Я осталась в общей комнате, поприветствовав хозяина, давнего знакомого. Отец поднялся в комнату к куратору. Через некоторое время родитель мой спустился.
— Пап, ты главное скажи. Ты догнал моего… ммм… мужа? — спросила отца, когда он спустился вниз.
— Нет. В тот самый момент, когда я выскочил на улицу и побежал к постоялому двору, лошади как раз вылетели и помчались по дороге. Я кричал, но кучер лишь погонял сильней лошадей, — сокрушенно сообщил мне отец.
— А господина Шортана как встретил? — продолжала допытываться.
Задавать такие вопросы в присутствии самого куратора было неудобно, а потому я старалась воспользоваться моментом.
— Он выбежал следом за повозкой. Как оказалось, не успел твой учитель сесть в нее. Очень торопился. А когда его узнал, так обрадовался, мелькнула надежда, что он поможет с алтарем. И ведь помог! — радостно закончил свою речь отец.
— С алтарем разобрались. Осталось только разобраться с моим замужеством, — угрюмо проговорила вслух.
— Так может учителю твоему рассказать? Может, посоветует чего? — тут же сходу предложил отец.
Представила себе на секунду, как с меня начнут выпытывать формулу заклинания замужества и, как нужно было все предусмотреть заранее, мне дурно стало, жаром пробило. Не хватало преподавателю в таком косяке признаваться и отчитываться. И это я не говорю о том, что он первым делом доложит в Академии о моем промахе. А там насмешек не избежать! Так по-дурацки выйти замуж у нас еще никто не мог, одна Рея Варас могла учудить такое.
Вскоре к нам спустился господин Шортан. Он был одет в другую одежду, и я где-то вдалеке своей памяти вспомнила обрывки его дорожной одежды, лежащей на полу в Храме. «Это он когда обращается, остается без одежды?» — мелькнула мысль, и щеки вспыхнули в тот же миг. Постаралась отогнать от себя образ обнаженного куратора, уставившись на огонь в камине.
— Господин Шортан, как вы? — спросил заботливо отец.
— Благодарю. Все нормально, — кивнул ему учитель и устроился рядом с нами за столом, — не подскажите, когда следующая повозка будет?
— Керт, когда будет повозка? — тут же громогласно воспросил отец.
Я его понимала. Учитель только что помог собрать алтарь, и теперь семье не придется выплачивать за новый ритуальный камень баснословные деньги.
— Должна уже быть. Если погода уляжется, то будет очень скоро, — тут же отозвался хозяин постоялого двора.
— А вы куда направлялись? — вежливо поинтересовался мой отец.
— В Хартин, — односложно ответил господин Шортан.
— По делам или, как Рея, на каникулы? — все так же вежливо расспрашивал отец, но явно любопытствовал.
— К невесте, — так же коротко ответил нам куратор.
— Женитьба — это хорошо! — тут же радостно подхватил отец.
— Пап, — оборвала словоохотливого отца, — нам к Лане надо. Наверное, уже заждались нас.
Встала и пыталась вытолкнуть из-за стола своего родителя. Не хватало, чтобы он сейчас еще про мою женитьбу рассказал.
— Господин Шортан, а вот и повозка прибыла, — вынырнул из кухни господин Керт.
— Вот, видишь, — толкала отца, — господин Щортан сейчас уедет, а у нас там гости, — шептала на ухо отцу.
— Рад был встрече, — вцепился в руку полуоборотня отец. Нисколько не сомневаюсь, что рукопожатие было искренним.
— Счастливо оставаться, — произнес куратор и вновь поднялся к себе за дорожными вещами.
— Может, его пригласить на свадьбу? — в порыве благодарности папа готов был и не такое предложить.
— Ты же слышал. У господина Шортана есть невеста, и он к ней спешит, — постаралась урезонить безмерную благодарность своего родителя, — Ты лучше расспроси Керта, куда предыдущая повозка с моим «мужем» отправилась.
Меня интересовал мой факт женитьбы, в отличие от моего папы, который сейчас был счастлив сознанием того, что удалось избежать долговой ямы. Но последняя фраза дошла до родителя, и он направился к хозяину постоялого двора.
На улице слышались разговоры, бренчала упряжь. Из-за непогоды время прибытия и отправки повозок сбилось, а потому лошадей срочно перепрягали на отдохнувших в теплой конюшне, и готовились отправляться.
Люди забегали, толкались, спрашивая горячего чая, пытаясь отогреться, а потом торопились занять вновь свои места в почтовой повозке. Те же, кто приехал, быстро расходились по домам. Вскоре и господин Шортан спустился в общую комнату, держа в руках свой саквояж. Надо же, с такими редко путешествуют, стараются взять что попроще. Хотя он же к невесте едет, наверное, хочет произвести хорошее впечатление.
Смешатся с толпой не очень удалось. Как раз в тот момент, когда куратор подошел к дверям, у которых стояла я, ожидая возвращения отца, толпа пассажиров устремилась на выход, оставляя мою одинокую фигуру на обозрение господина Шортана. Не очень успешно постаралась слиться со стеной, даже дыхание задержала, но учитель меня опознал и подошел попрощаться. А, между прочим, я бы не посчитала невежливым его, если бы мы обошлись без прощания.
— Рея, постарайтесь больше не попадать в глупые ситуации, — улыбнувшись, проговорил Шортан.
— Я же не нарочно, — виновато захлопала ресницами, — Там так получилось. И с шариком этим липучкой не моя вина. А за те слова, что вас нельзя полюбить, простите пожалуйста. Я же не то имела ввиду. Вы же привлекательный мужчина, в вас легко влюбиться можно, — стала с жаром извиняться.
По округлившимся глазам полуоборотня я поняла, что меня понесло совсем не туда. Но понять, что опять говорю не так, не успела. А потому старательно закивала головой в подтверждение своих слов.
— Рея, ты понимаешь, что сейчас говоришь? — постарался остановить меня куратор.
Вообще-то не очень понимала, но у меня в голове засела мысль, что извиняться все равно придется, а потому какая разница, где и когда.
— Конечно, понимаю. Вы очень привлекательный мужчина. Я бы вот сразу же в вас влюбилась, — закончила свои извинения.
— Так, студентка Варас, кажется, метель вам совсем мозги выдула. Прекратите чушь нести, — это были последние слова, которые я услышала перед тем, как куроатор громко хлопнул входной дверью.
— Фух! — облегченно произнесла я и опустилась на лавку, — Вот и извинилась.
Но почему-то было ощущение, что снова что-то учудила. Так-то я девушка рассудительная и нормальная, просто иногда не могу совладать со своими эмоциями, из-за этого и случаются казусы в моей жизни. Вот и сейчас, что такого сделала не так? Почему куратор так среагировал на мои извинения?
Перед мысленным взором вновь встало худое лицо куратора и его округлившиеся глаза. А что я там ему сказала? «Вы очень привлекательный мужчина. Я бы вот сразу же в вас влюбилась» — словно этом услышала свои слова. Мамочки! Вот это я сказала! Да я же ему только что в любви призналась! Мысленно застонала на свою импульсивность. Вот за что мне все это? Не иначе Хранимая Дестиэль на меня за что-то осерчала. Или Хариш забавляется с моей судьбой. Выдали боги мне магию, а теперь потешаются над моими мучениями.
Вот ведь повезло Лане, у нее магических способностей только для бытовых заклинаний всего. Зато как удобно! Не нужно уборку самой делать и домашку тоже перо само писало. Мне же приходиться все делать своими руками, потому что магией своей до сих пор управлять не могу. Теперь вот еще и языком своим.
Я же куратора Шортана никогда привлекательным не считала, а скорее худым и не красивым. Мне всегда Дарис нравился, одногрупник мой. Такой блондин с длинными волосами, которые очень элегантно по его плечам всегда рассыпались. Кажется, из-за этих волос и влюбилась.
На первом занятии сидела за спиной Дариса, засмотрелась на роскошные блондинистые волосы. Нас попросили передать тетради куратору, а я, уверенная, что передо мной сидит девушка, постучала по плечу парня и сказала: «Девушка, передайте, пожалуйста». Когда меня прожгли взглядом карих с золотой магией глаз, опешила и даже не смогла нормально извиниться. Дарис тогда зашипел на меня не довольно. Но потом все стало еще хуже. Парни из нашей группы стали подразнивать Дариса с моей легкой руки девушкой, а тот естественно просто возненавидел меня.
Именно его мне приходилось метать о стены Академии, не совладав с магией. Причем Дарис не всегда был виноват в этом. В самом начале он еще пытался со мной побороться своей силой, но умные учителя в кабинете директора взяли с нас слово, что наши поединки прекратятся. Пришлось пообещать, именно в этот момент господин ди Рив закрепил нашу клятву магически. Так что в том, что Дарис несколько раз был приложен мною о стены нашей альма-матер, были виноваты лишь чувства, испытываемые мной к кареглазому блондину.
— Повозка уехала в Хартин, а потом в Астрею, — прервал мои мрачные размышления отец.
