class="p1">— Я согласен.
Был вариант, что она обманывает. Но только все мои сомнения разбивались о простую истину. Сам Шупа был уверен, что ему уже не помогут. Да и выглядел он откровенно паршиво. А раз так, то об отсутствующих перспективах излечения ему уже сообщили.
— Отлично, — сказала Гроза и посмотрела на дверь.
Та открылась и внутрь вошла сердитая Фиона.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она требовательно у Грозы.
— Твою работу. Которую ты не в состоянии сделать. Но, раз уж прибежала, иди сюда.
Гроза поднялась, подошла к Шупе. Перехватила его под руку и легко подняла. Шупа повис, как пугало, мышцы его совсем не работали. В другой руке у Грозы возник разряд молний, и она им без подготовки провела вдоль позвоночника парня.
Тот закричал.
Шупу выгнуло дугой, его глаза распахнулись, он истошно завопил от боли.
— И чего разорался? — спросила Гроза, бросив его обратно на кровать. — Давай, лечи. Хоть на что-то сгодишься, — сказала она Фионе.
Та кинулась к пациенту. Гроза посмотрела на меня, одними губами сказала, что я теперь ей должен, и вышла.
Спустя час Шупа смог пошевелить рукой. Ещё через сутки встал, а через двое был полностью здоров.
* * *
Тогда, лежа на койке, я слабо представлял, кто она такая, Мария Гроза. Мне она представлялась омерзительной. Хуже того, она воспринималась как настоящее стихийное бедствие. Той, кого нельзя остановить.
Пока Фиона возилась с Шупой, пока ему ставили капельницу, стимулировали целительской силой, пока несли еду и кормили, делали массажи для дополнительной стимуляции, вот о чем я думал. Что Гроза в некоторых вопросах превосходит окружающих на голову, а то и две.
Это было неприятное осознание. Не сам факт её силы. Почему она сюда пришла и вылечила Шупу, а не Такен? Где пропадает Мастер?
Опасная мысль, выставляющая Грозу в хорошем свете, а Такена, наоборот, в дурном.
Когда Шупу оставили в покое и мы остались одни, он тихо сказал:
— Спасибо.
— За что? — покосился я на него.
— Меня от этой женщины в дрожь бросает, а ты на услугу подписался. Вот за что, — ответил он недовольно по поводу того, что нужно очевидное объяснять.
— Да брось ты, — отмахнулся я. — Ты сам видишь, какая она. Если ей что-то потребуется, она от меня это в любом случае получит. Понимаешь? Хочу или нет, пришлось бы делать, что потребуют. И без всяких условий. Так что просто забей. Ничего такого не произошло.
— Кроме того, что я опять чувствую конечности, — нервно хохотнул он. — Гадство-то какое. Как нас так угораздило?
— Сам не знаю, — ответил я.
Хотя знал. Мы оказались слабы. А враг — силен.
Вот и всё. Такова жизнь. Нужно сделать выводы и становиться сильнее.
То, что меня искалечило, не сильно волновало. Как ни странно, появление Грозы успокоило. Раз она продолжает возиться со мной, значит, я ещё представляю ценность. А раз так, то поборемся.
* * *
Под вечер к нам повалили гости. Первой пришла Джиха.
— Как вы здесь? — заглянула она робко, не заходя полностью.
— Живы. Шупа вон, на поправку пошёл. Говорит, соскучился по тебе, — пошутил я.
Но шутку никто не оценил.
Джиха прошла, присела на край кровати Шупы, помолчала.
— Валю убили, — сказала она.
Шупа ничего не сказал, но помрачнел. Я не знал, насколько он успел заобщаться с Валей. Она вроде как подруга Пушки. Надо бы узнать, что с ней. Знаю, что жива, но насколько цела…
Не выдержав этой тишины, с кряхтением я поднялся.
— Ты куда? — спросила Джиха. — У тебя постельный режим.
— На том свете отлежусь.
— А ты туда так спешишь? — начала злиться она. — Ложись обратно!
Я посмотрел на неё одним глазом, и она растеряла весь свой пыл.
— Пойду пройдусь, — сказал им. — А вы тут пообщайтесь.
Чувствовал я себя не настолько плохо, чтобы и дальше валяться. Тело саднило, что-то внутри пылало, я совсем не чувствовал никого вокруг, а мысль задействовать способности вызывала иррациональный страх.
А ещё я не забыл, что демон пытался проникнуть в меня и захватить тело. Удалось ли это ему? Нет, понятно, что не удалось. Но между стопроцентной неудачей и временным отступлением есть большая разница. Это одна из причин, почему я выбрался из палаты. Хотел найти Такена или Грозу, чтобы поговорить и рассказать, что случилось. Странно, что меня до сих пор не опросили. Вторая же, а точнее, первая по важности причина — я хотел узнать новости. Кто именно погиб, в каком состоянии находятся выжившие.
Не знаю, что хуже. Знать правду или сидеть в неизвестности.
В соседней палате нашёл Кузню. Перевязанного во многих местах, бледного. Лежал он там с Миксом, болтали о чем-то, когда я вошёл.
— Парни, — кивнул я. — Вы тут как?
— Смотря на тебя, становится ясно, что не так уж плохо. Дерьмово выглядишь, Спар, — сказал мне Кузня.
— Чувствую себя не лучше, — усмехнулся я.
По крайней мере, попытался. С лицом было что-то непонятное, поэтому не удивлюсь, если ухмылка исказилась.
— Слышал про Зуда. Соболезную, — сказал им.
— Хороший был парень, — ответил Микс.
Его глаза заблестели, и, чувствуя неловкость, я поспешил выйти.
Прошёлся и по другим палатам. Половина из них была пустой, не всё так плохо. Помимо нас, ещё человек десять лежало. Нашёл и рыжую. Она лежала отдельно, с книжкой в руках, когда я вошёл.
— Спар! — воскликнула она и поморщилась от резкого движения.
— Тише-тише, — сказал ей. — Как себя чувствуешь?
— Да вроде нормально… — покосилась она на мой вид.
— Как тебе мой облик? Решил изменить стиль.
— Будешь теперь одноглазым пиратом? Вроде Гик рассказывал, что раньше были такие и бороздили моря.
— Наверное, — пожал я плечами. — Зайду? Ты тут как? Что с животом? — глянул я на бинты.
— Уже почти ничего. Завтра выпишут. Мне брюхо вспороли, внутреннее кровотечение началось. Васька рассказала, что все кишки перемешались. Сложная операция. Мы, когда прибыли, Фиона уже выложилась, поэтому сразу вылечить не смогла. Но ничего, обещала, что сделает лучше нового.
— Я рад, что ты выжила.
Пушка вздохнула и полезла обниматься.
— Ты только не вини себя, — уловила она моё состояние.
Это внешне я улыбался ей и старался говорить тепло. А внутри чувствовал такое, что и не описать.
Найду. Найду и выпотрошу этого ублюдка. Всех колдунов перебью, чего бы мне это ни стоило.
— А я и не виню, — ответил ей. — Просто надо стать чуть сильнее, вот и всё. Не парься.
Это ведь я взял Пушку в команду. А она для ближнего боя не подходит. Такая очевидная мысль. Сейчас. А раньше не понял. То,
