Меня это обстоятельство нисколько не удивило. Кому охота связываться с нечистой силой. Правда, одного из кандидатов в мужья Маргариты я убил, но это еще не факт, что не появятся другие, быть может, более пристойного обличья, но с еще более черной душой.
Итак, теперь мне стало понятно, что ищет в этих местах почтенный Варлав и зачем ему понадобилось извлекать из небытия замок Руж с его обитателями. Ведуну явно нужно древнее капище, на руинах которого забывчивые люди построили замок. Помешать ему я мог только одним способом, постучав в металлическую дверь. Что я и сделал, к ужасу отца Жильбера. Впрочем, ничего неожиданного, а уж тем более рокового не произошло. Дверь гулом отозвалась на мои удары, но каменные гаргульи даже не шелохнулись.
— Вы совершили страшную ошибку, рыцарь Вадимир, — сказал со стоном отец Жильбер. — И эта ошибка может стоить вам головы.
— Будем надеяться, что всё обойдется. Должен же я раскрыть тайну замка Руж.
— Есть тайны, благородный рыцарь, которые лучше оставить их владельцам.
Обратный путь мы проделали без приключений. Никто не бросился за нами следом, требуя объяснений от нахала, потревожившего покой обитателей древнего капища. В принципе человеку, живущему в двадцать первом веке, трудно поверить во всю эту средневековую чушь с оживающими каменными гаргульями. Однако же я был несчастливым исключением в ряду скептически взирающих на странности мира атеистов, поскольку уже имел возможность пожать руку ожившему изваянию. Я имею в виду каменного гостя, который столь не ко времени вмешался в наш с Веркой спор. До сих пор не могу понять, каким образом, а главное, с чьей помощью дважды вроде бы убиенный Петр Сергеевич Смирнов превратился в изваяние. Да мало того что превратился, так он еще вздумал в таком виде разгуливать по сцене и хватать за руку несчастного Дон Жуана, который имел неосторожность приблизиться к его жене. Если бы каменного гостя видел я один, то его вполне можно было счесть галлюцинацией, но, к сожалению, его видели очень многие, включая собравшихся на затеянное Варлавом представление зрителей.
— Это вы, Фарлаф? — услышал я вдруг за спиной горячий девичий шепот.
Голос принадлежал Маргарите, мимо двери которой я как раз проходил, отправляясь в покои, выделенные мне для послеобеденного отдыха благородным Гийомом. Не успел я глазом моргнуть, как девица втащила меня в свою комнату, с которой у меня были связаны далеко не лучшие воспоминания, и закрыла дверь на засов.
— Зачем вы здесь, да еще под чужим именем? — зашипела рассерженной гусыней Маргарита. — Ведь мы же договорились с вами.
— Меня привела любовь, — попробовал я было оправдаться, но понимания не встретил.
— Прекратите паясничать, Фарлаф, мы же договорились. Никаких плотских утех. Я остаюсь девственницей, а вы получаете столь нужный вам для раскопок земельный участок. Вы действительно спасли меня от страшной участи, но, согласитесь, это еще не повод, чтобы вести себя не по-рыцарски.
Честно говоря, я не совсем понял, на чем поладили мой двойник и Маргарита, но то, что этот негодяй обманул девушку, выдав себя за благородного Вадимира, сына Аталава, победителя зверя апокалипсиса, было совершенно очевидно. Меня такая наглость возмутила не на шутку. Изволь тут побеждать всякую нечисть, чтобы плодами твоих побед пользовались другие. Должен сказать, что днем Маргарита выглядела не менее соблазнительно, чем ночью. Очень красивая девушка с большими зелеными глазами. Что же касается цвета ее волос, то тут я угадал — она действительно была рыженькой. Сейчас ее волосы были заплетены в косу и уложены на голове наподобие золотой короны, что придавало девице де Руж вид горделивый и неприступный.
— Сожалею, что не прихватил с собой оруженосца.
— При чем здесь ваш Безусый Лев?
— Мне показалось, что вы собрались стать лесбиянкой. В вашем положении это действительно выход.
— Я вас сейчас ударю, доблестный рыцарь.
— Прошу прощения, сударыня. Я просто пошутил неудачно. Так вы не хотите идти в монастырь?
— Не хочу. И именно поэтому согласилась с вами обвенчаться. К сожалению, никакого другого достойного кандидата у меня на примете не оказалось. Мы же обо всем договорились, Фарлаф!
— Появилось одно маленькое препятствие, драгоценная моя Маргарита. Отец Жильбер интригует против меня. И почти уже уговорил вашего отца отказать мне. Я понимаю благородного Гийома, ему трудно поверить в наши платонические отношения, тогда как наша плотская связь грозит и ему, и окружающим, да и, пожалуй, нам с вами большими осложнениями.
— Я это знаю. Что вы предлагаете?
— Я вас скомпрометирую.
— Каким образом?
— Я проведу ночь в вашей комнате. А утром ваша служанка обнаружит нас мирно спящими в объятиях друг друга и сообщит об этом рыцарю Гийому, гостям и челяди. Все решат, что мы с вами уже согрешили. И вашему отцу не останется ничего другого, как обвенчать нас. И вряд ли возражения отца Жильбера кто-то будет брать в расчет.
— А вам можно верить, Фарлаф? Вы не станете меня насиловать?
— Как вы могли подумать такое, изумрудная моя?! Я же рыцарь. К тому же я не сумасшедший. Вы слишком опасное сокровище, чтобы нашлись охотники вами обладать.
— Всё-таки вы мерзавец, Фарлаф!
— Я натерпелся такого страху, сражаясь с предыдущим претендентом на вашу руку, сударыня, что в последнее время потерял всякий интерес к женскому полу.
— Я вас поздравляю.
— С этим не поздравляют, золотоволосая моя. Об этом скорбят. Мне страшно не везет в последнее время. Я имел неосторожность вступить в связь с замужней женщиной, но она оказалась ведьмой. Вы, кстати, в курсе, что ваша соседка баронесса де Френ — ведьма? Теперь ее развлекает другой любовник — демон.
— Вы всё лжете, Фарлаф, уважаемая Жанна очень милая женщина.
— Это она предложила вам в качестве жениха Фарлафа де Бриссара-младшего, то есть меня?
— Можно подумать, что для вас это тайна.
Еще недавно для меня это было тайной, но природный ум и хорошо подвешенный язык позволили мне проникнуть в планы своих оппонентов и даже внести в них кое-какие коррективы. У меня появился шанс провести коварного Варлава и спасти эту чудную девушку от больших неприятностей. Увы, прекрасная Маргарита не оценила моих благородных порывов, впрочем, ее недоверие в большей степени относилось к моему двойнику, но этот негодяй иного к себе отношения и не заслуживал.
Я успел вовремя выскользнуть из комнаты Маргариты и тем самым отвел от себя подозрения служанки Марии, которую благородный Гийом послал поднимать гостей к ужину. Провалявшиеся чуть не целый день в постели императоры и фюреры на призыв рыцаря откликнулись охотно и гурьбой скатились по лестнице к столу.
