Спасибо тебе, Тьма, за подарок.
Из сгустка темноты высунулась рука. Упав на плиты, вцепилась в выщербинки своими окровавленными пальцами. Подтягиваясь, из черноты постепенно, с трудом выползал человек, оставляя на камне широкий алый след.
Потом говорили, что обоих ног у него не было. То ли оторваны, то ли откушены кем. Только лохмотья и остались. Спина — сплошное мясо. А вместо лица и уха — кровавое месиво. Но он так и не выпустил из сломанной правой руки свой оплывший, как подтаявший воск, полутораручный скимитар.
Лучшие целители Империи работали, как галерные рабы. К ним присоединились две эльфийки. Марта, лорд Бер и Жюстина защищали лечащих от водопадов огня, стряхивая и направляя его в обугленный котлован за окнами. Наконец, через день, ярл впервые открыл глаза.
Обвел глазами утомленные лица вокруг.
— Дети живы, и они в порядке. Но сделать больше я не смог.
— Что с ними? — Императрица в отчаянии заломила свои прекрасные руки.
— Хаос. Это его рук дело. И они теперь — дети Хаоса.
— Valle, не ходи к ней.
Императрица загородила дорогу ярлу, который порывался войти в комнату Аэлирне.
— Ну почему, боги?!!
— Тебе же сказали — она не в себе. — донья Эстрелла с каменным лицом по-прежнему стояла на пути. — Совсем не в себе, и — она не хочет видеть никого.
— Даже меня?
Она помолчала, склонив голову.
— Особенно тебя. Смирись с этим, ярл. Аэлирне считает виноватым именно тебя. Теперь она ненавидит так, как раньше любила.
Ярл упрямо дернул щекой.
— Если ты мне друг, пропусти меня. Пожалуйста.
Императрица медленно покачала головой.
— Valle, если ты мне друг… не ходи к ней.
— Никогда. — с нажимом, по слогам произнесла она.
Ярл с надрывом вздохнул, и в глазах его была боль.
Рамону и Хельгу поволокло в темный, блестящий, словно полированный, тоннель. Они скользили куда-то вниз и вбок вдвоем. Рамона — застыв в ужасе, Хельга — с душераздирающим визгом. Наконец, вывалились под серое небо на серую же траву.
— Уф! — с трудом перевела дух старшая. В свои тринадцать лет Рамона уже многого нахваталась и кое-что изучила. Сестра на год моложе, но тоже — палец в рот не клади.
— Куда это нас? — Хелька наконец перестала визжать и открыла глаза. Она тоже вскочила на ноги и стала оглядываться по сторонам.
Это движение, похоже, и привлекло внимание. Из серых пыльных кустов вылез рогатый здоровяк и, нездорово ухмыляясь, потрусил в их сторону с явным намерением пообедать. Или поужинать.
Девчонки не успели ничего предпринять, как демон, пуская от радости слюни, уже подобрался совсем близко. Однако тут его перекосило, как-то скособочило. В разочаровании завыв, он отскочил чуть дальше. Обежал, попробовал зайти с другой стороны. Куда там — так прихватило, что удирал, аж пучки травы из-под ног полетели. К нему присоединилась пара, по-видимому, его собратьев, но им тоже не повезло.
Сестры переглянулись.
— Класс! — улыбнулась Хельга. — И вправду, как говорил ярл. Разбегаются, как мыши от кота.
— А это значит, — вздохнула Рамона, упрямо стряхнув с глаз челку, — Что мы в Аду или где-то рядом.
Она встала, обвела пальчиком демонов и что-то проговорила. Результат был ошеломляющий. Те сразу повалились, дергаясь в судорогах. Их стало разрывать на части, а потом все вспыхнуло.
— Dispel evil! — гордо признесла Рамона. — Он научил.
— Класс! А меня научишь? — с надеждой дернула за руку сестра.
— Ты еще малявка. Но попробую. Запоминай…
Через квадранс Хелька все-таки запомнила. Прибежавшего еще одного демона угостила уже она, а потом от радости запрыгала.
Тут окружающее подернулось рябью и задрожало. Едва успели ухватиться за руки, как девчонок опять закружило и понесло.
Вывалились посреди поля под яркими и такими родными звездами. Свежий ветерок наполнил легкие. Под ногами была трава по колено. А вокруг, куда достигал взгляд, были орки. Десятки, сотни тысяч орков.
— Мама! — пискнула Рамона.
Хельга молча подняла Рубиновый Клинок, а в левой руке замерцал крохотный искристый шарик.
Сестра судорожно глотнула, но встала с ней рядом. Свела перед собой ладони, а когда чуть развела, меж них яростно забился сине-зеленый, колючий клубок пламени. Это она подсмотрела у маминой подруги, мэм Аэлирне.
Из толпы орков вышли двенадцать. Здоровенные, плечистые, со зловеще поблескивающими клыками. Медленно положили на траву широкие ятаганы и показали пустые ладони. Подошли совсем близко.
— Кто вы, пришедшие со стороны Ада?
— Принцесса Рамона, принцесса Хельга. Наш отец — владыка Полночной Империи!
— Мы — двенадцать вождей свободнорожденных. Вы называете нас орками.
— Ну, и? Если вы нападете, мы будем убивать вас, сколько сможем. А потом отец и его друзья не успокоятся, пока в этом мире не исчезнет последний орк! — Хельга чувствовала, как у сестры дрожат поджилки.
— Мы знаем. Но — вам не причинят зла. Нам так приказано.
— Кем? — с усилием выдохнула Рамона.
— Мной, деточки, мной. — из мрака и тумана соткалась клубящаяся фигура. Небрежным взмахом руки отправив орков подальше, шагнула к принцессам.
— А кто вы?
— Я? — фигура рассмеялась, роняя клочья тумана. — Я — Хаос.
— Это вы убили детей? — глаза Хельги сузились, а острие клинка уже смотрело в сторону пришедшего. — И нашего братика?
— Ха-ха-ха! Нет, детеныши живы. Пока живы. Один из ваших, в черном плаще, помешал мне сразу сделать ЭТО. А теперь я вижу для них другую судьбу.
— Значит, Хаос — это не слепая стихия разрушения — это бог? И Хаос — это ты! — воскликнула Рамона.
— Да, я вижу, что что мне достались не простые дети! Тем лучше, тем лучше! Ну ладно, отдыхайте пока здесь, о вас позаботятся. И не лезьте в драку, иначе… А я — немного подумаю.
Фигура заколебалась и медленно растаяла в ночном воздухе.
Уже полгода, как из замка сбежал последний слуга. Только Нгава и осталась. Вот и сейчас, насыпав еды, она поставила тарелку перед ярлом, сидящим за дощатым столом прямо на кухне.
— Мальчик мой, ты уверен в том, что ты делаешь?
Ярл, заросший и мрачный, почесал свою бородку и потрогал огонек свечи. Огонь оторвался от фитиля, поплясал в пальцах. Затем ярл вернул его на место.
— Не знаю. Но останавливаться я не намерен.
— Ешь, остынет. — проворчала Нгава. Подоткнув фартук, села на лавку напротив и чуть заметно вздохнула.
В кухне было тихо. Только было слышно, как иногда позвякивает ложкой едок. Да из-за низкого окна доносилось снаружи, как демоны и горгульи завывают и ссорятся из-за добычи — трупов и останков.
