поглощавшей любую энергию вокруг, и тела, усиленного аспектом льва, должно было оказаться достаточно, чтобы не получить никаких смертельных повреждений. Остальное меня не волновало.
Циарин, осознавший, что я несусь по его душу, сначала попытался использовать свой Закон для подавления меня и создания заслона. Но помогло это не слишком. Даже ощущая давление его доминации, я просто протаранил грудью выставленный им барьер.
Тогда он попытался сбежать, вот только и это не помогло. Может быть его панцирь и был невероятно прочен, сила и тем более скорость огромного муравья были заметно ниже моих. То же самое касалось и Воффарин, которую я на этот раз просто оббежал.
Фантом был где-то раза в полтора больше меня и, подлетев к нему я, недолго думая, вцепился огромному муравью клыками прямо в горло. Точнее, в соединительный сегмент между головой и брюшком, откуда росли его ноги, на которое я почти сразу обрушил шквал ударов лап.
Через мгновение в меня ударили слегка запоздавшие атаки других Байгу, но захвата я не разжал и бить Циарина не прекратил.
Полупрозрачный муравей был не просто иллюзией, это был образ Байгу, наложенный на аватара. А это значило, что у него были точно такие уязвимые места, как и у оригинала.
Байгу наверняка уже достигли состояния пустого тела. Разрушение сердца или даже мозга для них не было смертельным. Однако подобные травмы неизбежно приводили к полной недееспособности. Полое тело не означало, что ты стал зомби, способный продолжать сражаться без головы или со сквозной дырой в груди.
К тому же у этого образа Циарина было и дополнительное слабое место. Аватар, являвшийся чем-то вроде проводника энергии Закона. Смерть аватара автоматически означала разрушение образа.
А так как аватар прятался именно в груди муравья, мои атаки приходились именно туда, куда нужно. Поначалу по панцирю расходились лишь тонкие трещины. Но вскоре трещины слились и превратились во вмятины, а спустя десяток ударов я сумел добраться до мягкого муравьиного нутра.
Через ещё несколько долей секунды аватар Циарина уже был разрублен напополам бритвенно острым когтём, а затем втянут внутрь моей пасти силой аспекта чревоугодия.
Энергия Закона тиранической узурпации Циарина хлынула в тело. И пару месяцев назад это стало бы невероятно питательной добавкой, ощутимо усилившей мои Сущности.
Вот только Сущностей у меня уже не было. А для зародышей аспектов даже энергия Закона была в лучшем случае лёгкой закуской, вообще не способной насытить и напитать.
Для того, чтобы развивать свои аспекты, отныне мне подходили либо иные предначальные силы, либо, возможно, ядра Законов Руйгу и Байгу, их истинных тел, а не аватаров или образов. То есть, по сути, я очень прочно застрял на нынешнем уровне.
Впрочем, меня это не слишком-то заботило. Ведь даже с нынешней силой я оказался способен прикончить аватар Байгу — высшего бога.
Правда, довольно немалой ценой. Из-за того, что на этот раз я почти не защищался, повреждения от огня и воды стали заметно хуже. Стрела Золотой Челюсти вырвала мне здоровенный кусок мяса из бедра, а удар клинка Умсы едва не достал до сердца, остановленный лишь напряжением мышц спины.
Тем не менее, критическими эти повреждения точно не были. К тому же энергия Закона Циарина, хотя и не могла напитать мои аспекты, оказалась более чем неплоха в заживлении ран. Направив её через мировые приказы ветви исцеления к полученным ранам, я ощутил, как они начали стремительно зарастать.
Развернувшись теперь уже к пятёрке Байгу, я довольно осклабился.
— ЧТО СКАЖЕТЕ НАСЧЁТ ВТОРОГО РАУНДА ПЕРЕГОВОРОВ⁈
Как бы мне ни хотелось продолжить избивать и убивать владык Содружества, было очевидно, что от этого не будет никакой пользы.
Я не смогу стать сильнее за их счёт из-за того, что основа моей мощи уже поднялась на уровень выше их Законов. И убить их также не представлялось возможным, так как я видел перед собой лишь их аватаров, тогда как сами Байгу оставались в полной безопасности.
Расправившись с ними всеми, в лучшем случае я получил бы шестерых врагов, под контролем которых находилось больше трёх четвертей Содружества. В худшем же я получил бы шестерых врагов и ещё какие-нибудь сложно излечимые травмы, для исцеления которых опять пришлось бы изыскивать сложные пути.
Тем более что основной цели — демонстрации своих возможностей и донесения до Байгу мысли о том, что даже им отныне нельзя относиться ко мне легкомысленно, я уже добился.
А если бы они продолжили истерить, я всегда мог вернуть ситуацию к классическому мордобою. В нём, на самом деле, был куда лучше, чем в переговорах, даже спустя сто лет, за которые я по большей части занимался именно ими.
К моему удовольствию, оставшаяся пятёрка была достаточно разумна, чтобы согласиться на моё предложение. Мы вернулись в островок спокойствия, стол из мировой ауры был восстановлен, и мы снова уселись в кружок.
— Подождём его? — спросил я.
— Да, так будет лучше, — кивнул Золотая Челюсть.
Через примерно двадцать минут на единственное пустое место опустился, глядя на меня полным ярости взглядом, незнакомый мужчина, от которого отчётливо фонило Законом тиранической узурпации.
— Больно было? — улыбнулся я Циарину.
— Что ты, что Катрион, — прорычал тот, — бесите без меры. Вот только совершенно по-разному. Я так понимаю, после моей смерти вы, ублюдки, решили дать заднюю?
Неожиданно аспект понимания уловил слабый поток мировой ауры от Золотой Челюсти к Циарину. И я с удивлением понял, что это поймал передачу мыслей, что раньше казалось невозможным.
Правда, перехватить и прочесть отправленное одним Байгу другому сообщение я не смог. Но как минимум стало понятно, что теперь они в достаточной степени опасаются меня, чтобы что-то от меня скрывать. И это не могло не радовать.
К тому же перехват не получился из-за скорости передачи, выполненной Байгу. На ком-то, не обладавшем подобной мощью, это вполне могло бы сработать, и тогда я получил бы ещё одно невероятно мощное оружие, пусть и информационное.
Судя по тому, что Циарину никто не ответил, а он больше не задавал вопросов, Золотая Челюсть объяснил ему всё достаточно популярно. И, подождав несколько секунд, я просто продолжил диалог.
— Думаю, очевидно, что ваши угрозы моим близким от того, что вы не можете меня прикончить и тем более поймать, стали только актуальнее. Лично вы в Единство, разумеется, не сунетесь, это будет всё равно что подписание смертных приговоров самим себе. Но кого-нибудь послать вполне способны. Свободного
