На самом деле я тоже боялась. Мне было настолько страшно, что в мои сны приходил Туман. Белое марево медленно поглощало меня. Когда все тело исчезало в его ненасытной утробе, я просыпалась в безмолвном крике. Если девчонка боялась, что кто‑то в Империи прознает про ритуал, например Церковь, то меня одолевал страх другого рода. Нежить. Я боялась вновь встретиться с охсом, который стал высшим. Если раньше он был силен, как вожак стаи, и просто обычная нежить, то теперь все стало иначе. Охс стал опасней намного больше, приобретя человеческое обличье. Девчонке я не сказала, не стала пугать еще больше, но у него зародилась магическая искра. Вывод был неутешителен, охс не просто стал высшим, он приобрел дар. Больше всего меня пугало то, что когда‑нибудь наши пути с ним пересекутся. Есть у подобной нежити слабость, они как люди начинают ностальгировать и вспоминать былое. Я зябко передернула плечами.
— Яра, ты занята? — требовательно спросила меня гостья. Я уже слышала, как она поднимается по лестнице на третий этаж. Принесла же нелегкая.
— Чего тебе? — мой ответ деликатностью не страдал.
— Мне скучно.
Лучше б она промолчала. Окинув девчонку неприязненным взглядом, я произнесла:
— Спляши.
— Послушай, Яра…
— Яра — это дворовая собака, что готова перегрызть человеку горло за кусок мяса. Мое имя Ярогнева, — перебила я благородную.
— Ты цепляешься к словам, Яра.
— Ты просто не поняла. Либо я веду себя как человек, либо как собака, выбирай!
— Хорошо, Ярогнева, мне, кажется, мы начали наше общение ни с того.
— Ключевое здесь — кажется. По мне, так лучше вообще молчать будем.
— Ярогнева, мы же с тобой маги. Мы равны, — после ее слов я неприятно рассмеялась.
— Смотри в Академии этого не ляпни.
— Но почему? — искренне возмутилась она и встала напротив.
— Потому что всё, прочитанное тобой об Академии — ложь. Только оказавшись там, поймешь, что у благородных прав гораздо больше.
— Это правильно, — самодовольно произнесла она.
— Ты что собралась учиться там под истинным именем?
— Что‑то не так?
— Нет, все так, — усмехнулась я. — Что ты дура для меня открытием не стало. Молчать и слушать, — свистящим шепотом перебила я ее. — Ты думаешь, твой отец такой болван, чтобы полагаться на случай? Так вот на твоем бы месте, первое, что я сделала — это сменила имя. Потому как папаша, наверняка предупредил ректора о тебе. Вторым бы пунктом стала бы моя внешность. Кортланы имеют слишком примечательные особенности. Тебе нужно постричься, дорогуша, а в идеале еще и сменить цвет волос. Последние, самое главное, привыкай быть обычным человеком. Потому как учиться с новым именем ты будешь за счет имперской казны, — припечатала я и задумчиво посмотрела на девчонку. Кажется, у нее был культурный шок. Пора ей уже было осознать реальность, в которой она оказалась.
— Как же так, — пролепетала она и бессмысленным взором уставилась в окно.
— Вот так. Если тебя интересует мою мнение, то тебе пути назад нет. Не думаю, что твой отец простит подобную выходку. Скорей всего тебе подавят волю, и будешь жить безмолвной и покорной куклой все оставшуюся жизнь. Не долгую жизнь, — заключила я.
— Как ты можешь?!
— В любом случае, ты уже сделала свой выбор, шагнув в портал. Дороги назад нет, — спокойно завершила я мысль. Со временем она это поймет. Я лишь разжевала ей очевидное. Пора было Гадриэлле повзрослеть.
— Ты что слезы лить собралась? — едко бросила я, после чего тут же пожалела о сказанном.
— К маме хочу, — жалобно проговорила девчонка и, рухнув на пол, разрыдалась.
Выругавшись сквозь зубы, встала с кресла и, опустившись рядом с ней на колени, обняла.
— Тише. Вот увидишь все наладиться. Наверное, — как смогла, утешила я.
Мне было действительно жаль ее. Девчонку вырастили в тепличных условиях, теперь настоящая жизнь пыталась сломать ее. У простолюдинов все гораздо проще. Либо ты еще в детстве стал взрослым, либо умер. Поблажек никто никому никогда не делает в этом мире, тем более к обычным людям. Теперь она такая же, как я. Только у меня выбора не было, а ей он был предоставлен.
Не знаю сколько мы просидели на полу, но страдалица завозилась и прохрипела:
— Отпусти. Я успокоилась.
— Ну, наконец‑то, — мной эта фраза была сказана с неподдельной радостью. Все‑таки на коленях стоять еще то удовольствие.
— Ярогнева, ты хотела сходить на охоту, — девчонка сделала вид, что ничего не случилось. Я была склонна ее поддержать:
— Собиралась — это громко сказано. Силки на зайцев проверить надо. Может нежить не всех подъела. Но пока Туман там выходить рисково.
— Ветер сменился, — буднично проговорила она.
После ее слов я бросилась к окну. Действительно Туман отступил к самой границе болот. Деревья, покрытые снегом, весело искрились в лучах полуденного солнца. Нужно было торопиться. У нас часа два не больше. Погода здесь имеет свойство очень резко меняться.
— Собирайся, — скомандовала я. — Не забудь свои кинжалы. Искренне надеюсь, ты умеешь ими пользоваться.
— Конечно, — оскорбилась она.
Я же взяла с собой охотничий нож и топор. Последний спасал меня не раз. Руны, вырезанные на топорище, хорошо помогали против нежити. Плюс ко всему я еще перестраховалась, и топор раз в месяц плавает в специальном настое, тоже весьма неплохое средство против порождений Тумана.
Внизу меня уже ожидала девчонка. Ее вид вызвал новый прилив раздражения и злости. Пигалица собралась на улицу в своем плаще. Еще бы кровь себе пустила и с дикими воплями бегать начала, а то вдруг зрячей нежити мало в округе. Пусть еще обоняние и слух задействует.
— Ты в этом собралась наружу?
— Да, — растеряно проговорила она. Могу поспорить ей не понравился тон, которым я задала вопрос. — У меня больше ничего нет.
— Возьмешь мой плащ, — скрипя сердцем, рассталась я с теплой вещью. Конечно, заячий мех внутри грел плохо, но лучше так, чем ничего. Чем был подбит плащ девчонки, я спрашивать не стала.
— Как же ты?
— Обойдусь, — солгала я. Два часа на морозе мне по силам выдержать. Все‑таки целителей обучали техникам выживания, как с помощью сил источника, так с использованием возможностей тела. В любом случае, ей без теплого плаща на морозе делать нечего. Вдруг опять лихорадка нагрянет, а мне возле нее охать. Так что поверх шерстяного свитера крупной вязки пришлось надеть кожаную куртку, благо она была длиной до колен. Закрепив на охотничьем поясе нож, а в правую руку взяв топор, я проинструктировала девчонку:
— От меня ни на шаг.
