— У тебя дар! — с полной уверенностью сказал Менуа. — А ты не знал? Когда ты родился, наш провидец нашел в тебе множество способностей, очень полезных племени. Он предположил, что твои таланты будут связаны с дальней дорогой. Потому тебя и назвали «Айнвар». Это означает «Тот, кто далеко пойдет». Тогда мы подумали, что тебе предстоит стать великим воином, отправиться в поход, напасть на какое-то племя и сделать карнутов богатыми. Наверное, мы ошиблись. Далеко пойти можно по-разному. Сегодня утром ты отправился очень далеко, в Потусторонний мир, и вернул свою бабушку сюда, к нам.
Он сказал настолько невероятную вещь, что я даже дышать перестал. Но он был верховным друидом, он знал больше всех князей и королей вместе взятых, а кто такой был я? Если он считал, что я действительно совершил это, наверное, так оно и было. Ноги вдруг перестали меня держать. Я бы упал, если бы Менуа не подхватил меня. Он усадил меня на скамью возле очага и продолжал пристально наблюдать за мной, пока я не пришел в себя.
— Ты думаешь, я сумел бы... — горло перехватило, и я замолчал.
— Совершенно неважно, что думаю я. А вот что думаешь ты? Как ты это сделал? — Похоже, он вознамерился вытряхнуть из меня душу, но получить ответ.
«Ну я и влип! — подумалось мне. — Внутренний голос просто вопил, чтобы я был осторожен в ответах. Ведь если я вернул Розмерту к жизни вопреки воле друидов, значит, их зелье не сработало. Но стоит ли на этом настаивать? Как бы хуже не было».
Куда ни кинь, все клин. Лучше не искать оправданий, а говорить все, как есть.
— Если я действительно сделал то, о чем ты говоришь, то уж во всяком случае, сделал это не намеренно, — как мог твердо сказал я. — Наверное, у меня так случайно получилось.
Если до этого Менуа продолжал сверлить меня своим страшным взглядом, то тут глаза его погасли.
— Айнвар… — вдруг задумчиво протянул он, — молодой Айнвар... который далеко пойдет... Похоже, мы здорово ошиблись тогда, и тебе предстоит пойти куда дальше, — он со вздохом потер высокий лоб. — Конечно, учиться еще и учиться... — пробормотал он, словно бы говоря сам с собой.
Я понял только одно: убивать меня прямо сейчас не будут. И в жабу превращать, наверное, тоже.
— Но вот чему и как учить? — продолжал размышлять Менуа. — Но приметы неоспоримы. Солнце вернулось.
— Конечно, — быстро ввернул я. — Ты же это сделал.
— Ах, да, — он усмехнулся. — Я сделал это. Мы сделали, мы, друиды, сделали это все вместе. Ладно, сейчас давай о другом. Тебе тоже надо будет постараться, Айнвар. Сейчас люди радуются. Они празднуют возвращение солнца, и не особо задумываются о чем-нибудь еще. Но день кончится. Они разойдутся по домам. И кое-кто из них обязательно вспомнит, что мы вернулись из Рощи вместе с тобой. А когда вспомнят, тут же задумаются: а что ты там делал? — Друид нахмурился. — Запомни: мы, друиды, отвечаем только на те вопросы, на которые хотим отвечать. Если тебя будут спрашивать о том, что происходило сегодня в Роще, просто посмотри словно бы сквозь человека, так, как будто видишь его затылок. Посмотри и молчи! Понимаешь?
— Понимаю, — истово закивал я, думая лишь о том, что меня тоже причислили к друидам. Сердце от радости сильно колотилось о ребра.
— Некоторое время поживешь у меня, — решил Менуа. — Надо попробовать определить твои таланты, чтобы понять, какая польза будет от тебя племени. Однако я уже сейчас вижу, что все твои способности в голове, а не в руках.
— Как это «в голове»? — не понял я.
— Я имею в виду силу твоего разума. Тот, кто наделен такой силой, должен учиться, должен работать с собой, чтобы когда-нибудь стать членом Ордена Мудрых. Я не знаю пока, под каким дубом зарыты твои таланты. Может, ты способен читать предзнаменования, может, будешь запоминать стихи, хранящие нашу историю. Назначено ли тебе судьбой принести себя в жертву людям, исцелять их болезни, учить других, как учу я — пока неведомо. Но каждый из нас владеет какими-нибудь тайными навыками, помимо умения обращаться с оружием или лепить горшки из глины.
Я осторожно потрогал собственную голову — такую ценную вещь, как выяснилось.
— Так я смогу стать друидом? — едва слышно посмел спросить я.
Менуа с сомнением оглядел меня с ног до головы.
— Может быть, и станешь. Когда-нибудь... Но уж точно не скоро. Друиды послушны закону, а ты сегодня нарушил многие из них. Если так и дальше пойдет, придется тебе познакомиться с Дианом Кетом. Он судья. Если он решит, что ты преступник, на том твой путь и закончится.
Я знал, как друиды поступают с преступниками.
— Я в жизни никогда больше не нарушу даже малейшего запрета, — с чувством воскликнул я. — Обещаю!
От уголков глаз Менуа разбежались морщинки. По-моему, он так смеялся.
— А вот мне кажется, что неприятностей от тебя мы увидим еще немало, чтобы ты там не говорил. Я только надеюсь, что ты стоишь тех сил, которые я собираюсь на тебя потратить. Ну, и если твоего терпения хватит. А теперь иди, возьми свою постель из дома Розмерты. Я, как видишь, гостей принимать не собирался.
Так и получилось, что с этой ночи я спал в доме верховного друида. Наш старый домик передадут первой семье, у которой получится зачать ребенка после Белтейна, праздника весны и плодородия.
Но это будет потом. А пока я лежал в темноте и размышлял, как же это мне удалось сотворить великую магию, прямо связанную с Источником Всего Сущего? Как это я сумел высечь искру жизни?
Глава третья
Мое обучение началось здесь же, за столом. Менуа посматривал на меня со скептическим интересом, и кончилось тем, что меня разнесли в пух и прах за мои манеры, и вообще за то, как я двигался. А ведь я ничего такого не сделал, и не понимал, чем я мог вызвать неодобрение верховного друида.
— Посмотри на себя, — посоветовал друид. — Любое существо, выходящее из Котла Творения, настолько совершенно, насколько позволяет его физическая стать. Так в меру своих возможностей и водяная крыса, и приречная ива чтят собственную жизнь. Жизнь — священная искра, рожденная Источником Всего Сущего. А ты? Твои кости и суставы движутся, как придется. Ты не умеешь управлять ими. Ты наткнулся на лавку, уронил еду, вон, зацепился и порвал одежду, а кто-то, между прочим, потратил на нее силы и умение. Я помню, что ты из клана воинов. Тебя начали учить с девяти лет. Ну и как? С оружием ты обращаешься так же неуклюже, как с лавкой в моем доме?
Уши у меня горели.
— Я хорошо владею копьем. И пращой тоже. А еще прошлым летом я и до меча дорос!
— Раз так, — Менуа посуровел, — значит, можно ожидать, что про контроль над мышцами ты хотя бы слышал. Тогда почему я не вижу в каждом твоем жесте благодарность Творцу, давшему тебе такое замечательное тело? — Тыча в меня пальцем, Менуа приказал: — А ну, покажи, как ты Ему благодарен!
И странное дело: мои кости послушались приказа. Сутулость, свойственная всем растущим мальчишкам, пропала, спина выпрямилась. Рука, которой я только что схватил кусок хлеба от Дамоны, остановилась и дальше двигалась сдержанно и без спешки. Я впервые обратил внимание на то, как ловко и согласованно могут действовать мои рука и запястье.
Менуа одобрительно кивнул.
— Вот! Это уже больше похоже на человека, а не на свинью, копающуюся в мусорной куче. Для свиней оно, может, и ничего, а для человека не годится. Отныне ты будешь получать удовольствие от своих движений, и помнить о благодати.
Я подумал о том, что главный друид действительно никогда не позволяет себе неловких жестов, даже если собирается просто почесаться. Каждым своим движением он словно праздновал свою способность двигаться. Я проникся, причем настолько, что мне показалось, будто друид даже пукнул как-то особенно музыкально.
Вскоре нас посетил король карнутов Нанторус. Его крепость Ценабум стояла южнее, и он явился на север, чтобы поздравить друидов, сумевших повернуть погоду. Я видел его и раньше, он часто посещал Священную Рощу. Это и понятно. Чтобы сохранить свое положение, королю нужна поддержка Потустороннего мира. Нанторус не был королевской крови, его избрали друиды и старейшины, и он не забывал об этом.
