Река удивленно подняла бровь.
— Ты совсем не похож на тех героев, которые приходили ко мне в прошлом, — заметила она.
— Возникла чрезвычайная ситуация, — сообщил Нил.
— Оно всегда бывает так, — ответила Стикс.
— Мир умирает, — рассказал Нил. — Верхний мир — ну или как его назвать… Я не слишком силен в географии. В общем, мы надеемся, что вы нам поможете.
— Мы?
— Я пришел сюда с Артемидой. Дело в том, что сегодня — мне кажется, что это было еще сегодня…
— Это слово здесь ничего не значит.
— Так вот, ко мне домой пришел Аполлон. Аполлон, бог солнца.
— Да, я его знаю.
Внезапно сырой воздух наполнился мрачным голосом Аполлона:
— «Клянусь Стикс, что не буду без необходимости причинять вред смертным в течение десяти лет или пока я вновь не стану могущественным — что наступит раньше. Довольны?»
— Мы повздорили, и он потушил солнце, — рассказал Нил. — Сразу после этого он без сознания свалился на пол, и что я ни делал, мне не удалось привести его в чувство. До этого я даже не знал, кто он такой…
Нил замолчал, почувствовав охватившее его ощущение тошноты внутри, за которым пришел панический страх — он вдруг понял, что все те спиритуалистические предрассудки, которые он так презирал всю свою жизнь, оказались правдой. Он инстинктивно сглотнул — хотя слюны у него во рту, разумеется, не было.
— Я позвонил Артемиде, — продолжал он, — и она решила, что, возможно…
— Возможно, я покарала Аполлона за нарушение клятвы, усыпив его на девять лет?
— Да.
— И ты надеялся уговорить меня снять с него наказание и таким образом вернуть на небо солнце и спасти мир?
— Ну да, примерно так, — кивнул Нил.
Стикс покачала головой. По реке разошлись волны.
— Значит, вы этого не сделаете? — спросил Нил.
— А почему я должна это сделать? Мы все бессмертны и у нас есть сила, но мы живем по строгим правилам. Я тоже должна их соблюдать. Я должна оставаться в этом мрачном месте, в окружении мертвых душ, и топить всех тех, кто попытается переплыть меня. В любую сторону.
Стикс внимательно посмотрела в глаза Нилу и продолжила:
— Есть правила, выполнение которых я обеспечиваю лично. Одно из этих правил гласит, что если бог поклянется в чем-либо моим именем и нарушит эту клятву, он потеряет девять лет жизни. Я не могу изменить это правило, как бы меня ни упрашивал какой-нибудь мелкий, пусть даже и храбрый герой наподобие тебя.
— Но без солнца планета и все ее обитатели погибнут, — заметил Нил. — Правда, я не знаю, связаны ли вы с этой планетой.
— Я объяснила, — сказала Стикс, — почему я не должна помогать тебе. Но я не сказала, что не стану этого делать.
— Вы имеете в виду, что поможете мне?
Нил подался вперед, неосторожно подойдя к самому краю воды.
— Нет, — ответила Стикс. — Мне очень жаль, но я не могу. Дело в том, что это не я. — Она вздохнула, и по реке вновь пробежала дрожь. — Аполлон не нарушал клятвы. Судя по всему, его намерение убрать с неба солнце не было связано с желанием причинить вред смертным. Впрочем, я не понимаю, зачем еще ему это могло понадобиться. Быть может, он хотел причинить вред самому себе?
— Я так не думаю, — сказал Нил. — Мне кажется, он хотел показать себя. Видите ли, я сначала ему не поверил. Думаю, он всего лишь хотел доказать, что не врет.
— В таком случае, вероятно, он хотел на несколько секунд потушить солнце, не причинив никому вреда, но это усилие потребовало слишком много энергии, и он потерял сознание, не успев вернуть все назад. Это не подпадает под мою юрисдикцию, так что я ничего не смогу исправить.
— Так значит, вы мне не поможете? — спросил Нил.
— Я бы с радостью, — ответила Стикс. — Но я всего лишь река.
— Неправда, вы не просто река, — возразил Нил. — Я повидал немало рек, и они совсем не такие, как вы. Хотя бы потому, что у них нет тела.
Стикс пожала плечами. Река покрылась барашками пены.
— Дух есть у всех рек, — сообщила она. — Чтобы его увидеть, достаточно знать имя реки.
— Он есть даже у Клайд? — поинтересовался Нил.
— Если Клайд — река. Но я очень сомневаюсь, что ее настоящее имя — Клайд.
Некоторое время Нил молча смотрел на уплывающие черные воды. Он чувствовал на себе взгляд Стикс, одновременно сочувствующий и холодный.
— Вы знаете девушку по имени Элис? — наконец спросил он.
— Здесь много мертвых девушек по имени Элис, — ответила Стикс.
— Моя умерла совсем недавно, двадцать первого марта. Ей тридцать два года, она миниатюрная и светловолосая. Очень красивая.
— Это описание подходит многим женщинам.
— Нет, она одна такая. Бледная кожа, голубые глаза, маленькая родинка чуть выше правой скулы.
— Она не выходила к реке, — сообщила Стикс.
— Мне нужно ее найти, — сказал Нил. — Очень-очень нужно.
— Ничем не могу тебе помочь. Я не занимаюсь поисками — только теку на своем месте. Меня сами все находят. Я просто заставляю богов соблюдать клятвы — больше я ничего не умею.
Нил уже повернулся было, чтобы уйти, но остановился.
— А как насчет смертных? — спросил он. — На них это действует? Вы можете заставить смертного соблюдать клятву?
— Смертные меня совсем забыли и больше мной не клянутся, — сказала Стикс.
— Но вот я теперь знаю, что вы есть, — произнес Нил.
Стикс ничего не ответила, однако Нилу показалось, что его беззвучно подбадривают.
— Скажите, если бы я поклялся вами в чем-нибудь и эта клятва была бы обязательной к исполнению, вы могли бы помочь мне исполнить ее? — спросил он.
— Возможно, — ответила Стикс. — Я пока еще кое-что умею.
— Клянусь, — торжественно проговорил Нил, — клянусь вами, то есть Стикс, то я найду Элис. Клянусь!
Стикс улыбнулась, и на мгновение на поверхности реки затанцевали веселые огоньки.
— Обязательно найдешь, — сказала она.
Элис играла в «Эрудит» с ученым, который жил в конце девятнадцатого века и утонул, когда плавал на лодке и попытался собрать образцы водорослей с ее дна. Она достаточно легко побеждала, но видела, что при надлежащей практике ее соперник может вырасти в отличного игрока.
— Замечательная игра, — повторял ученый. — Жаль, что ее еще не было в мое время.
Стол стоял в огромном развлекательном комплексе в центральной части сектора А, в отделе игр двадцатого столетия. Этот отдел представлял собой цепочку взаимосвязанных помещений, в каждом из которых располагалось все необходимое для той или иной игры. Комната для «Эрудита» была оформлена в стиле пивной сороковых годов — перепачканная плитка на стенах, липкий на вид линолеум, краска, которой намеренно придали желтоватый оттенок, и висящий в воздухе искусственный сигаретный дым, против которого Элис не возражала, ведь у него не было запаха и он не раздражал глаза и горло. Здесь даже был свой пианист — координация движений, необходимая для игры на воображаемом пианино, относилась к числу наиболее сложных навыков. Таким образом, условия для игры в «Эрудит» были намного лучше условий, созданных для профессиональных игроков в «крестики-нолики», которые располагались в подвальном баре семидесятых годов и играли под аккомпанемент панк-групп, не слишком-то утруждавших себя качеством звучания. Существовало также еще несколько отделений, входивших в состав более крупных подразделений развлекательного комплекса размером с небольшой городок. Этот комплекс предлагал все возможные развлечения — ну разве что за исключением секс-шоу. Для лишенных материального тела мертвых даже мысль о сексе была слишком неприятна — не говоря уже о том, чтобы смотреть нечто фривольное.
