— Тогда найдем иной путь Чарма в этой пещере и уйдем отсюда.
Азофель говорил скучающим голосом, но под кожей у него переливались живые цвета, как тени пламени.
— Найдем путь, найдем путь! — передразнил кобольд. — И в каком мире шею сломаем?
— Ругайся, ругайся, — огрызнулся Азофель. Рубашка и ботинки пилота истончились до прозрачных мембран на светящемся теле, и Азофель озарял окружающие скалы. — А сам своими зоркими глазами даже не можешь найти порождение тьмы. Какая польза от тебя нашей госпоже?
— Какая польза? — Рик выпятил грудь, чтобы зазубренная стрела торчала прямо в сторону Азофеля. — Вот это видишь — древко, пронзившее меня? Я жизнь отдал ради служения нашей госпоже. И что же еще я могу отдать?
— Например, терпение. — Азофель подвинулся к выходу из пещеры. — Или это качество не знакомо кобольдам?
— Терпение? — Рик вскинул согнутые руки к нависшим небесам. — Мирам приходит конец! В апокалипсисе терпение перестает быть добродетелью и становится пороком!
— И чего я спорю с тобой, с кобольдом каким-то? — Азофель с неодобрением покачал головой и пошел внутрь.
— А чем кобольды хуже других, что с ними нельзя спорить? — выпрямился возмущенно Рик Старый, следуя за ним. — Знай же, что кобольды из всех смертных единственные имеют в себе Чарм, и они…
Филиппику старого гнома прервал скрежет камня по камню. Поперек выхода пещеры посыпался песок, и путники едва успели отскочить назад, как крупные камни застучали там, где они только что были.
Над сводом пещеры проползла массивная трехпалая рука, блестящая смоляным блеском, а в толщину равная росту Азофеля.
Рик, отскакивая прочь от входа, завопил своему товарищу:
— О Богиня, это же великан!
Азофель, великанов никогда не видевший и о них не слышавший, не шелохнулся. Он стоял, ошеломленный, среди падающих камней, и тут вслед за ладонью показалась вся рука на фоне сожженного склона холма.
Рик схватил Азофеля за руку и потянул обратно, к краю обрыва.
— Назад! Это великан! Они злые!
— Злые? — От голоса, прокатившегося по всему небу, из щелей посыпалась щебенка. Над уступом, прикрывающим вход, приподнялся на локтях лежавший на животе великан. Безволосое лицо цвета копоти и бугристое как вулканический пепел, возвысилось, подобно стене. Широкий рот сердито искривился, показав зубы, серые как чугунная чушка.
— Не трогай нас, великан! — робко пискнул Рик Старый. — Мы не желаем тебе зла.
Сверху обрушился громоподобный хохот.
— Какое зло такая сошка может причинить мне, Краказу — хозяину Сожженных Равнин?
— Не суди только по размеру, Краказ! — Рик Старый торжественно показал на своего спутника. — Это Азофель, Лучезарный, пришедший на Светлый Берег из-за Края Мира.
— Ох, я дрожу! — Великан изобразил трепет, и камни посыпались с уступа.
Рик закрыл голову руками, но Азофель и глазом не моргнул, хотя камни усыпали всю землю у его ног, а один задел плечо и повернул его тело на пол-оборота.
— Я — Краказ, хозяин Сожженных Равнин! — Великан победно поднял голову к черным парам, которые на Хелгейте назывались облаками. — А вы кто такие, что так дерзко говорите со мной?
— Я всего лишь кобольд. — Рик пригнулся еще ниже в порыве самоуничижения. — Но он — он из Лучезарных. Он пришел из-за границ сна, который создал эти миры. Мудр ты будешь, Краказ, если окажешь ему уважение.
— Я и так мудр, — объявил великан, упираясь бугристым подбородком на свою руку. — Мне уже больше семидесяти шести тысяч дней. О великанах я знаю все и много узнал о мирах от мелких тварей, что дерзнули войти в мои пределы.
— Но ведь о Лучезарном ты никогда не слышал, Краказ? — Рик осмелился шагнуть вперед. — Убери руку от входа в пещеру и дай нам уйти тем путем, которым мы пришли.
— Уйти? — Новый град камней покатился по склону от хохота. — Ни одна из мелких тварей, что сюда вторгались, никогда не уходила. И вы не станете исключением.
— Ты хочешь нас убить? — возмущенно спросил Рик Старый. — Тогда ты действительно злой!
— Ко всем, кроме своей породы. — Великан протянул ладонь, в чешуях и трещинах. — Люблю смотреть, как эти мошки горят в озерах лавы. Их крики для меня как музыка. Только она слишком быстро кончается.
Рик всплеснул руками.
— Погоди, Краказ! Ты совершаешь страшную, непоправимую ошибку! Ты сам не знаешь, что делаешь!
Рука великана остановилась:
— Верно. Вы меня разбудили, и я повел себя как капризный ребенок. Простите меня. Перед тем как убить вас, я должен услышать ваш рассказ.
— Да, разумеется. Если таково твое желание. Да будет тебе известно, великий, что я родом с Неморы, — сбивчиво начал Рик, надеясь смягчить великана, чтобы тот позволил им убраться с Хелгейта. — Я там родился в роду…
— Не ты! — Палец гиганта с растресканной кожей, под которой виднелось что-то тускло-красное, уткнулся в Азофеля. — Хочу узнать о нем!
— Конечно же! — в знак извинения поклонился Рик. — Это Азофель, страж из…
— Хочу слышать самого Азофеля. — Великан снова положил изрытый подбородок на руку и сверкнул пламенными глазами. — Говори.
— Меня призвала создательница этих миров, — спокойно и правдиво ответил Азофель. — Она доверила мне миссию: устранить пришельца с Темного Берега.
— Вот вы — точно пришельцы, и вас я устраню, — заверил их Краказ. — Так мы, великаны, охраняем свои владения.
— Но если у тебя это не выйдет, ты всего лишь разозлишься, — вставил Рик Старый. — Если не выйдет у нас, все миры перестанут существовать?
Снова землетрясение хохота обрушило потоки щебня.
— А вы — самые занятные бродяги, которых я видел за столь много дней своей жизни. — Великан полуприкрыл веками пылающие печи глаз. — Этим мирам конца быть не может, кобольд. Они вечны. Это каждый великан знает. Потому что вечны мы. Оглянись, кобольд! Видишь далекие горы? Это все — великаны.
— Да-да, вы, старея, каменеете — то есть превращаетесь в скалы.
Это кобольд знал.
— Живые скалы, кобольд! — Полыхнули пламенем, широко раскрывшись, глаза великана. — С возрастом мы становимся медлительными, поддерживаемые Чармом Извечной Звезды, и становимся настолько нерасторопными, что вступаем во всемирный полк — хор Старых, что лежат вместе, слушая музыку планет.
— Если хочешь и дальше слышать эту музыку, — предупредил кобольд, — лучше дай нам уйти, чтобы мы спасли эти миры.
— Я тебе не сопливый невежественный каменный мальчишка, — проворчал Краказ. — Эти миры никем не были созданы. Они появились, охлаждаясь, из первичного огня, сияния, из которого выковала творение Извечная Звезда.
— Создательница Миров живет в свете Извечной Звезды, — заговорил Азофель. — В этот сон входит Светлый Берег и все его планеты. Если она перестанет видеть сон, все планеты исчезнут.
