– Всемогущие и бесконечно мудрые маги, от которых не было житья.
– Именно так. Инкантаторов было немного – пара тысяч на Западе в Арлете да двое защитников на Востоке и Севере, охранявших границы. Однако они жили гораздо дольше людей, их способности заставляли трепетать, их авторитет был непререкаем. Почти боги. Маги, конечно, старались не злоупотреблять властью, предпочитая отсиживаться в уединении в своей прекрасной твердыне, но… – Нуар сделал театральную паузу, – и жить толком никому не давали. Все находилось под неусыпным контролем.
– Ничто так сильно не угнетает, как осознание собственного рабства, – кивнула Сантера.
– Ты знаешь, что миры, где превалируют атрибуты колдовства, сильно отстают в развитии остальных отраслей?
– Мир, в котором меня поймали, не был таким. – Она невольно подумала о Геберте и поняла, что не прочь увидеть его конопатую физию вновь. Но это подождет.
– Исключение, лишь подтверждающее правило. Рынок Дайона захватили мелкие магические безделицы, которые слабые инкантаторы создавали у себя в городе. Экономика материка стала зависима от одного небольшого города. Люди теряли работу: ведь волшебные ботинки не стаптываются, а значит и сапожник не нужен; зачарованный плуг и сам прекрасно вспашет поле, а амулет исцелит недуг. Что уж говорить про зелья разного предназначения. И в такое сложное время родился человек по имени Матис.
– Дайте угадаю – он был избранным?
– Он стал им, бросив вызов магам. Никто не знает, как ему это удалось, но простой деревенский парень в одиночку разрушил Солнечную башню мага Востока. Потом освободил Север. И, объединив раздробленные людские поселения, обрушил Арлет. В народе его прозвали Срыватель Оков. Придя к власти, Матис стал активно избавляться от всех, кто мог бы помешать его расе развиваться и расти. Иные оказались вне закона и были изгнаны со своих земель.
– Представляю их недовольство, – тихо буркнула ведьма.
– Оставшиеся же инкантаторы скрылись от чужих глаз и затаили злобу, – продолжил Нуар. – В силу того что их «творение» – магические способности, развивалось больше в сторону постижения всего сущего и природы вещей, носители Искры долгие десятилетия не могли дать отпор людям и отомстить за предательство.
– Что требуется от меня?
– Есть несколько целей. Одна из них – влиться в общество инкантаторов и помогать им по мере сил. Следите, подмечайте и докладывайте мне обо всем, что покажется любопытным. Другая цель должна сохраняться в секрете и быть известна только вам. Узнайте, что они от меня скрывают. Эти хитрые бестии умалчивают о чем-то весьма значительном.
– О чем-то, что могло бы пригодиться вам, – подсказала Сантера.
– Мне нравится ваша смекалка, – равнодушно похвалил Нуар. – Надеюсь, она поможет в деле. Инкантаторы изредка принимают в свои ряды предателей и преступников из людского общества, притворитесь одной из них.
– Как их найти и, что более важно, примут ли они меня?
– Насчет этого не волнуйтесь. Все уже обговорено с самими магами. Просто играйте свою роль, не выходите за ее рамки и соблюдайте осторожность. А то в прошлый раз…
Нуар быстро умолк и посмотрел на ведьму.
– В какой такой прошлый раз? – заинтересовалась она, приподнимаясь в кресле.
– Тот, кто пробовал разобраться в этом деле до вас, погиб. Влез куда не надо, – досадливо всплеснул руками Нуар, отчего его большие очки вновь сползли на кончик носа. – Но теперь мы пойдем иным путем и вновь завоюем расположение инкантаторов. Не говорите ничего лишнего, особенно про другие миры. Для них мы всего лишь загадочные союзники со стороны.
– Сколько еще людей, кроме меня, будут в этом участвовать?
– Нисколько. Думаю, вы справитесь в одиночку. Помните: наблюдайте, подслушивайте, докладывайте. Все.
Сантера встала, свернула досье, спрятала его за пазухой, поклонилась и вышла.
В последний момент перед отправкой она захватила свой рюкзак. Чувство было такое, что он может понадобиться, и очень скоро. Переодевшись в свободную теплую юбку из шерсти, белую рубашку и вязаную накидку, Сантера спрятала за сапожок острый тонкий стилет и поправила шляпку. Как всегда послышалась болезненная вибрация материи, словно ее упрямо натягивали изнутри, и появилась трещина. Ведьма уверенно шагнула вперед.
И оказалась посреди пустыря.
В лицо ударил промозглый ветер, несущий в себе толику сырости и запахов плесени и протухшей рыбы. Под ногами шуршали опавшие мокрые листья, накрапывал мелкий дождик. Сантера зябко повела плечами, отгоняя сонливость, и тихо ругнулась. Осень. Сырая, холодная осень.
Ориентируясь с помощью указателей, прибитых к столбам, она двинулась вниз по узкой улочке, упирающейся в рыбный рынок. Мимо Сантеры, перебирая длинными лапами, пронесся худой облезлый пес.
Дойдя до конца, остановилась и стала крутить головой. Дом, адрес которого ей указали в последнюю минуту, находился в тени большого дерева. Осторожно переступив ветхий порог, она негромко сказала:
– Я пришла за собственной тенью. Есть здесь те, кто укажет мне путь?
Фраза была абсолютно бессмысленной и звучала глупо, но того требовали правила. Сантере все четко объяснили, и любое отступление от плана могло привести к нежелательным последствиям.
От стены за спиной незаметно отделилась горбатая фигура:
– Ты та, о ком говорил Вечный Странник?
Молодой юноша с сильно деформированным телом обошел ее и посмотрел прямо в глаза. На мгновение Сантере показалось, что под черепную коробку ей запустили муравьев. Этот странный тип внаглую пытался прочесть ее мысли!
Она напряглась, пытаясь изгнать горбуна из собственной головы, а когда получила серьезный отпор, почти интуитивно в мельчайших деталях представила искаженные от болезни лица, чудовищное пение серенаид, вызывающее кораблекрушения, ужасные убийства, к которым прикладывала руку. Заполнила ими свое сознание и впитала, как губка, эмоции паники и безумного торжества.
Потом мысленно бросила зловонный комок мыслеобразов телепату-горбуну в лицо. И он закричал, схватился за голову. Из короткого плоского носа, так похожего на кошачий, потекла густая кровь.
«Кажется, переборщила. Как бы он на меня не разозлился», – заволновалась Сантера, засовывая руку в рюкзак, доставая платок и протягивая его юноше:
– Да, это я. Что это с тобой? Ты в порядке?
Он прижал платок к носу и пробормотал, старательно отводя глаза:
