– Что это у тебя? – спросил чародей.
– Талисман.
Талиесен, ничего не ответив на это, распорядился:
– Помойте и уложите посуду. Я жду вас на том берегу.
– Ты уверен, что хочешь идти со мной, Балли? – спросила Сигурни, когда он вышел.
– Целиком и полностью.
Талиесен стоял у скалы, ярдах в двухстах от места упокоения Железнорукого. Сигурни и ее друзья, играя там в детстве, часто спорили о вырезанных на камне знаках. Внизу лежала ровная, как будто обработанная человеком, плита, глубокие борозды на утесе обрисовывали подобие двери. Была там и надпись, стершаяся за долгие века от ветра, дождя и снега.
– Это одни из Малых Врат, – сказал Талиесен. – По нашему времени через них передвигаться нельзя, но открывать двери времени в иных мирах можно. Хорошенько запомните, что я сказал. Не пейте воду из черной реки, не принимайте того, чем вас будут угощать. Ваша жизнь зависит от этого. Один знакомый мне чародей съел там немного свинины, но она разрослась у него в животе, и он лопнул. Юр-вейл – волшебный мир, и вы в нем чужие. Именно из-за этой чуждости магия вокруг вас будет стократ сильнее. Итак, куда вам нужно идти?
– К двум горным вершинам.
– Верно. Я уже промерз насквозь, так что начнем. Готова? – Сигурни кивнула. – А ты, карлик? Есть еще время передумать. По ту сторону тебя ждет такое, что и в страшном сне не привидится.
Баллистару показалось, что чародей искренне за него беспокоится. Ему стало не по себе, но он храбро взял Сигурни за руку и сказал:
– Я готов.
– Хорошо. – Талиесен закрыл глаза и стал произносить слова на языке, неведомом горцам. Звуки лились, словно музыка. Из нарисованной на скале двери хлынул бледный свет, затем камень сделался прозрачным, и Сигурни увидела перед собой холодный серый пейзаж. – Идите скорей, – велел Талиесен. – Вход держится только пару мгновений.
Они повиновались. Сигурни показалось, что она прошла сквозь водопад, но охвативший ее холод был лишен свежести. Они оказались в кругу шести высоких гранитных камней, и оставшийся позади Талиесен пропал из глаз.
– Ну, вот и пришли. – Сигурни посмотрела на Баллистара – тот корчился у ее ног. – Балли! Что с тобой? Тебе плохо?
Он забился еще сильнее, и ей стало видно, что он растет…
Бросив лук, она склонилась над ним. Ноги карлика высунулись из штанов, сапожки на нем разлезлись, кожаный пояс лопнул. На земле, едва прикрытый клочьями прежней одежды, лежал рослый молодой человек. Один сапог, как браслет, застрял у него на лодыжке. Баллистар застонал и сел.
– Что это со мной? – спросил он, и тут ему на глаза попались собственные руки и ноги. Вскочив, он увидел, что стоит вровень с Сигурни. – Боже, Боже! Я вырос! – Он обнял ее, чмокнул в щеку. – Я большой! Посмотри на меня!
– Хорош, – подтвердила она с улыбкой. – Это поистине волшебное место.
– Он сказал, что такое и в страшном сне не привидится. Как же он ошибался! Только об этом я всегда и мечтал. Теперь я смогу бить иноземцев наравне с остальными. Никаких больше издевок и шуточек. Сигурни… – Баллистар снова сел на землю и зарыдал.
– Я захватила чистые штаны и рубашку. Думаю, они тебе будут впору, – а если и нет, все лучше, чем эти лохмотья.
Он кивнул и стал рыться в ее котомке.
– Я даже жениться могу. И родить больших сыновей!
– Конечно, Балли. Ты красивый и будешь славным отцом. А теперь одевайся, надо идти.
Небо здесь было свинцово-серое, пахло скверно. Далеко на востоке виднелись огни двух вулканов, изрыгавших лаву и пепел.
– Не слишком гостеприимный край, – сказала Сигурни.
– А по мне, так просто чудесный.
Баллистар стаскивал изорванные штаны. Сигурни посмотрела и ахнула.
– Боже правый, Балли. Он у тебя тоже вырос?
– Нет, – хихикнул тот, – он всегда был таким. Нравится?
– Прикройся, дурень! – засмеялась она.
Он натянул ее зеленые штаны, завязал тесемки.
– Тесноваты малость. Я теперь ростом с Фелла?
– Нет, но выше Гвина и Бакриса. Хватит с тебя и этого.
Она хотела взять лук и остолбенела. Лук пустил корни в землю и начал ветвиться.
– Ты погляди только!
– А стрелы? – спросил Баллистар. Сигурни достала из колчана стрелу – та осталась такой, как была. В этот миг из-за облаков пробился одинокий луч солнца, омыв золотом выросшее из лука деревце. Сигурни подставила лицо желанному солнечному теплу, но луч быстро померк.
На груди у нее что-то зашевелилось. Кожаный кошелек раздулся и стал извиваться, как будто в нем сидела большая крыса. Сигурни скинула его с шеи. Кошелек лопнул, кость вывалилась и стала разрастаться в скелет. К остову прибавлялись связки и хрящи, суставы становились на место.
Полежав немного на серой земле, костяк вдруг оброс внутренностями, мышцами, жилами. Кожа обтянула красную плоть, на голове и подбородке проросли серебристые волосы.
Железнорукий испустил долгий прерывистый вздох, открыл глаза и увидел Сигурни.
– Я все чувствую. Землю под собой, воздух в легких. Как это возможно?
– Понятия не имею. – Она сняла свой зеленый плащ, прорвала в середине дыру и подала отцу. Железнорукий надел его через голову.
– Где мы?
– В Юр-вейле. Талиесен провел нас через магические Врата.
– Странно – но хорошо, клянусь Гроваком, снова быть живым и иметь две здоровые руки. – Король сжал кулаки и спросил юношу, стоящего рядом с Сигурни: – Кто ты?
– Это я, Баллистар. Здешнее волшебство сделало меня высоким – не таким, правда, как ты.
– Ты достаточно высок, – хмыкнул Железнорукий. – Что дальше, дочка?
Она указала на две горные вершины:
– Пойдем в город и отыщем корону.
Йос-шиль, больше двухсот семидесяти лет торговавший на Черной реке, с великой печалью вспоминал, как кончились золотые дни Юр-вейла. Он праздновал свой двадцать четвертый день рождения, когда первый вулкан залил окрестности лавой, уничтожив виноградники и кукурузные поля.
Жестокое было лето. Сначала война, потом стихийные бедствия, застлавшие пеленой солнце. С тех пор год от года все делалось только хуже. Йос-шиль, запустив пальцы в густые белые волосы, посмотрел в окно на причал. Там грузилась его баржа – одна из трех, которым предстояло отправиться в Зирвак под покровом сумерек. Копченая рыба и лес – единственные товары, которые еще что-то стоили. Йос-шиль менял их на воду и золото в тщетной надежде, что золото снова когда-нибудь станет твердым платежным средством.
Единственный солнечный луч, сверкнувший где-то на юге, согрел его сердце. Сколько он уже не видел таких просветов – год или два? Грузчики, тоже заметившие это явление, прервали работу.
– Может, это знак, хозяин? – крикнул молодой парень, увидев Йос-шиля в окне. – Знак, что солнце вернется?
