Аркано и Фредо спешились, и чернокнижник, добровольно взваливая на себя обязанности конюха, подхватил уздечки обоих лошадей, намереваясь поставить их в стойло. Медведь же, согласно кивнув, отправился договариваться о комнатах.
Дверь заскрипела, открываясь, пропуская главнокомандующего в полутемный, мрачный зал, в конце которого сиротливо стояла деревянная стойка. На стойке тускло горел огонек плавающего в миске с маслом фитиля; за стойкой мрачнел тучный хозяин заведения.
— Мест нет, — поприветствовал он зашедшего мужчину, — Проваливай.
— Не понял.
Аркано, будучи человеком, не привыкшим к отказам, сдвинул брови и, поигрывая мускулами, подошел ближе. Ступал он нарочито тяжело, старался выглядеть как можно более грозно, и даже голову наклонил по-бычьи, глядя на собеседника исподлобья.
— В окнах свет не горит, значит, у тебя есть свободные комнаты! А если нет, то чего ж ты тут сидишь?
— Работа у меня такая, — не остался в долгу хозяин, — Свет не горит — значит, все спят. Сказано тебе — нет комнат, не могу сюда пустить, уходи!
Позади снова заскрипела дверь — вошел Фредо, успевший услышать окончание фразы неприветливого собеседника Медведя.
— Уходить? — князь вопросительно изогнул бровь, — Но на улице скоро совсем стемнеет, где же нам ночевать?
— А мое какое дело? Валите из деревни ко всем чертям, да рысью, что б к темноте и духу вашего здесь не было!
В последних словах его главнокомандующему почудилась дрожь, и он насторожился, вглядываясь в собеседника пристальнее. Немолодой уже человек, можно даже сказать, что старик… Тучный, одышливый, очень неприятный и неопрятный на вид. Глазки маленькие, свинячьи; губы толстые, нос картошкой. Одет в засаленную рубаху, штанов за стойкой не видно, и грязный фартук поверх нее. Типичный держатель постоялого двора, казалось бы, ничего необычного…
Аркано нахмурился. Да-да, ничего необычного, кроме затаенного ужаса в маленьких глазках, кроме то и дело вздрагивающих толстых рук, и трясущихся время от времени губ. Совсем ничего необычного, кроме того, что старик напуган до полусмерти. Но кем он может быть напуган?
В голову сразу пришли мысли об охотнике, и мужчина посерьезнел. Если он прав, и этого человека так напугал тот молодчик с флейтой… То как, черт возьми, он исхитрился обогнать их и прибыть сюда первым?!
Ладно, в любом случае, лучше все выяснить.
— Чего вы боитесь? — вопрос был задан вовсе не Медведем, а неожиданно опередившим его князем. Фредо, внимательно изучающий держателя постоялого двора, пришел, по-видимому, к тем же выводам, что и его молочный брат, и решил задать вопрос напрямую, не задумываясь о такте. Впрочем, спрашивал он довольно мягко, где-то даже сочувствующе, что вполне могло вызвать в хозяине расположение.
Неизвестно только, вызвало или нет.
Толстяк затрясся еще сильнее, весь заходил ходуном, завибрировал, глядя на незваных постояльцев с выражением такого невыразимого ужаса, что Аркано вдруг понял с удивительной ясностью: не охотник так напугал его. Нет, не охотник это был, определенно не он… Людей так не боятся. Такой ужас внушают только твари.
— Не… не… не… — залепетал хозяин и, попятившись от собеседников, прижал руки к груди. Лицо его стало умоляющим.
— Уходите же! Уезжайте отсюда, глупцы, или они разорвут вас! Уже много месяцев я не позволяю никому останавливаться у меня, но они иногда требуют… велят мне заманивать постояльцев, а потом ни один не выживает! Они разорвут вас в клочья, они высосут вашу кровь до капли! Уезжайте! Спасайтесь!..
— Кто — они? — Фредо, верный своему выдержанному характеру (из себя его выводил только Медведь), хранил олимпийское спокойствие, внимательно глядя на собеседника. Зеленые глаза его в свете тусклого огонька на столе начинали отдавать серебром.
Хозяин сжался, съежился, пытаясь спрятаться за стойкой. Голос его при ответе несколько раз сорвался.
— Н… оофт…Ноофу… Ноофеты!
Путники медленно переглянулись. Ни для одного из них это слово не представляло загадку, оба прекрасно были осведомлены о том, что́ за твари имелись в виду, но ни один, тем не менее, не был напуган.
Аркано — потому что был не только главнокомандующим княжеской армией, и княжеской стражей, но и являлся главным специалистом по уничтожению разного рода темных тварей, и с подобными уже как-то сталкивался. Фредо — потому что был чернокнижником, в силах своих был совершенно уверен, и какой-то сверхъестественной падали не опасался.
— Странно, я думал, ноофеты — падальщики, — задумчиво проговорил он, поигрывая висящей на поясе шпагой, — А эти, стало быть, и свежатинкой не брезгуют, ну-ну…
— Вы не понимаете?! — хозяин постоялого двора задушено всхлипнул, обхватывая себя руками, — Бегите, убегайте, спасайте свои жизни! Ноофеты — проклятие нашей деревни, они не знают жалости! Они придут сюда в полночь… Уезжайте из деревни до того, как часы пробьют двенадцать раз!
Аркано широко улыбнулся, почти оскалился и, поправив на поясе меч, легонько побарабанил пальцами по стойке.
— Ты, вот что, хозяин… Дай-ка нам пару комнат… А лучше одну с двумя кроватями. Мы остановимся здесь на ночь, ну, а к утру посмотрим… — оскал Медведя стал жестоким, — Посмотрим, кто останется в живых — мы или они.
— Он, — весомо поправил князь, — Ноофеты обычно нападают по одному, им чужда скученность… Почему ты сказал, что «они» приказывают, хозяин? — он нахмурился, — Сколько их здесь?
Хозяин затрясся еще сильнее, так, что даже стойка заходила ходуном. Мисочка с маслом едва не перекинулась, в последнюю секунду удержанная главнокомандующим.
— Де… десятки, сотни! Я… я не знаю, о чем вы говорите, господин, но здесь их собралась целая стая! Они живут здесь, кормятся здесь, и никто, никто не может прогнать их…
— Почему вы не обращались за помощью к князю? — Аркано сдвинул брови. Он, как главный специалист по охоте на нечисть, как главнокомандующий, всегда был в курсе подобных обращений и точно знал, что из этой деревушки ни одного не получал.
Толстяк мимолетно скривился и удрученно покачал головой.
— Нашему князю нет дела до простого люда, он никогда не приходит на помощь, уж я-то знаю. Да и что он бы сделал? Князь — простой человек, не шпагой же он будет этих тварей разгонять!
Его собеседники вновь переглянулись, обмениваясь безмолвным мнением. Фредо чуть приподнял уголок губ — характеристика его совершенно не обидела.
— Что ж, князь-то, может, и простой… — неспешно проговорил он, смежая темные ресницы и обращая лицо к хозяину постоялого двора. Когда он вновь поднял веки, глаза его напоминали два серебряных блюдца, окаймленные черным ободком.
Толстяк шарахнулся и, не устояв на ногах, кулем повалился на пол. По толстым щекам его заструились слезы.
— Ч… чернокниж… чернокнижник… О, Всемилостивая Праматерь, сжалься над моей душой! Будто мало мне было одних монстров…
Медведь, ухмыльнувшись, легонько хлопнул молочного брата по плечу.
— Этот монстр может помочь тебе прогнать тех, хозяин, не стоит так дрожать. Что там насчет комнаты-то? Выделишь?
Хозяин заворочался на полу и, не решаясь подняться на ноги, подполз к стойке — изнутри к ней были приделаны крючки, на которых болтались ключи от комнат. Он долго возился, выбирая нужный, а затем, все так же не поднимаясь на ноги, высунул из-за стойки руку, кладя рядом с плошкой с фитильком маленький серебряный ключик.
— В-вот, господин… г-господа… Прошу вас, второй этаж… Последняя комната в левом коридоре, т-там все… Все, как вам надо… П-прошу…
Фредо схватил ключ. Медлить и оттягивать момент заселения в комнату ему больше не хотелось, даже если отдыхать им суждено было и очень недолго.
Нет, кто бы мог подумать! Стая ноофетов в такой мирной на вид деревеньке! Он знал, хорошо знал, что это за создания, хотя видеть ноофета ему довелось лишь раз в жизни. Но он навсегда запомнил бледное, костлявое тело, лишь отдаленно похожее на человеческое, острые когти на руках и ногах, огромные глаза и длинные клыки, растущие и на верхней, и на нижней челюсти. Жуткое создание — такое увидишь в ночи, так и не проснешься поутру. Впрочем, после встречи с ноофетами обычно и не просыпались.
