Он стоит перед ней в странном черном камзоле. На шее, один-в-один как на гравюрах дворян Древних, развевается галстук – ее подарок, а на рукавах необычной сорочки сверкают подаренные Саней запонки.
Он с улыбкой смотрит в глаза и крепко-крепко ее обнимает. Краем уха она слышит скрежет ненавистного жала, но сердцем понимает – все позади. А потом у нее перехватывает дыхание.
— Матушка-Природа, дающая Жизнь, великая Сеть, направляющая нас, и все Древние боги! — девушка привычно начинает шептать ставшую уже такой родной молитву. — Пожалуйста, пусть он останется жив и с ним все будет хорошо!
Алексей
Каждый из нас считает, что попасть под машину, разбиться в самолете, поймать животом нож или сгореть в пламени пожара – это точно не про меня. С соседом – возможно, с коллегой с работы – может быть, с левым Петей или Дашей – да легко! Хоть с кем, но не со мной.
И все мы забываем одну простую истину, изложенную в первой в своем роде книге жанра «а-ля попаданец»: « Да, человек смертен, но это было бы ещё полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!».
И даже то, что ты маг подчас не может тебя спасти от неминуемой гибели, а иногда даже наоборот – идет во вред. Ведь гордыня и ощущение всемогущества здорово пьянит, лишая возможность мыслить трезво и адекватно.
Примерно такие мысли крутились у Алексея в голове, изредка пробиваясь сквозь непроницаемую муть отравления.
Сказать, что ему было плохо – ничего не сказать. И если с неизбежностью физической смерти он уже почти смирился, то невыполненные обещания и оставшиеся в мире живых люди, рассчитывающие на него, не давали ему окончательно опустить руки.
И он продолжал бороться, раз за разом испытывая головокружения, тошноту, рези в суставах и чувствуя, как кислота расходится по его венам.
Каким-то звериным чутьем он понимал – стоит перестать сопротивляться, и эти чертовы шипы перестанут впрыскивать яд, а корни ослабят хватку, но перестать сопротивляться означало умереть.
Хотя дергаться, накачивая себя ядом тоже вело к смерти… Осознание этого факта приводило в ярость, но как только начинали накатывать эмоции, снова приходила боль и слабость.
А потом стало не до мыслей.
Холодная темнота накатывала со всех сторон, временами окрашиваясь в болотную ряску или вязкую муть паутины. За этой темнотой стояла сотканная из Тьмы туча, плотоядно посматривающая на свою жертву. Но, к его облегчению, туча держалась на расстоянии. А вот темнота потихоньку выдавливала из него блеклый жемчужный свет, ядро которого он из последних сил пытался сохранить.
Сколько продолжалась эта пытка он не знал, неизвестно каким образом умудряясь сохранить тонкую грань между сумасшествием и эмоциональным взрывом, ведущим к окончательной потери контроля, да и личности…
В какой-то момент на него налетела песочная Буря, осыпав то, что от него осталось бесконечной серией болезненных ударов. Еще он хорошо почувствовал одобрение, исходящее от Тучи в сторону его мучителя.
Но он был даже рад. Хоть какая-то смена выматывающей жилы ядовитой боли.
А потом и Буря, и Туча ушли, словно их и не было, оставив его наедине с ядовитой темнотой. Он настроился на очередную вечность сопротивления, как вдруг, где-то сверху, мигнул отблеск смутно знакомого жемчужного света.
Внутренне оставаясь отрешенным, он вложил все оставшиеся силы, чтобы создать из оставшегося ядра своей души копье и в отчаянной попытке пробить обволакивающую пленку болотной темноты, чтобы дотянуться от этого лучика.
Он понимал, что ставит на кон все, что у него есть. Но, выбирая между вечностью мучительного угасания и призрачным шансом сделать хоть что-то, он сделал ставку на действие.
Темнота замешкалась буквально на доли секунды, а когда накинулась на него с утроенной силой было поздно. Лучик мгновенно напитал его мягким светом, от которого темнота, впервые на его памяти, недовольно зашипела и сделала маленький шажок назад.
В этот момент он улыбнулся, празднуя свою маленькую победу.
Сначала лучик давал совсем немного света, но с каждым мгновением, с каждым кусочком вечности, канал становился шире, а темнота откатывалась чуть дальше. Так длилось до тех пор, пока он не почувствовал свою руку.
Непослушные пальцы не хотели сгибаться, запястье жгло жидким огнем, а все что выше будто пронзили сотни, если не тысячи зазубренных спиц. Но, спустя вечность, он все же смог справится со своей конечностью и сжать в кулаке… кусок ткани?
Темнота разъярено взвыла, но отступила еще дальше, позволив почувствовать руку сначала до локтя, до плеча, потом шею и, наконец-то, голову. Процесс сопровождался жуткой болью и тошнотой, но он был рад. А как только в сознании слегка прояснилось, Алексей приоткрыл правый глаз.
Его правая рука сжимала… галстук от которого шло приятное голубое сияние, а сам он до сих пор находился в коконе шипастых корней.
Потрескавшиеся губы дрогнули в злой улыбке, а в голове всплыла картинка Сани, передающего ему Яйцо и какую-то коробочку, на которую он не обратил внимания.
С трудом сфокусировав взгляд, Алексей нашел темный силуэт раскрытой коробочки, валяющейся на земле. Внутри нее, лежали, блестя в свете луны… запонки? Решив, что с запонками он разберется чуть позже, Алексей перевел взгляд на спасительный галстук.
Дворянский галстук угасшего рода
Свойства (при создании): Харизма +1, +10% к учету Финансов, +15% к Проницательности, Неуязвимость к магии владельца.
Свойства (приданные, автор: Хэлен Ги’Дэрека): Руна «Вязкости» (пассивная защита от яда, активный щит «Вязкости пространства»)
Привязать к себе? Да/Нет
При привязке к владельцу (только для потомственных дворян) дает: + 2% к скорости восстановления здоровья и энергии +1 % к остальным умениям
«Наверняка принадлежал главе рода, — подумал Алексей, вчитываясь в описания артефакта. — И как только Хэлен догадалась задать такое, в общем-то ненужное магу, свойство? В любом случае, вернусь – расцелую! И на свидание приглашу… наверное».
От последней мысли он немного засмущался, отношения с противоположным полом не были его коньком, но тут же нахмурился.
«Леха, какие девушки! Ты до сих пор висишь в этих уродских корнях! Давай сначала выберись отсюда, Ги-Дона найди, а потом уже о всяком разном думай!
Мысль о Ги-Доне отозвалась внутри жаждой мести.
Алексей не мог понять – какого черта надо всем этим людям и нелюдям, стремящимся захапать себе как можно больше власти. Ну станет этот Ги-Дон наместником Порога, толку-то? Так и будет жить, боясь каждого шороха и опасаясь, что какой-нибудь амбициозный молодой «Темный повелитель» свергнет его. Одни проблемы из-за таких «Повелителей»!
А ведь большинство героев в прочитанных им книгах стопятьсот раз прощают этих плохишей, с упорством баранов давая им шанс исправиться… Не дай бог допустить такую ошибку! Поэтому он, когда догонит этого Ги-Дона, сначала выжмет из него всю информацию, которая есть в его голове, а потом…
—Убью, — прохрипел Алексей, покатав слово на языке. — Да, убью.
Пока он думал мысли и строил планы мести, тело потихоньку отходило. Деревянное онемение сменялась тысячами иголок, от боли вскипали мозги, хотелось корчится и извиваться, но Алексей держался. Ему не терпелось вырваться из слабеющей хватки корней, но ядовитые шипы, длинной с палец, удерживали его от поспешных действий.
Единственное, что он сделал – поплотней намотал галстук на руку, чтобы, не дай Бог, не потерять его. Источник не отзывался, Инвентарь тоже, поэтому все, что ему оставалась – ждать, пока все шипы выйдут из тела и к мышцам вернется полная подвижность. Стараясь не обращать внимание на боль, он думал, раз за разом прогоняя в голове произошедшие с ним события.
