Пять гудящих паровиков, разглядывая желтыми фарами каменистую равнину, остановились посреди дороги и ждали приказа. Вокруг царили сумерки, и толстые фитили красного огня уже горели в каждом из аппаратов. Напряженные наемники постоянно вертели головами, будто ожидали нападения. Все слышали жуткие байки об этих местах. Каждый шорох заставлял людей вздрагивать и крепче сжимать оружие. А гуляющий по равнине Пустоши ветер усиливал давящую атмосферу. Никому из присутствующих не нравилось место, где они находятся.
— Да уж, сложно переплюнуть рухлядь, что мы арендовали, — поморщился командир, треснув ладонью по мятому капоту паровика. — Что скажешь, Та́лим?
— Он прав. Простые кочевники и переселенцы не стали бы гнать по пустоши без вещей. Их цель не новый город, — ответил парень, с густыми, черными бровями и гладко выбритым, смуглым лицом.
Командир кивнул:
— Согласен. И двигаются они в том же направлении, что и наша цель. Это точно не совпадение.
Та́лим поправил котелок и выплюнул изгрызенную щепку:
— Придется разобраться с ними до того, как это станет заметным. Пацан не должен знать о нас.
— Я знаю, идиотское условие… Если этих ребят послали за нашей целью, они не пустышки. Можно и людей потерять, — с сомнением сказал командир. — Тем не менее…
— Заказ есть заказ, — закончил за него Та́лим. — Если парнишка из-за них поляжет, и мы по какой-то причине не успеем, нас самих прихлопнут, и глава этому никак не помешает, сам знаешь. Лучше перестраховаться, Нил.
Связной разведчиков недовольно поджал губы. Его всегда раздражал этот зазнайка. Та́лим пришел с ним в Семью почти одновременно, но быстро стал правой рукой командира элитного отряда, а он, сын барона, вечно на побегушках. Но задание — это святое. Семья — это все. И даже если ты кого-то люто ненавидишь, подвергнуть из-за этого задание провалу — равносильно предательству, а с предателями разговор простой. Поэтому парень в очередной раз подавил раздражение.
Тактика в таких случаях предельно проста, и Нил не собирался выдумывать что-то новое. Какими бы опытными ни были бойцы, засада, если ее не раскроют раньше времени, всегда сработает как надо. Паровики остановят глазастые снайперы, а затем всех, кто внутри, просто расстреляют. На крайний случай пожертвуют дорогостоящей взрывчаткой. Нил не хуже Та́лима знал, что с ними будет, если они подведут Семью в этом деле. Поэтому любые траты вполне обоснованы.
Единственное, что тревожило Нила — это Пустоши и те́нниши. Он был опытным командиром, но никогда еще не работал в таких местах. В Дарсии о те́нниши мало кто переживает, ведь там последние двадцать зим даже гулей не видели, но здесь, еще и ночью, он откровенно боялся находиться.
Двери стареньких дизеров хлопнули, и двигатели загудели. Колона двинулась вперед на полном ходу.
Глава 5
Несомненно, реактор си-1 был великолепен и почти полностью вытеснил колеса, оставив их только тем, кто не мог себе его позволить. Но вот тяговая сила двигателей наших дилижансов не обладала такими же чудными свойствами, и общая скорость упала почти до плетения улитки. То расстояние, что мы преодолели бы за полтора часа, мы плелись четыре.
Через врата нас пропустили без проблем. В Пустоши, как мне объяснили, вообще не принято отказывать в убежище и любой помощи, если ты конечно не мутант или еще чудь какая. В следующий раз отказать могут тебе.
Застава представляла из себя маленькое, окруженное изломанными стенами поселение. Большая часть защитных стен была сложена из старого, серого камня, а дыры заделали частоколом из заостренных древесных стволов, между которыми можно было протиснуть руку. Похоже, охотники действительно хорошенько обосновались в разрушенной деревне, активно восстанавливая ее.
Внутри нас ждала одна неширокая улица, по бокам которой стояло с десяток домов, окруженных запущенными огородами. Некоторые здания выглядели новыми, из дерева. Но чаще виднелись каменные строения, на вид времен до катаклизма. А еще над всей этой прелестью возвышался резервуар водонапорной башни, значит не только ведрами воду из колодца носят, и помыться есть где.
Пара хмурых мужиков указала дорогу к единственному двухэтажному строению, которое обозвали трактиром.
— Не понял, откуда здесь дети? — прозвучал над ухом голос чернокожего земляка. Он склонился к окну, рядом со мной, и разглядывал улицу, по которой мы тащились. Она была загружена тележками, пилорамами, грудами ломанного камня и лежащими днищем на земле паровиками. Такие рабочие модели в народе прозвали "трудягами". Наш транспорт едва протискивался вперед. Здесь точно есть механик?
Я глянул, куда указал га́рминец, и тоже приметил спрятавшихся за дверь дома коротышей. Дальше оказалось, что это не единственный случай.
Рядом с каждым крыльцом светился красный огонь в небольших подвесных фонарях. И если дома я считал этот огонь суеверием, то здесь мне популярно объяснили, что без него ночью даже в глубинке вольных княжеств люди не ложатся спать. На всякий случай. Во время сна те́нниши легче всего проникнуть в разум существа, исказить его или еще чего начудить. А материал, из которого делаются эти свечи, и другая горючка, почему-то не подпускает их.
— И правда, охотники основательно здесь осесть решили, — пробурчал я, присматриваясь к не слишком доброжелательным лицам людей. Девушка кхану́ как-то недобро глаза сузила, бросив на меня взгляд. — Мы все-таки еще довольно близко к землям княжеств.
Чернокожий подвинул товарища и сел поближе к окну:
— Нам говорили, что это не жилая территория.
— Мне тоже так говорили. Видать, многое изменилось, — снова ответил я. Не знаю зачем, возможно, потому что и сам сильно удивился. Даже остроухие щурились, вглядываясь в темень.
— Наемник ведь сказал, что зону хорошо подчистили, — подал голос парень кхану́, но следом насупился.
— Странно, что вы, живущие так близко к Пустоши, не знаете об этом, — спокойно отреагировал здоровяк из Га́рмина. Похоже с уходом солнца его голове стало меньше припекать, и градус непонятной агрессии понизился.
Вольный пожал плечами:
— Всю жизнь в Ростоне…
— Это ведь почти на побережье? — спросил здоровяк.
— Пару дней тряски в паровозе и привет, соленый воздух, — кивнул вольный, а я про себя подумал, что за столько лет всего пару раз был на нашем побережье и то "по работе". Зи взяла меня на дело, и я впервые познакомился со смертью по заказу. Причем заказчик хотел по старинке, ножом по горлу, а не пулей. К сожалению, я тогда зажмурился, чем огорчил мачеху.
— Что они вообще здесь забыли? — задумчиво пробурчал земляк, все еще пытаясь что-то высмотреть.
Мда, на что только люди не идут, чтобы избежать уплаты податей и надзора. Как по мне, так лучше отваливать парочку золотых каждую зиму и наслаждаться разнообразием девочек в борделе, чем ничего не платить и не видеть ничего кроме травы, деревьев, да одних и тех же лиц соседей. Как только я научился держать в руках нож и револьвер, старшаки провели экскурсию по самым "нужным" местам нашего города. Зи материлась почем зря, когда меня выкручивало после выпитого и выкуренного.
Хотя понять я это могу, ведь не всем везет с детства быть в Семье, и большинству приходится всю жизнь горбатиться на эти же самые пару золотых. А учитывая, что на этом континенте те́нниши — явление обыденное, им и разница то не сильно видна, наверное.
Мы остановились у трактира, единственного освещенного мигающими лампочками здания, и сразу же стало ясно, что кому-то ночевать придется в дилижансах. Он хоть и был двухэтажным, но спальных мест на сорок человек точно не будет. Удивило уже то, что трактир вообще был в таком месте. Могу лишь предположить, что эта застава-поселение только начало большой экспансии освоения старых территорий. Может рядом золото нашли, и князь какой-нибудь тут же вложился, обговорив нюансы с гильдией охотников. Если ребятам действительно удается удерживать зону в чистоте от "вредителей" — это вполне себе задел на будущее.
