-А каковы размеры этого орудия?
Мадзини быстренько изобразил фигуру человека-бомбарда была высотой ему до пояса.
-Из какого материала сделан этот цилиндр? И сколько выстрелов может сделать?
-Бронза, милорд, самое лучшее для этого орудия! А число выстрелов зависит от частоты использования бомбарды. Она нагревается и если ее периодически остужать-прослужит очень долго.
-Вы сможете изготовить такое для меня и за какое время? И что нужно для изготовления пороха?
-Главное не время, а деньги, милорд.
-Какое жалование вы хотите, мессир Мадзини?
-О! Не хотел бы быть очень жадным, но здесь такие высокие цены на фрукты и южное вино! Думаю десять дублонов в месяц будет достаточно?
-Отдельный дом, слуги, верховые кони за мой счет и пять дублонов в месяц.
-Семь?!
-Хорошо! - я засмеялся-Торговаться я не люблю-С сегодняшнего дня вы мой инженер, мессир Мадзини.
Мы выпили вина и мессир раскланялся.
-Бертольд, он действительно такой замечательный инженер, живописец?
-Милорд не пожалеет о потраченных дублонах! Мадзини не только отменный живописец, инженер, но он большой знаток анатомии, горного дела, алхимии! Он также большой любитель мастерить из металлов и дерева различные механизмы.
-Если он такой талант-то как ты его заманил к нам?
-Его преследует в Конфландии церковный суд за содомию...Ему грозит подземная церковная тюрьма. Я вытащил его из этой неприятности.
-Содомия? Он что-любитель мужчин?!
-Мальчиков, милорд! Женщины его совершенно не волнуют, но мальчики-его страсть.
Паж герцога Шамбуаза стал его любовником и не он Один-скандал изрядный! Мадзини спасал свой зад и на его счастье я оказался рядом. Церковные ищейки шли за ним по пятам. Последний месяц Мадзини прятался в портовых трущобах Галле. Он уже был на грани ареста.
-Вот, черт! - Я поежился, вспомнив оценивающий взгляд мессира. Нет-позировать для него в образе нагого бога войны рискованно!
-Зато теперь он весь ваш, с потрохами, милорд!
-Отлично, Бертольд, посмотрим каков он в деле, а не с мальчиками в будуаре!
-Здесь мой отчет о расходах, милорд
-Оставь - я просмотрю позднее.
Я прошелся по комнате.
-Бертольд, я хочу предложить тебе пост моего финансиста-мне нужен знающий и верный человек. Пять дублонов в месяц?
-Это большая честь для меня, милорд. Я согласен. Но в чем моя работа будет состоять?
-Тратить мое золото и собирать счета!
На военный совет я созвал всех своих офицеров в замок.
В доме бургомистра было слишком много случайных людей-прислуга, подмастерья и мастера из цехов разного рода просители.
Когда я вышел чтобы сесть на коня, улыбающийся Гвен подвел ко мне крестьянина в домотканой одежде и с курчавой бородой. Рядом жалась его женщина в длинном до земли темном платье, непонятного цвета. Оба были в деревянных башмаках, что носят самые бедняки...
-В чем дело, Гвен?
-Милорд, так это же Говард! Ваш слуга!
Я с трудом узнал его. Изможденное лицо, ввалившиеся глаза. Он упал на колени прямо, на мостовую.
-Милорд, я не смог сразу же вернуться к вам, накажите меня...
-Вставай, дружище! Где ты пропадал столько времени? Неужели в той деревеньке? Ты здоров? Мамаша Дрю вся извелась по тебе!
-Милорд Грегори, надеюсь, матушка здорова...
Гвену пришлось помочь ему встать.
-Ты голоден?
Он облизнул губы.
-Признаться два дня у нас с Мари не было ни крошки хлеба...
-Мари-твоя жена?
-Я прошу вашего согласия, милорд, на мою женитьбу.
Я присмотрелся. Молодая женщина была беременна.
-Но и без моего согласия ты времени не терял! Гвен насыпь ему серебра!
Я еду в замок, а ты поешь, купи себе одежду и обувь и приходи после обеда. Твое место уже занято, но должность я тебе найду.
Похлопав его по плечу, я поднялся в седло и пришпорил коня.
Распугивая прохожих мы пронеслись по грязным улочкам Корнхолла шумной громыхающей толпой.
На третьем этаже замкового дома в бывшем большом зале, там, где я зарубил волкалака, собрались мои офицеры. Вдоль длинного стола сидели командиры рот, Крейг Макконохи и Бертольд Тудор.
Двери снаружи охранял Гвен и его люди.
-Я собрал вас, уважаемые сьеры, для совета.
Тех сил, что мы имеем здесь и сейчас-пять рот алебардистов и четыре роты конных арбалетчиков-достаточно для обороны города с учетом конечно городских ополчений, но не достаточно для ведения войны. Дороги подсыхают, травка растет, не пора ли двинуться на юг по настоящему?
Офицеры одобрительно загудели.
-Две тысячи горцев из Холлилох подойдут в течении недели. Я направил людей к южным горцам. Они тоже дадут людей. Завтра я направлю письма ко всем дворянам северного берега Клайва и призову их младших сыновей под свои знамена.
Мне нужны опытные пехотные офицеры из горцев я собираюсь создать отряды нового строя, вооруженные пиками и алебардами. Кто из вас может найти опытных людей-прошу приводить ко мне.
Каждый из вас получит чин капитана, и утроение жалования-вы немедля займетесь наймом и обучением еще по две роты каждый. Капитан Макконохи возглавит горскую пехоту и ему я присваиваю чин полковника.
Два герцога Бронкасл мертвы, но война не кончена. Я стану королем Севера, а вы моими графами и пусть боги проявят милость к южанам-от меня они ее не дождутся!
Офицеры подскочили с мест, они ревели и потрясали кулаками. Моя речь произвела впечатление. Глаза сверкали-боги победы уже кружили над их головами...
В дверь осторожно заглянул Гвен-крики его обеспокоили...
Я поднял руку, добился тишины и добавил
-Все бывшие поместья герцогов Бронкасл на северном берегу Клайва я передаю вам сегодня же! Мои будущие графы не будут бедными людьми!
Последнюю мысль мне подсказал Бертольд и, черт возьми, она оказалось просто оглушающей.
Глава 5
КТО СТОРОЖИТ СТОРОЖЕЙ?
Чтобы стать королем мне не хватало малости-своего епископа и командующего армией.
У меня имелись кандидаты, но они были далеко-в Гартунге.
Видимо путешествия мне не избежать....
Пообедал вместе с офицерами, а потом вернулся в свои покои.
В дверь постучал Гвен.
-Милорд, у ворот замка собралось множество людей, с просьбами, жалобами и прочими вопросами. Их гнать или вы их примете?
-И как много?
-Да десятка три наберется, милорд.
-Говард пришел?
-Вместе со своей бабой, милорд.
-Приведи их ко мне.
Они робко вошли. Женщина сразу же опустилась на колени, наклонила голову. Под белым чепцом ее глаз не было видно.
