Виктор никак не мог отделаться от ощущения нелепости происходящего. Этот менторский тон, эта дурацкая лекция... Зачем он нужен, этот балаган? Зачем-то, наверное, нужен... А нечеловек, которого привык называть Улановым, все время смотрит куда-то поверх их голов. Что он там видит?
Ценой нечеловеческого усилия, от которого захрустела спина и виски налились тяжелой медленной болью, Виктор сумел повернуть голову, скосить глаза — туда, налево, где остальные. Он успел увидеть тонкие разноцветные нити, из спинок кресел врастающие в стену и в пол, успел заметить белое бледное мерцание, судорожно корчащееся вспышками путаных линий там, где стена плавно переходила в потолок... А потом будто мягкая ледяная рука тяжело ударила в подбородок и перед глазами снова замаячило брезгливое лицо нечеловека — он все разглагольствует, все поучает:
— ...Вас, как и любое существо, разум которого изувечен тисками личности, настолько загипнотизировал факт наличия контраргументов, что вы даже не потрудились их проанализировать. Изолированный разум эгоцентричен и самовлюблен. Корни вашей неудачи кроются в том, что вы мните себя героями...
— Ни хрена мы не мним, — внезапно вклинился в монотонно высокопарный монолог ехидный голос Антона. — Ведь что такое герой? Это всего лишь результат нечистоплотных связей какого-нибудь бога со смертной женщиной. И результат этот, несмотря на свое отчасти божественное происхождение, может оказаться гнуснейшим ублюдком, вроде некоторых...
Нечеловек словно и не заметил этой выходки — ни единый мускул не дрогнул на тонком, будто изо льда высеченном лице. И голос — брезгливый, лязгающий — тоже не дрогнул:
— ...мните себя героями и не способны даже вообразить, что ваши действия и ваше «везение» спланированы и направляются извне. Но вы не герои. И вы далеко не первые: подобным вам давно потерян счет... — нечеловек наклонил голову, и его промозглый взгляд впервые скользнул по лицам сидящих. — Вам необходимо осознать истинное положение вещей.
Вы и подобные вам всего лишь индикатор, составное звено системы обеспечения безопасности того самого Центра, который вы пытались уничтожить. Время от времени Породители выбирают среди людей группу особей, которой в той или иной форме предоставляют необходимый минимум информации. Затем, поставив данную группу в равные с собой вероятностные условия, Породители наблюдают за ее действиями и возможностями. Цель — коррекция системы охраны Центра, изучение развития...
Тихий переливчатый звон — чистый, радостный. Он возник где-то позади и вверху (уж не там ли, где сверкают, вспыхивают ослепительные белые изломы?)... И нечеловек смолк, даже не потрудившись завершить начатую фразу, повернулся, пошел к двери.
Все. Балаган окончен. Что будет теперь? Трагедия? «В полночь, под хохот сов»? Надо что-то делать, скорее, сейчас. Вот только что? Плавно скользнула в сторону дверь, снова нечеловек стал черным силуэтом в ярком прямоугольнике выхода. Миг — и шагнет туда, в бешеный свет, растворится, сгинет... И Виктор решился:
— Валентин Сергеевич!
Замер черный силуэт. Не повернулся на голос, но и не уходит. Стоит. Ждет. А, была-не была...
— Валентин Сергеевич, можно задать три вопроса? На правах бывшего аспиранта и ученика — можно? Это будет недолго.
— Только три? — в голосе нечеловека легкое недоумение. — Так мало?
— Да. Всего-навсего, — подтвердил Виктор, изо всех сил стараясь, чтобы голос был спокойным и твердым, чтобы исчезла из него эта поганая дрожь. — Не волнуйтесь, не будет ни просьб, ни истерик. Просто я хочу понять до конца. Ведь это уже никому не опасно, правда?
Несколько секунд нечеловек стоял неподвижно, молча. Потом круто повернулся, шагнул обратно — словно вызрел из собственной тени.
— Желание знать — единственное достойное уважения из желаний вашего мира. У нас есть некоторое время. Спрашивайте.
Виктор прикусил губу. Так, на «слабо» упыри клюют, как первоклассники. Или... Ладно, попробуем. Шанс, конечно ничтожный, но это, все-таки, шанс. Все равно ведь терять нечего. Давай. Только аккуратно, чтоб не спугнуть...
— Первый вопрос. Насколько я понял, вы поддерживаете постоянную связь с Породителями. Каким образом, ведь их темп восприятия не соответствует вашему?
Нечеловек поморщился.
— Это напрасный вопрос: ты не поймешь ответа.
Осечка, черт бы его драл с его породителями вместе... Ладно, попробуем иначе.
— Что произошло с Глебом? Если информация, которой он располагал, была инспирирована породителями, зачем они его уничтожили?
— Не будем терять время на бесполезную информацию.
Жестко сказано, неприязненно. Снова промах... Хотя, насчет того, что это упыри подсунули Глебу информацию, товарищ Уланов, похоже, слегка сбрехамши. Черт, ну вот как понять, когда он врет? И зачем, зачем он все время врет, в чем его цель? И почему он так тщательно избегает слова "я"?
Виктор чувствовал, как прилипает одежда к взмокшей спине; омерзительный страх цепкими железными лапами впивался в сердце и мозг, леденил, путал смутные мысли. Страх за Наташу, за других, за себя...
Время уходит, и этот, который не человек, сейчас повернется и тоже уйдет, унесет с собой последнюю призрачную надежду на спасение всех. Виктор снова прикусил губу — до боли, до треска рвущейся кожи, до горячей солености во рту: думай же, думай, думай! Хмурится нечеловек, раздраженно вздувает ноздри. Теряет терпение. Но молчит пока, ждет. И ребята молчат, только слышны чьи-то трудные частые выдохи, чьи-то робкие, сдерживаемые изо всех сил всхлипы — не Наташа ли? Да решайся же хоть на что-нибудь!!!
Виктор со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы, заговорил нерешительно, с трудом выбирая слова:
— Последний вопрос... (Какого черта последний?! Кто тебя за язык дергал с этим «последний»?!). Скажите... (Только не в лоб — спугнешь. Осторожнее. Господи, помоги!) Зачем вы... — и тут Виктора осенило.
— Для чего породители затеяли все это? Ну, этот класс и ваша нелепая лекция... Неужели породители способны совершать бессмысленные поступки?
Попал! В самую точку попал. Эк его заколодило, болезного! Его? Да как бы не так, до лампочки это ему, манекену радиоуправляемому... А вот упырям-породителям не до лампочки. Это им-то, с их спесью вселенской, и вдруг: «бессмысленные поступки»! Ишь как взбеленился, нелюдь поганая! Не говорит, лязгает железно:
— Породители — не люди. Породители совершают, лишь предвидя все без исключения последствия совершаемого. Каждый поступок Породителей наполнен смыслом достижения заранее намеченной цели, хотя смысл этот и недоступен ущербному разуму недоразвитых существ. Ты ждешь ответа? Он прост: одного из вас Породители наметили удостоить постоянным психоконтактом. Он станет подобным мне. То, что ты назвал нелепостью, было последней проверкой, уточнением эмоционального спектра при определенном состоянии психики. Могу сказать, что проверка дала положительный результат.
