Наступившая ночь была безлунной, но обитателям Подземья даже такая ночь казалась светлой. Дзирт почувствовал, как его подтолкнули к выходу, в открытый мир. Остальные участники налета один за другим начали проскальзывать через щель в пещеру, жрица шла последней. Дзирт вновь почувствовал, как тело его свела судорога, и оно вернулось в прежнее состояние. Через несколько минут все его товарищи нетерпеливо проверяли свое оружие.
– Я остаюсь здесь, – обратилась жрица к Дайнину. – Счастливой охоты.
Паучья Королева следит за вами.
Дайнин еще раз предупредил своих воинов об опасностях, подстерегающих их на поверхности, и подошел к выходу из пещеры – маленькому отверстию на краю скалистого уступа большой горы.
– За Паучью Королеву! – объявил он, глубоко вздохнул и возглавил отряд, первым ступив под открытое небо.
Под звезды! В то время как другие явно нервничали под этими мигающими огоньками, Дзирт не мог отвести глаз от неба, от бесчисленных волшебных блесток. Купаясь в свете звезд, он ощущал, как его переполняют чувства, и даже не заметил веселого пения, принесенного ночным ветром, настолько оно соответствовало всему окружающему.
Дайнин услышал песню; он был достаточно опытен, чтобы опознать в ней таинственный зов наземных эльфов. Он присел, обозрел горизонт и заметил внизу, в дальнем конце лесистой долины, одинокий костер. Дайнин призвал свой отряд к действию, тем самым изгнав восторг из глаз брата, и повел всех вперед.
Дзирт видел на лицах своих товарищей беспокойство, которое так разительно не совпадало с его собственным необъяснимым ощущением безмятежности. Его охватило подозрение, что происходящее сейчас – ошибка. В ту самую минуту, когда Дзирт вышел из туннеля, он сердцем понял, что попал не в тот жестокий мир, который с таким пылом описывали учителя в Академии. Да, он чувствовал себя необычно без каменного свода над головой, но вовсе не неуютно. И если звезды, затронувшие струны его души, и в самом деле предвещают грядущий день, как утверждал Мастер Хатч'нет, значит, этот день не может быть таким уж ужасным.
Чувство свободы было слегка отравлено некоторым смущением: Дзирт не мог понять, стал ли он жертвой собственного восприятия, или это его спутники, включая брата, видят окружающее в искаженном свете.
Что означает это ощущение покоя: слабость или правду сердца?
Когда группа осторожно вошла под сень деревьев, росших на опушке небольшого леска, Дайнин сказал:
– Это что-то вроде наших грибных рощ, эти растения не обладают разумом, а потому безопасны.
Однако молодые дровы вздрагивали и хватались за оружие всякий раз, услышав, как белка прыгает в ветвях или как птица щебечет в гнезде. Мир темных эльфов был молчаливым миром, совершенно не похожим на стрекочущий мир весеннего леса. У них в Подземье каждое живое существо непременно захотело бы расправиться – и расправилось бы – со всяким, кто дерзнул бы вторгнуться в его логово. Даже стрекот сверчков заставлял насторожиться чуткие уши дровов.
Дайнин избрал верный путь, и вскоре волшебная песня заглушила все прочие звуки, а сквозь кусты показался огонь костра. Наземные эльфы были самой осторожной из всех рас: ни люди, ни даже подлые хафлинги почти не имели шансов застигнуть их врасплох.
Однако на этот раз налетчиками были дровы, умевшие подкрадываться лучше любого вора. Они неслышно шагали даже по подстилке из сухих опавших листьев, а искусно изготовленные доспехи, плотно пригнанные к стройным телам, не издавали ни малейшего звука. Незамеченными подошли они к небольшой полянке, где танцевали и пели десятка два представителей волшебного народца.
Пораженный радостным весельем эльфов, Дзирт едва не пропустил команду, которую на языке жестов отдал его брат. В кругу танцующих было несколько детей, отличавшихся только по росту: они веселились так же непринужденно, как и взрослые. Все эти существа выглядели такими невинными, полными жизни и еще неосознанных желаний! Они явно были связаны между собой более тесными узами дружбы, чем те, какие Дзирту когда-либо доводилось видеть в Мензоберранзане.
Все это было так не похоже на истории о злых и порочных чудовищах, которые рассказывал Хатч'нет!
Дзирт скорее почувствовал, чем увидел, что его группа пришла в движение, стремясь использовать преимущества внезапного нападения. Он никак не мог оторвать глаз от зрелища, развернувшегося перед ним. Дайнин тронул его за плечо и указал на арбалет, висящий на его плече, после чего скользнул за кусты сбоку.
Дзирту хотелось остановить брата и остальных, заставить их повременить и понаблюдать за наземными эльфами, которых они напрасно поторопились объявить врагами! Он чувствовал, что ноги его приросли к земле, а язык едва ворочается во рту. Посмотрев на брата, он понадеялся, что тот не примет его волнение за страх перед битвой.
И вдруг он уловил обостренным слухом тихое гудение дюжины отпущенных тетив. Несколько мгновений песни эльфов еще звучали, но вот кто-то из лесного народив упал на землю.
– Нет! – протестующе закричал Дзирт.
Слова вылетели из его горла под влиянием жгучего гнева, непонятного ему самому. Но для воинов-дровов этот крик прозвучал как обычный боевой клич, и, не дожидаясь, пока наземные эльфы оправятся от потрясения, Дайнин и остальные напали на них.
Дзирт тоже с оружием в руках прыгнул в освещенный круг, еще не отдавая себе отчета в том. что будет делать дальше. Ему хотелось только остановить схватку, положить конец разыгрывающейся перед ним драме.
Чувствовавшие себя в полной безопасности в своем лесном доме, наземные эльфы даже не были вооружены. И воины-дровы безжалостно смяли их ряды, бросая наземь, рубя мечами тела несчастных даже после того, как в глазах их угасал последний свет жизни.
Женщина-эльф, охваченная неимоверным ужасом и мечущаяся туда-сюда, оказалась перед Дзиртом. Опустив концы сабель к земле, он лихорадочно выискивал способ помочь ей.
Внезапно она судорожно выпрямилась: в спину ей вонзился меч, насквозь проткнув изящное тело. Онемев от ужаса, Дзирт смотрел, как воин за ее спиной схватился обеими руками за рукоять и резко повернул клинок в ране. В последние секунды жизни умирающая взглянула прямо на Дзирта, ее глаза молили о пощаде.
Вместо голоса изо рта хлынула тонкая струйка крови.
С искаженным от возбуждения лицом дров взмахнул мечом и снес ей голову с плеч.
– Отмщение! – прокричал он, обращаясь к Дзирту; его лицо искажала гневная гримаса, глаза горели огнем, который показался оцепеневшему юноше демоническим.
Еще раз полоснув по безжизненному телу, воин кинулся прочь в поисках новой жертвы.
