— Тут меня убили.
* * *
Довольная Дэя грациозно забралась на подножку кареты и уселась на сидение прямо напротив Илты. От неожиданности встречи, Дэя опешила и молча смотрела на неприятную соседку, раздумывая туда ли она попала и даже попыталась было ринуться обратно, но карета уже тронулась, оставляя позади площадь дворца под цокот копыт и фырканье множества лошадей.
— Королевская шлюха и королевская ведьма… Неожиданно правда? — Илта наклонилась и поправила ее — платье, зацепившееся за вензель двери. — У дара тонкий вкус, не так ли?
— Ведьма — громко сказано для старой потертой карги! — девушка презрительно выдернула подол, еще мявшийся в руках Илты и отвернулась к окну, стараясь даже кончиками расшитых туфелек не касаться своей попутчицы.
— Даже элитники твоего дара не посчитали меня настолько старой и потертой. — Женщина в ответ улыбнулась.
— И ты еще осмеливаешься называть меня шлюхой?
— Вряд ли шлюху определяет только количество мужчин, побывавших в ней. Ты хорошо приспособилась, девочка. Думаешь, твоя мать гордилась бы тобой?
— Думаешь, моя мать была бы рада моей смерти? Каждый выбирает, как ему выживать! — Дэя сжала кулаки, стараясь успокоиться и не вцепиться этой старой ведьме в шею. — Сама то ты сейчас едешь в королевской карете, а не оплакиваешь свою честь, детей и мужа.
— Моих детей и мужа я оплакала давным-давно, девочка. А моя честь не стоит того, чтобы ее оплакивали. Я знала твою мать. Хорошая была женщина. И она выбрала свой путь.
— Она выбрала смерть. Она не захотела остаться и помочь своей дочери, порадоваться за нее, когда в моей жизни произошли столь важные перемены. Ей показалось, что с улыбкой от уха до уха она поможет мне больше и останется в моей памяти милее, чем была при жизни. С таким же успехом, она могла бы прихватить с собой несколько дауров. Но она предпочла тихо уйти, оставив дочь самой выбирать… — Дэя сглотнула.
— Под кого ложиться, ты хотела сказать.
— И это тоже. Довольна?
— Довольна? Девочка, мне теперь мало что приносит радость, — Илта прислонилась спиной к мягкой стенке кареты. — Я всего лишь поддерживаю разговор. Не все же молча ехать. Ты выбрала свою судьбу сама. — Она недобро улыбнулась девушке.
— Я не буду ехать с тобой вместе. После ближайшей остановки ты сможешь одна захлебываться своим ядом.
— А твой дар находит мое общество интересным. К тому же, я не припомню других карет. Или юная дева собирается проделать оставшийся путь верхом?
Дэя со злостью двинула головой о заднюю стенку кареты. Зная дара, вполне можно было догадаться, что лишних карет не было.
— Король побоялся, что ты спалишь дворец в его отсутствие!
На большее красноречия и ума девушки не хватило. Она очень хотела сказать что нибудь веское и обидное, чтобы последнее слово осталось за ней, но, как назло в ее маленькую прелестную головку, украшенную золотой тонкой сеткой, совсем ничего не шло.
— Король решил, что я буду тебе хорошей компаньонкой и служанкой. Ведь твоих девиц он тоже с собой не взял.
Девушка охнула и высунулась из окна кареты, словно желая увидеть, действительно ли ее служанки не бегут за ней по пятам.
— Не переживай, дочерей у меня не было, но расчесать волосы и вынести твой ночной горшок я смогу. — Илта улыбалась ей своей противной улыбкой.
Как же она была зла! Взять бы эту противную старую голову и размозжить прямо о стенку кареты! Дэя с удовольствием прокрутила это в голове. Или… О, да! Она бы не отказалась проверить свои силы прямо здесь и сейчас, на этой гнусной старухе.
Словно в ответ на ее мысли, та слегка наклонилась к ней и прошептала:
— Думаешь, ты сможешь убить? А убить еще раз и еще? Будешь убивать из страха перед даром? Ты ведь уже думала, что он сделает, если ты окажешься никчемной?
Дэя вздрогнула, и это не укрылось от ее попутчицы.
— Мне не нужно ничего доказывать дару. — Она слишком громко сказала это.
— Конечно, он ведь тебя любит совсем не за это.
— Да!
— И женится на тебе.
— Да!
— Но почему-то не сделал этого до сих пор. — Она ударила по самому больному.
— Он сделает меня королевой, и я рожу ему наследников!
— Не сомневаюсь. Он всего лишь ждет, когда, наконец, его семя задержится у тебя внутри. И готов ждать еще долго. Короли народ терпеливый и всегда женятся на тех, кто раздвигает перед ними ноги.
Дэя молчала, не в силах придумать ничего достойного в ответ.
— А знаешь, я думаю, у тебя получится.
— Что? — голос девушки был скорее похож на шопот.
— Убить. У озлобленных существ это получается гораздо лучше. Считай это моим пророчеством.
* * *
— Значит, тебя убили на том месте, куда ты меня привел и хотел убить? Причем убила моя прапра-неизвестно-сколько-прабабка, но ты уверен, что это именно моя. И дар в этом уверен, так как искал наследников моей прапра. И наследников магов. Потому что от нее и от них нам досталось что-то, что ему очень нужно…
— Вам досталась способность к магии. Если король затевает войну, несколько магов ему точно не помешают. И они же могут помочь против друзей с пустошей.
— Хорошо. Нам досталась способность к магии. Конкретно мне — от моей пра-пра… Ты толком ее не помнишь, но уверен, что вы с ней были весьма продолжительно знакомы. Причем, где-то очень далеко. За что она тебя убила — ты тоже не ведаешь. А меня ты взялся вести — потому как голос тебе сказал, что нужно взять попутчика. Помочь попутчику. И голос обещал месть. И как раз отомстить ты мне и должен был. Но передумал, так как это больше для тебя не имеет смысла. Я все правильно поняла? — Тáйга перебирала пальцами у своего живота, укоризненно глядя на своего попутчика. — Это все, что касается меня?
— Из твоих уст это звучит как бред. — Зэсс весело ей подмигнул.
— Да нет, ты что. Все так… понятно… Прибить тебя — вполне естесстевнное желание всех, кто узнает тебя поближе. Я ее понимаю. — девушка просто не знала, как еще реагировать. После прояснений Зэсса кое-что могло встать на свои места, если бы не было таким бредовым. Можно было бы, конечно, предположить, что два мага не поладили в прошлом, сводили счеты, после которых один из них отрубился на продолжительное время… но что Тайге что-то передалось от ее прародительницы… К тому же, Зэсс старательно обходил все, что выходило за рамки ее персоны. Он ничего не рассказал о себе, хотя было ясно, что он знает гораздо больше, чем показывает. Да и об остальном Зэсс умалчивал, обходясь общими фразами.
Если бы она не видела своими глазами, как чернеет даур у него в руках, или не превратилась в мальчишку на несколько месяцев, она точно не поверила бы ни единому слову. Они жили без магии столько времени, рассказывая лишь небылицы о том, как было раньше, а тут столько сразу на ее голову! А еще она не до конца верила, что у Зэсса с собственными мыслями и с головой все в порядке. Больно уж странно он себя иногда вел. А когда память возвращается отрывками — навоображать себе можно что угодно.
