по ступеням. Им даже удалось затащить его на сундук, на котором иногда спала Констанца.
До самого утра они возились с раненым. Феониста выдернула стрелу, чудом не попавшую в сердце, промыла и туго забинтовала рану. Потом они перевернули его на бок, и Констанца выстригла волосы вокруг раны на затылке. Травница сказала, что череп цел, но лорд Нежин сильно ударился головой и рассек кожу, оттого и кровь. Эту рану они промыли отваром воин-травы, которая останавливает кровотечение и препятствует воспалению. Голову тоже забинтовали чистыми холщовыми тряпками. Он очень сильно замёрз, поэтому Феониста велела нагреть в недавно протопленной печи несколько плоских камней и, завернув их в тряпки, обложить ими мужчину. Выгнав Констанцу, старуха раздела его догола и растёрла тело жёсткой травяной мочалкой до красноты. Девушка, тем временем, промыла и засыпала порошком всё той же воин-травы израненные бока жеребца, потом принесла ему охапку сена и чистой воды в ведре. Она закрыла его в пустующем сарае, решив, что за седлом сходит утром.
Когда Констанца вернулась в дом, лорд Нежин лежал, переодетый в старую-престарую вылинявшую рубаху и такие же подштанники. Всё это кто-то из жителей Вишняков отдал старухе, чтобы не выбрасывать сравнительно целые вещи. Обложенного тёплыми камнями, укрытого двумя одеялами, раненого, тем не менее, трясло в ознобе. Травница, всё такая же хмурая, покачала головой: — он потерял много крови и сильно промёрз. Не хватало ещё, чтобы он умер у меня в доме! — Она, бормоча что-то, нашла на полке мешочек с сушёными ягодами малины и липовым цветом: — надо заварить и выпоить ему, не дожидаясь утра.
Вдвоём они напоили лорда Нежина отваром. Констанца приподняла его голову, а старуха ловко вливала в рот отвар маленькой ложкой.
Наконец, его перестало трясти, лоб покрылся испариной. Феониста полезла спать на печь, а Констанце велела лечь на своё место. За печкой имелась небольшая комнатка, отгороженная занавеской, там стояла узкая деревянная кровать. Констанца решила, что она немного посидит и обдумает случившееся.
Она придвинула табурет поближе к сундуку, на котором лежал раненый, и задумчиво посмотрела ему в лицо. Он был очень бледен. Тёмно-русые волосы спутались, слиплись, все в засохшей крови. Они не длинные, но густые и мягкие. Нос прямой, с хищным вырезом ноздрей, губы плотно сжаты. Подбородок с ямочкой посередине, а ресницы длинные, пушистые, как у девушки. Феониста сказала, что ему двадцать шесть лет. Он показался Констанце очень красивым. А ещё он высокий, широкоплечий, вон как натянулась на груди ветхая рубашка, того и гляди расползётся по швам. И руки сильные, с длинными пальцами. Она вдруг представила, как он может обнять, поцеловать, и дрожь прошла по её телу. Не может быть, чтобы он был жесток. Здесь что-то не так. Но надо идти спать, скоро утро.
Лорд Нежин с недоумением осмотрелся вокруг. Голова была тяжёлой, тупая боль затаилась внутри. Какого Мрачного Косаря он здесь делает? Он что, слишком много выпил вчера? И что это за убогая комнатушка? Маленькое покосившееся окошко с какими-то цветастыми занавесками, грубый деревянный стол, домотканые половики на полу, длинная лавка под окном… Он поднял руку: — Всеблагой! Что за рваньё на него надето?! — С отвращением откинув лоскутное одеяло, попытался резко вскочить и тут же со стоном упал обратно. В глазах потемнело, боль накрыла волной. Зверски болела не только голова, но и чуть ниже левого плеча. Он скосил глаза и увидел, что грудь перетянута широкой холщовой лентой. Почувствовал, что и на голове такая же повязка. Пришло воспоминание, как поехал к соседу, лорду Корту дар Джулему. Тот, зная слабость приятеля к молоденьким хорошеньким девушкам, сообщил, что привёз из одной из своих деревень красотку. И она не прочь познакомиться с лордом Нежином поближе. Он, как распоследний дурак, в сопровождении лишь своего слуги, Ласси, проскакал чуть не три десятка роенов ради обладания пятнадцатилетней девчонкой, которая совсем не желала познакомиться с ним поближе, как обещал Корт, а, наоборот, кричала, плакала, отбивалась и исцарапала ему всю спину. Когда он потом, бросив её на свитых в клубок, заляпанных кровью простынях, рыдающую в голос, вошёл, мрачный, в гостиную, где его ждал улыбающийся хозяин. Он только спросил: — зачем? Зачем ты уговорил меня приехать? Неужели ради обычной деревенщины, совсем не красавицы? Да у неё даже груди-то нет, так, один намёк!
Приятель скабрезно ухмыльнулся: — зато девственница. Ты же любишь таких!
Лорд Нежин плюхнулся в кресло, откинувшись на спинку, поморщился, пожаловался: — она, как дикая кошка. Всю спину мне исцарапала.
Лорд Корт расхохотался: — ничего, до следующей заживёт! Я не знал, как тебя заманить к себе. Есть разговор, Нежин.
Следующий час лорд Нежин с всё возрастающим изумлением слушал рассказ соседа о заговоре против короля. По словам лорда Корта, заговорщиков поддерживали многие знатные семьи. После свержения Его Величества Рихарда IV на трон должен был взойти его младший брат, принц Демонд.
Лорд Корт, изящный, тонкокостый, с холёными белыми руками, яркими полными губами, томным взглядом бледно-голубых глаз и локонами, струящимися по плечам, с воодушевлением рассказывал о богатстве и преференциях, которые обещаны тем, кто поддержит принца Демонда в его стремлении добыть трон.
Несмотря на то, что лорд Нежин был значительно моложе своего приятеля, он слушал его с некоторым скептицизмом. Сам факт существования заговора против законного правителя был ему неприятен. Он, конечно, не стойкий последователь Учения Всеблагого, а его любовные забавы с молодыми девушками вообще противоречили нравственным постулатам Учения, но свержение Его Величества Рихарда IV — это уж чересчур. Поэтому он категорически отказался участвовать в авантюре, объяснив, что богатства ему и своего хватает, блистать при дворе ему лень, а собственная голова ему ещё не надоела.
За поздним обедом хозяин ещё раз попытался вернуться к разговору, но лорд Нежин снова отказался. После обеда он хотел немедля вернуться домой, но лорд Корт всё тянул с расставанием. Предложил осмотреть недавно купленного жеребца-трёхлетку зеланийских кровей. Зелания, лордство в королевстве Междуречье, занималось разведением коней. Жеребец был хорош, но у лорда Нежина и свой был такой, только чуть старше. Потом хозяин уговорил гостя наведаться в оранжерею, где росли диковинные цветы и фрукты. Лорду Нежину всё это надоело. Вот-вот стемнеет, а ехать далеко. Он совсем было открыл рот, чтобы сказать об этом гостеприимному хозяину, но подошедший человек с поклоном сообщил, что случилось несчастье: слуга лорда Нежина, Ласси, оступился на лестнице и подвернул ногу. Выругавшись, его милость пошёл за
