приподнял свой край, выбрасывая его на сушу.
Бревно надежно переклинило чуть наискось поперек русла. Верхний край прижимало к берегу течением, верхний выглядывал на сушу, держась за счет веса. Если защитники сверху чего-нибудь сбросят — то только крепче в глине засядет.
— Берегись!!!
Ротгкхон, не дожидаясь продолжения, тут же нырнул под бревно, проплыл под ним до стремнины, осторожно выглянул — чтобы увидеть вонзающиеся в воду стрелы и тут же нырнуть обратно. Доплыв до своего берега, опять выглянул и крикнул:
