Ознакомительная версия.
Я усмехнулся. Вышло несколько фальшиво. Но они, кажется, не заметили фальши… Что с них возьмешь – тупоголовые уроды. Их даже не заинтересовал вопрос, почему я выгляжу как человек и совершенно не изменился, долгие годы вдыхая отравленный кадратский воздух. Да я должен был бы сейчас походить на одного из них, если бы мой рассказ оказался правдой, быть таким же уродливым…
Слепец принялся раскачиваться из стороны в сторону – он размышлял. Его головы мерно покачивались. В лагере царило заметное оживление.
– Мы возьмем это золото! – то и дело кричал кто-нибудь из разбойников.
Они снова стали толкать друг друга и бешено орать.
Меня окружили зловонной гурьбой, стали дергать за одежду и расспрашивать, как туда добраться.
– Даже если никто не пойдет туда, – сказал мне разбойник с огромной нижней челюстью и маленькими лохматыми ушами, – я отправлюсь один, скорее говори, как я могу туда попасть… Мне очень нужно золото…
– А кому оно не нужно? – перебил его другой. – Лучше заткни пасть одноголовый, пока я тебе не накостылял…
– Друзья! – выкрикнул я, поскольку порядком устал от суеты. – Давайте подождем решения главного.
Все уставились на голубоглазого, но он продолжал раскачиваться, размышляя… Решение вопроса, идти или не идти к золотому замку, зависело только от него. Толпа постепенно затихла. Он, словно только и ждал этого момента, вдруг воздел вверх указательный палец и сказал:
– Мы пойдем за Жаком.
– О да! – закричал лохматоухий, вторя целому-хору обрадованных голосов, и ткнул меня кулаком в плечо. – Так ты покажешь нам много золота?
– Много-много, – пообещал я, – золота хватит на всех.
С необычайно довольным видом – что только делает с людьми близость к богатству! – он захохотал и снова ткнул меня кулаком. На этот раз вполне ощутимо. Тогда я ткнул его в ответ: нечего пихаться. Он торопливо отошел в сторону.
– Когда выходим? – деловито спросил я слепца, уже предвкушая свое чудесное спасение от тяжелой участи быть одним из членов их уродливого племени.
– Выходим прямо сейчас. Те, кто отправился на дело, вернутся и не застанут нас. Чтобы им было легче нас найти, мы выложим из ельника огромную стрелу, и они будут знать, куда им следует двигаться… В какой стороне света владения этого человека?
– На юго-востоке, – я показал в ту сторону, где находилось самое сердце Кадрата.
В это мгновение кое-кто из разбойников, возможно, и усомнился в правильности весьма опрометчивою поступка – двинуться на штурм эфемерного замка бывшего «злого хозяина» неизмененного нового члена племени. Но затем жажда быстрого обогащения взяла верх – отказавшихся участвовать в славном походе не наблюдалось. Ими руководила алчность.
Разбойники поспешно собирались, они наполняли дорожные сумки и мешки провизией, точили мечи и ятаганы, а те, у кого были мутировавшие лошади, седлали их, чтобы отправиться в путь верхом. Таких везунчиков было очень немного. Но я был в их числе. Отвязал своего длинноухого и задумался: следовало ли тащить его в эти непролазные дебри? Впрочем, если уж он достался мне по наследству, пусть теперь будет со мной везде. Я вспомнил, как ловко он прикончил мерзкую Ундину, собравшуюся расквитаться со мной за то, что я уступил ее разбойнику с седой головой. Что она о себе думала, когда пихала кула-чишкой моего конька прямо в его черную наглую морду? Ощущала ли свою полную безнаказанность или просто считала себя сильнее всех?… В любом случае конь убил ее, и я был этому чертовски рад.
Сборы прошли в дикой спешке. Через некоторое время я понял почему. Разбойники торопились убраться из лагеря, потому что не хотели делить золото с другими, они опасались, что отряд, отправившийся грабить караван, успеет вернуться и помешает им завладеть добычей полностью. По этой же причине указывающая направление нашего движения стрела получилась очень неявной – ельник был разбросан повсюду, так что узревший это сооружение впервые вряд ли смог бы догадаться, что это стрела. Голубоглазый был слеп, поэтому он не мог видеть, что за указатель соорудили его разбойнички, зато он мог почувствовать царившее в лагере настроение.
– Жак, – он приблизился и положил руку мне на плечо, – я тебе почему-то доверяю, скажи мне, стрела хорошо видна?
– Нормально, – откликнулся я, – хотя могла бы быть и почетче… Хм, – я замялся, потому что не желал никого подводить, вечно меня мучает это чувство, – ну, строго говоря, ее вообще не видно.
– Эй, вы, – побагровев от гнева, выкрикнул слепец, – чертовы уроды, сделайте нормальный указатель! Кто вам, идиотам, поможет, если взять золото будет слишком тяжело?
– Мы полагаемся на волю Адада Зловещего, – гаркнул один из разбойников, и весь лагерь огласился зычным хохотом сотни глоток.
– Дурачье, – проворчал голубоглазый, – черт с вами, полагайтесь на своего Адада, – он легонько сжал мое плечо. – Жак, веди нас.
Я мягко освободился от его руки, забрался в седло и крикнул так, чтобы все слышали:
– Считайте, что золото уже у нас… – я замялся, – у вас в кармане…
Лагерь огласился улюлюканьем и радостными криками.
Я развернул коня и, сделав ободряющий жест ладонью, двинулся в направлении замка Ракрута де Мирта. Ехать мне пришлось довольно медленно, потому что в отряде в основном были пешие, да и голубоглазый слепец все время держался за луку седла. Он старался быть ко мне поближе. Наверное, небезосновательно опасался, что я ударюсь в бега. А может, сам боялся потеряться. Это немного сдерживало наше продвижение, зато я смог снова предаться философским размышлениям о смысле жизни и довлеющем надо мной злым роком.
Сначала мы недалеко продвинулись на восток, чтобы отыскать ту тропинку, на которую меня вывела Морена. К моему удивлению, найти тропу оказалось делом довольно простым. Уже через полчаса мы следовали прямиком в сторону замка Ракрута де Мирта. Меня немного беспокоил тот факт, что оба раза – во время моего появления в Кадрате и во время моего отъезда – меня сопровождала в пути Морена. Только ее присутствие позволило мне остаться в живых и не сгинуть в этих болотах. Теперь же мы шли многочисленной армией и вовсе не были застрахованы от самых разных опасностей, которые могли подстерегать нас в пути.
Так, поддавшись мрачным размышлениям и ожидая от жизни самого худшего, я ехал впереди отряда около суток, пока путь нам не преградило болото. Странно, кажется, в прошлый раз его здесь не было. Разбойники приняли весьма раздраженный вид.
Слепец раздувал ноздри своих больших толстых носов.
– Болото, – проговорил он, – ты уверен, что ведешь нас правильной дорогой, Жак?
Ознакомительная версия.
