— Ты опять сбила меня с толку. Кто такие нояты?
— Разве я не рассказывала тебе о племенах, живущих дальше на север? Нояты одно из них. Они прут на юг, на территорию мерикит, после того, как этот дурак Чингетай забыл закрыть заднюю дверь. Они заклятые враги, с примесью теней в крови из-за жизни так близко к Барьеру. Мерикиты считают Чингетая во много ответственным за весь этот бардак. Да так оно и есть, из-за его попытки изменить правила, да ещё как раз тогда, когда этот ваш чёртов кот судья решил неожиданно влезть во всё это.
Джейм беспокойно заёрзала. В свою очередь слепой аррин-кен, известный как Темный Судья, не стал бы вмешиваться, не будь он так одержим мыслью судить её, пока-ещё-не-падшую тёмную. Эта относительная невиновность в паре с её связью с Тем-Кто-Разрушает, должно быть сводила его с ума, тем более, что он не мог добраться до истинного источника зла, скрывающегося в Тёмном Пороге за Барьером.
Вождь взмахнул руками и проревел, — Я сказал, «Теперь, да начнётся охота!» Дни смелых дел, ночи хмельных песен. Мы жаждем крови, толстого жира на кости. Воздух, принеси нам чёрных лебедей зимы. Вода, подари нам свою изобильную молодь. Земля, пошли нам своих несметных зверей. Славьте все Любимчика Земли, Лорда Охоты!
На этом он приостановился, как будто ожидая отклика толпы. Та мрачно сверлила его глазами. Бросив в ответ свирепый взгляд, он сел. Джейм только сейчас заметила, что вместо обычной сажи Сгоревшего Человека, он носил только свои собственные многочисленные тёмные татуировки, скрытые пологом чёрных волос.
— Он не упомянул огонь.
— Горелый нынче не слишком популярен. Забавно, но люди не пришли в восторг, когда он попытался уронить на них гору. Однако, сейчас плохое время года, чтобы ссориться с огнём. Он может не играть в этих обрядах особой роли, но я не думаю, чтобы они смогли преуспеть без него. Погляди, как слабо горят факелы. Со времени солнцестояния ни одно пламя в деревне не ведёт себя, как полагается. — Она уселась на землю, под хруст суставов и благоухающее пуканье. — Теперь начнётся имитация охоты.
Буумм-вах вступили барабаны.
Чинг. Маслол снял с лодыжки колокольчик и подбросил его в воздух. Чинг-ринг-ринг.
Его поймал один из мужчин в капюшонах. Сынок Младший тоже нырнул за ним, только чтобы промазать и растянуться плашмя на потеху толпе. То, что за этим последовало было энергичной, хотя и однобоко упрочённой, игрой в держи-бросай. Колокольчик летал туда и сюда, но всё время вне приделов досягаемости парня. Игроки почти парили в воздухе, подпрыгивая и опускаясь, крутясь на пальцах ног с широко раскинутыми руками. Они взлетали всё выше и выше. Кто сумеет их теперь поймать? Чёрные перья капюшонов скрывали их лица, ниспадая вниз по рукам. Не кисти, а золотые клювы ловили мерцающий колокольчик, не руки, а змееподобные шеи метали его обратно в игру.
В расстройстве, парень с разбегу налетел на последнего бросившего колокольчик игрока и вышиб его из квадрата.
Хотя мерикит и разминулся с факелами, его внезапное возвращение в нормальное пространство привело к тому, что перья капюшона вспыхнули и его голову охватило пламя. Мгновение он, казалось, боролся с громадным, чёрным лебедем с пламенеющими крыльями. А потом птица поднялась в воздух, таща его за собой. Они услышали его крик, высоко в небе, за которым последовал хруст падения.
Сынок Младший злорадно ликовал. Тем не менее, он упустил колокольчик, который Маслол, поднявшись, исхитрился выхватить прямо из воздуха.
Ринг-чинг-чинг. Он прицепил его обратно к лодыжке и толпа недовольно заворчала. Так много чёрных лебедей зимы. И уток, и гусей, и откормленных ржанок с их кислой слюной.
Джейм дёрнула Земляную Женщину за рукав. Повернувшееся к ней на мгновение изумлённое лицо принадлежало шаману, который играл в этих церемониях роль Матушки Рвагги. Его напряжённый взор испуганно пробежался по ней, ничего не замечая, а потом вернулся к квадрату. Как только он сел на место, его узкая спина распухла в широкую спину Земляной Женщины.
— Не делай так, — прошипела она. — Ты чуть не довела бедного старого худо-нога до сердечного приступа.
— Но разве ты не видишь? Огонь здесь, снаружи квадрата, и он только что схватил служителя Падающего Человека.
— О да, — мрачно сказала Земляная Женщина. — Я вижу.
Двое оставшихся мужчин сняли свои заостренные капюшоны. Под ними они носили приплюснутые, совкообразные половинки рыб с нелепо болтающимися хвостами.
Буумм-вах-вах.
Крытый соломой шаман бросил в таз пригоршню порошка. Когда буйство в тазу приутихло, он, одну за одной, вытащил наружу шесть сверкающих, наполовину одурманенных рыб и перебросил их мерикитам, которые теперь изображали служителей Съеденной Когда-то. Джейм ожидала увидеть привычных сомов, но эта рыба больше напоминала собой форель, хотя и со странным наростом рядом с анусом.
— А это…?
— О да, — сказала Земляная Женщина с неприятной усмешкой в голосе. — Бич рыбаков. Слизистые пачкуны[44].
Схватив острогу и небольшую сеть, мальчик встал на крышку колодца. Та слегка прогнулась под его весом. Он замер камнем, как и Джейм, прекрасно помнившая о том, что именно лежит внизу. В канун Лета, Сынок сбросил её в колодец в последней, отчаянной попытке спастись. Внутри, он представлял собой мускулистое, красное горло Речной Змеи, опоясанное загнутыми внутрь зубами, и очень голодное. Только благодаря своим когтям она сумела выбраться наружу, да и то в самый последний момент.
Мерикиты начали перебрасывать рыбу туда и обратно через рот-колодец, искусно хватая её за жабры. Это зрелище наконец-то сорвало аплодисменты публики. Без сомнения, это был один из самых лучших номеров жонглирования, который Джейм когда-либо видела, включая один, в Тай-Тестигоне, исполненный с завязанными глазами и голыми руками свернувшимися в шары гадюками.
Сынок Младший наблюдал за пролетающей над его головой рыбой. Извлечённая из воды она, должно быть, умирала и от этого животы рыбин раздулись ещё больше. Сынок проткнул одну из них прямо в полёте и его лицо окатило вонючим жиром, выделяемым рыбой для самозащиты. Другая, пойманная в сетку, фактически взорвалась у его ног, забрызгав и его, и ближайшего мерикита. Жонглирование внезапно переросло в бой рыбами. Мерикиты метали свою добычу в парня, а он швырял обратно ту, что не лопалась от ударов. Деревянная крышка колодца и плиты пола вокруг стали скользкими от рыбьих выделений. Один из мерикит запнулся о край крышки. Та перекосилась, а потом скользнула в сторону; парень едва успел соскочить с дальнего края. Мерикит упал в шахту колодца в полной тишине, худшей, чем любой крик. Засим последовала могучая отрыжка, подбросившая крышку на фут в воздух, а потом позволившая ей упасть обратно.
