— В министерстве, — прохрипел он, складываясь пополам.
— Спасибо, Говард, — улыбнулась Рада. — Тереза, сделай милость, последи, чтобы этот гаденыш никуда не ушел. Я сначала убью его дядюшку, а потом вернусь и прикончу эту трусливую сволочь.
— Рада, — Тереза ничего не понимала, но Рада уже ушла. — Не торопись так, Говард, — щелкнула она хвостом, не давай парню выйти.
— Тереза, пусти меня, а не то…
— А не то, что? — усмехнулась Тереза.
— Мне надо уйти, — еще раз попытался выйти Говард.
— А по моему тебе надо объяснить нам, что случилось с Радой, — встала рядом с Терезой Приянка, к ним стали присоединяться другие работники отдела.
— Что вы на меня все уставились? Закричал Говард. — Отстаньте иначе все без работы останетесь.
— Никак ты нас поувольняешь? — поинтересовалась Тереза. — Вы слышали? — спросила она коллег. — Это недоразумение нам угрожает.
— Отстаньте от меня, — Говард едва не плакал. — Рада больная, вы что сами не видели? Она меня едва не убила.
— Да, жаль, — вздохнула Приянка.
— Мне тоже ее жаль, а вы вместо того чтобы ее остановить меня держите.
— Мне жаль, что она тебя совсем не убила, — фыркнула девушка. — Выкладывай давай, что твой дядюшка ей сделал. За что она его убивать собралась?
Уезжай, — велела брату Рада, когда они подъехали к Министерству Чертей.
— Рада, может мне с тобой пойти? — проигнорировал ее приказ Рон. — Слушай, тебя все ищут, ты пропала. Ты…
— Рон, я должна достать того гада который….в общем не важно. А ты уезжай. Если что, найдете моего сокурсника Ужаса, он в аду работает, он обо всем знает.
Рада шла так стремительно и уверенно, что даже охрана не смогла ее остановить.
В кабинете где проходило совещание всех крупных подразделений было шумно. Само совещание уже закончилось и руководители отделов и подразделений просто переговаривали, кто о своих делах, кто о рабочих. Но все черти как один повернули головы, когда дверь в кабинет с грохотом открылась.
— Это еще что? — нахмурился министр.
— Рада, — удивленно встали господин Израил и господин Тауэр.
— Ты тоже рад меня видеть? — Рада вскочила на длинный стол и направилась прямиком к главе отдела корректоров Черену.
— Рада? — мужчина стал мертвенно бледен.
— Я тоже счастлива тебя видеть, — Рада сузила глаза и ударила черта ногой в лицо, а потом прыгнула на него сверху отчаянно колотя мужчину кулаками.
— Растащить, — спокойно велел министр, девушку тут же стащили.
— Она сумасшедшая, — прохрипел Черен. — Она меня убить пыталась.
— И убью, сволочь, — прошипела девушка, пытаясь вырваться их держащих ее рук.
— Уведите ее, — кивнул министр.
— Погодите, — встал господин Израил. — Я знаю эту девушку, у нее проблем с психикой никогда не было.
— Зато теперь есть, вы что сами не видите? — возмутился Черен.
— Я тоже прошу выслушать Раду, — встал господин Тауэр.
— Говори, — велел девушке министр.
— Он убить меня хотел, — начала Рада.
— Бред, — возразил Черен. — Эта девица уже несколько месяцев не появляется на работе, я уволил ее, она просто мстит.
— Он всунул меня в тело покончившей с собой девушки, без ангелов, без плана, а потом сказал прыгать и не выдернул. Я попала в ад, я потеряла хвост и рога.
— Она врет.
— Но ты понял о чем она говорит, — заметил Израил. — Я вот ничего не понял, кроме того что Рада каким-то образом не без твоей помощи оказалась в аду.
— Чушь, — возразил Черен. — Бред сумасшедшего. Тут нечего понимать. Она лжет.
— Я заняла место на которое он метил своего племянника Говарда.
— И только? — удивился министр.
— Я же говорю, она сумасшедшая с манией величия.
— Я в аду была, — Рада сумела вырваться и опять набросилась на Черена, но ее довольно быстро оттащили.
— Мое слово против ее, — усмехнулся, вытирая разбитый рот, Черен. — Я заявляю, она лжет.
— Что возразишь? — спросил у Рады министр.
— Я не лгу. Так невозможно лгать. Посмотрите на меня, меня несколько месяцев убивали и мучили ангелами, меня в котел с маслом макнули. Ну подумайте сами, как бы я сама в аду оказалась?
— У? — министр посмотрел на Черена.
— А мне откуда знать? — пожал плечами мужчина.
— Ты всунул меня в переломанное тело, знаешь какого это? А потом вообще убил. Я не вру, — Рада была в отчаянии, ее слово против слова Черена ничего не стоило, он был гораздо выше по положению и должности.
— У тебя есть свидетели? — спросил девушку господин Тауэр.
— Какие свидетели? — прошептала Рада в отчаянии. — Он меня…
— Рада, подумай как следует, — попросил господин Израил и посмотрел на Тауэра, но тот только едва заметно вздохнул, покачав головой.
— Ей нечего сказать, потому что она все выдумала, — Черен победно улыбнулся. — Думаю, в аду ее уже ищут.
— Это уже чересчур, — возмутился господин Тауэр. — Она все же чертовка.
— Я прошу чтеца, — тихо, но уверенно сказала Рада.
— Что? — в один голос переспросили сразу несколько чертей.
— Я прошу привести сюда чтеца. Прямо сейчас. А лучше двух чтецов.
— Рада, ты понимаешь на что ты подписываешься? — пораженно спросил господин Израил. — Чтецы, это же… это же… Они же проникают тебе прямо в голову, они будут знать о тебе все, все твои мысли, все твои воспоминания.
— Не думаю, что это больнее чем котел с кипящим маслом или тело прыгнувшей с колокольни, — возразила девушка. — Если другого способа доказать что я говорю правду у меня нет, то пусть будет чтец. Два чтеца, — поправилась она. — Пусть смотрят одновременно.
— Ну что ж, логично, — согласился министр.
— Ничего логичного, — возмутился Черен. — Я не собираюсь позволять кому бы то ни было копаться в моей голове.
— Позовите двух чтецов, — приказал министр. — Если ты лжешь, — обратился он к Раде, я отправлю тебя обратно в ад.
— Хорошо, — кивнула девушка. — А если нет, то я делаю с Череном все что посчитаю нужным.
— Хорошо, — согласился министр.
— Нет, не хорошо, — возмутился Черен. — Я не согласен.
— Почему? — удивился Тауэр. — Если ты не врешь, чего бояться?
— Ты когда-нибудь с чтецом работал?
— Бог миловал, — усмехнулся Тауэр. — Но я видел как они работают.
— Вот и я видел, — зло сказал Черен. — И я не хочу через это проходить по прихоти малолетней умалишенной.
— Отчасти это резонно, — согласился министр.
— А я о чем говорю, — обрадовался Черен.
— Но только отчасти. Если девушка не врет, то будет несправедливо подвергать этому только ее.
