Илья потянулся, разминая затёкшие мышцы. Взгляд его скользнул по раскрытым страницам книги. Уходить не хотелось. И пусть завтра будет новый день с книгой, сейчас расстаться с ней не хватало сил. Пребывая в нерешительности, Илья решил изучить пространство, где будет отныне проходить большая часть его жизни. Совсем крохотная комната без углов, в противоположной стороне от входа — аскетичного вида диванчик, несколько ниш-углублений в стенах, вот и всё. Осмотрев ниши, он нашёл в одной из них сумку.
Всю дорогу до станции Илья с тревогой ожидал, что его остановят, заберут книгу и навсегда лишат возможности читать её. Но вот на полосу приземлился флаэробус № 30 — его рейс, и он беспрепятственно вошёл, занял место близ выхода, в самом конце салона, — на случай, если за ним придут.
«Осторожно, двери закрываются, просьба пассажирам занять места. Следующая остановка «Киев — Крещатик»», — объявил бессменный голос, и флаэробус вздрогнул, отрываясь от земли.
Илья немного успокоился. По всей видимости, никто за ним гнаться не собирался. Кому нужны книги, если читать их — удел единиц? Обычному человеку некогда заниматься подобной ерундой в бешеном ритме современного мира. Книги — это лишь история; всё, что читает среднестатистический человек сегодня, — сводки новостей и биржевые котировки. Время книжных романтиков ушло безвозвратно. И даже известно, когда именно оно кончилось — в день Сжигателей. Когда на ещё не белом и не таком огромном поле был разведён гигантский костёр, в котором сгорели все книги Земли. Почти все. Ведь были и те, кто не отдал бесценную бумагу на расправу безумной толпе. Наплевав на страх, на возможность получить бонусы за сожжённые книги, они прятали их. Часто ценой собственной жизни. Кто как мог. Многие тайники были обнаружены позже, и содержимое их было предано огню. Но, к счастью, миллион книг удалось сохранить. Всё, что осталось неблагодарному человечеству. Комиссии убивают кучу нервов, но они лишь для галочки — по сути, хранителем может стать кто угодно. Однако посвятить свою жизнь служению книге хотят очень немногие.
«Безумцы, такие, как я», — подумал Илья и покрепче прижал к груди сумку.
Вернувшись домой, Илья поужинал с сыном, безостановочно пересказывавшим содержание инфонетовских статей, которые он прочитал за день. По большей части, слова сына пролетали мимо ушей Ильи, он отвечал односложно, невпопад, погружённый в мысли о книге. Понемногу беседа угасла. На кухне повисла тишина, в ней отчётливо слышалось тиканье архаичных часов с кукушкой, увы, уже очень давно переставшей заглядывать в человеческий мир. Всё когда-нибудь становится историей.
— Папа, почему ты пошёл в хранители? — нарушил молчание Сашка, убирая со стола посуду.
— Что? Я? — Илья с трудом вынырнул в реальность. — Я толком никогда и не думал об этом… Понимаешь, сынок, мне не нравится жить по законам нашего чересчур делового мира. Мы с ним не подходим друг другу. Единственная оплачиваемая ниша в социуме для таких, как я, — работа хранителя.
— А мне всё равно непонятно, зачем нужны хранители.
— Читать книгу, которую хранят. Без читателя книга мертва. Это главная заповедь хранителей.
— Как бы я хотел прочитать настоящую книгу! Почему их теперь не пишут?
— Не знаю, Сашок. Видимо, нет спроса. Экономически не выгодно…
— Понятно… А для себя?
Илья пожал плечами и встал из-за стола.
— Пап, а можно я прогуляюсь?
— Конечно, только не дальше Варшавы. Хорошо?
Сашок кивнул и радостно кинулся в свою комнату. А Илья поспешил уединиться в кабинете, где его ждала книга. Когда он достал её из сумки, на пол выпал небольшой пластлист. Илья поднял.
«Я подумал, что сумка может вам пригодиться…», — прочёл он.
Илья улыбнулся. Все тревоги оказались напрасны — старый хранитель тоже не любил расставаться с книгой.
— На чём я остановился? — пробормотал Илья, листая жёлтые страницы.
Глаза отыскали последний прочитанный абзац, и человек погрузился в далёкий, нереальный мир. Но усталость взяла своё, и сон незаметно смежил веки.
— Папа, а что такое «дохлая крыса»? — голос сына разбудил Илью, развеяв сон, в котором на плоту плыли Том и Гек.
Илья заморгал, пытаясь сообразить, где он. Помотав головой, пришёл в себя. Глянул в окно и понял, что уже вечер. Внезапно Илья вздрогнул — стол был пуст, книга исчезла. Но в следующее мгновенье он облегчённо выдохнул: томик лежал на коленях сына, по обыкновению устроившегося на полу.
— Кто тебе разрешил? — нахмурившись, строго спросил Илья.
— Ну пап, это же интересно! Я ничего лучше ещё не видел! — восторженно выпалил Сашок, ничуть не смутившись.
Лицо сына сияло, голубые глаза лучились радостью, и Илья невольно смягчился:
— Хорошо, читай. Только никому не говори, что видел книгу. Пусть это будет нашей тайной.
— Чтоб мне вовек Землю не покинуть! — ударив себя в грудь кулачком, воскликнул Сашок и тут же спросил: — А крыса? Что это такое?
— Это зверёк такой — маленький, с мою ладонь. Серый мех, в пасти спереди четыре длинных зуба — они ими провода зачастую перегрызали. Вообще они и относятся к семейству грызунов. Ну и хвостик ещё длинный, голый.
— Вот это монстр! Жуть! А они есть сейчас?
— Нет. Их лет двадцать как уничтожили по всей Земле. Они разные болезни переносили, опасные для человека. Но где-нибудь в колониях ещё остались, наверно.
— Жаль. Я бы завёл себе крысу — пугал бы всех.
— Боюсь, Сашок, крыс пугались бы только девочки, да и то лишь особо впечатлительные. Эти зверьки были по-своему симпатичные.
— Ну да?! А зубы? А хвост? А волосы?!
— Не волосы, а шерсть. Ладно, сейчас в инфонете картинку найду и покажу тебе.
Вдвоём они быстро отыскали изображение грызуна, и Сашок согласился, что таким «монстром» вряд ли кого-то испугаешь.
Илья забрал у сына книгу и хотел было продолжить чтение, но Сашок вновь задал вопрос:
— А Том Сойер — он ростом, как я? А Финн — ниже?
— Не знаю. Мне кажется, наоборот.
— Но как же тогда? Ведь не может быть двух трактовок?
— Почему?
— Нам наставница говорила, что всё, написанное древними — истинно. И сомнению не подлежит.
— Ну, это она другое имела в виду. Ты не так понял. Действительно, писания предков истинны. И сказанное ими — величайшая ценность, которой владеет человечество. Но люди все разные. И представления у них о разных вещах разные.
— Как это?
— Ну, например, опиши меня.
— Тебя? Ну-у… Чёрные волосы, карие глаза, нос с горбинкой. Высокий, как… как дядя Толя. Умный, как Повелитель Чернокнижников.
