Мистралийцы печально кивнули, соглашаясь, а мэтр Ален тихонько фыркнул. Молодой маг страшно не любил напоминаний о своей педагогической несостоятельности, но хронический алкоголизм его короля служил постоянным поводом для упреков.
— Если потребуется, я могу предоставить несколько ребят из спецкорпуса боевых магов, — продолжал между тем Шеллар. — Телепортом владеют почти все. Если же вы считаете, что для такого дела требуется более опытный маг, предложите другие кандидатуры из числа ваших коллег или учеников. Невидимость, по моему скромному мнению, следует налагать лично вам. Вполне возможно, что наш старый знакомый выжил и вернулся. Если вы помните, он тоже умел быть невидимым, значит, и сигнализацию вокруг своего лагеря теоретически мог поставить. Следовательно, чем выше будет уровень маскировки разведчиков, тем меньше для них вероятность быть обнаруженными.
— Все правильно, — серьезно наклонила голову Морриган. — Ваши рассуждения, как всегда, разумны и логичны. Однако позволю себе небольшую поправку. Я не позволю отправлять туда ни ваших недоучек из спецкорпуса, ни учеников, ни коллег. Мы не знаем, с чем можем столкнуться. Я пойду сама.
— Не сама, а со мной, — поправил ее Хирон. — Кто тебя одну отпустит? Будет лучше всего, если на разведку отправится кто-то из нас, и не в одиночестве, а группой. Ален и Алехандро еще молоды и неопытны, Джоана и Макс не умеют телепортироваться, Силантий разиня, у Истрана проблемы со здоровьем…
— Нет у меня проблем со здоровьем! — возмутился мэтр. — Они иногда бывают, но как раз сейчас их нет! И я вполне в состоянии отправиться с вами!
— Истран, я очень тебя прошу… — Голос Морриган внезапно смягчился до того ласкового оттенка, каким разговаривают с любимыми, но капризными детьми. — Не стоит. Мы управимся вдвоем, вовсе незачем собирать большую группу. Мэтр Вэнь, вам тоже не стоит беспокоиться. Боюсь, своеобразие хинских школ, не до конца нами изученное, может помешать слаженной работе группы. Честное слово, господа, нас двоих будет достаточно.
— Действительно, — тут же поддержал ее Шеллар. — Мэтр, будет гораздо лучше, если вы обеспечите связь. Что же касается деталей операции, то их обсуждение следует проводить совместно с правителями континента. Хотя бы с теми, кто будет непосредственно участвовать. А лучше пригласить всех, без исключения. Они должны быть в курсе происходящего.
— Ален, приглашай Агнессу! — немедленно вставили оба мистралийца чуть ли не хором.
— Коллеги, имейте совесть! — возмутился придворный маг Галланта. — У нее грудной ребенок!
— Во-первых, она его все равно сама не кормит, — не успокаивался мэтр Максимильяно. — А во-вторых, если ты и впредь будешь везде таскать своего вечно пьяного педика, наш король однажды не выдержит и чем-нибудь его приложит. Хорошо, если стулом, а может и огненным шаром.
— Злой он у вас, — грустно вздохнул мэтр Ален. — Ну чего он бесится? Ведь Луи к нему не пристает. Ваш горячий мистралийский парень уже слишком взрослый, чтобы нравиться Луи.
— А чего он тогда так на него смотрит?
— Вспоминает безответную любовь своей молодости, только и всего.
— Ребра у него не ноют от таких воспоминаний? — ворчливо огрызнулся мэтр Максимильяно. — Шутки шутками, но ты все равно пригласи Агнессу. Разговор будет серьезный, а твой алкаш опять все проспит и ничего не запомнит.
— Где и когда? — оборвал их перебранку практичный Шеллар. — Можно у меня в зале заседаний.
— Давайте у вас часа через три, — предложил Ален.
— Зачем так долго? Что мы, ради такого дела не соберем своих королей за полчаса?
— Вы своих королей можете хоть из ванны вытаскивать, а у меня — королева. Ей надо сделать прическу, нарядиться, построить нянек и все такое. Впрочем, если торопитесь, могу привести короля.
— Нет! — хором вскрикнули мистралийцы и метресса Морриган. А Шеллар дипломатично добавил:
— Лучше мы подождем. Подобные вопросы следует обсуждать с вменяемыми людьми.
День премьеры — это всегда маленький локальный конец света. Массовый психоз, безумная беготня, актеры трясутся и пьют валерьянку, ибо главный режиссер посулил изничтожить любого, кто посмеет снимать стресс иным, дедовским способом. Ученица режиссера, она же супруга Главного Злодея, мечется между мужем и наставником, пытаясь одновременно утешить обоих, и достигает абсолютно противоположного эффекта, так как утешения произносятся с истерическим повизгиванием.
За час до начала Главный Герой вдруг сообщает, что у него пропал голос. На нервной почве. Режиссер хватается за сердце и пьет валерьянку. Главная Героиня истерически орет, что она знала, она предвидела, что так будет! Что это все ее природное невезение! Что если ей даже и дадут главную роль хоть раз в жизни, обязательно случится какая-нибудь беда, чтобы она не смогла выступить!
Главный Злодей хватает Героя за камзол, приподнимает над полом и внушительно встряхивает, сопровождая сие действо цветистым монологом на двух языках. Режиссер и его ученица, забыв обо всем, восхищенно вслушиваются. Главная Героиня испуганно умолкает и тихонько плачет. Хореограф затыкает уши, арфистка из оркестра падает в обморок.
Главный Герой с перепугу вновь обретает утраченный голос, коим сообщает, что все пропало, так как он вышел из образа. Его антагонист был так убедителен, что Герой теперь опять его боится. Режиссер, который почти луну бился с этой проблемой, хватается за сердце и пьет валерьянку. Злодей машет рукой на впечатлительного Героя и начинает утешать Героиню, вкрадчиво воркуя что-то ей на ушко и обнимая за плечики. Жена обиженно сопит, но не решается вмешиваться в творческий процесс.
Почти успокоившуюся Героиню гримируют заново, Героя уводит режиссер для повторного «введения в образ». Три девочки из массовки, втайне ожидающие, что Героиня тоже потеряет голос или там, например, сломает ногу, оплакивают упущенный шанс.
Изнывающая ученица режиссера ненароком наступает на подол мантии Наставника Главного Героя, которая с громким треском рвется. Костюмер пьет валерьянку и тащит актера неизвестно куда для ремонта костюма.
Лучший Друг Главного Героя ни с того ни с сего вдруг начинает рвать на себе парик и кричать, что спектакль обязательно провалится, примета такая — если суфлер в зеленом, обязательно жди провала. Главный Злодей легонько стукает его по уху, объясняя, что верить в подобные глупости — недостойно настоящего барда. Суфлер пьет валерьянку и пытается объяснить, что его камзол вовсе не зеленый. Общими усилиями выясняется, что камзол суфлера действительно синий. Все хором орут на осветителя. Осветитель пьет валерьянку, а пострадавшего актера ведут успокаивать и подбирать другой парик. Этот мало того что изорван, так еще и не прикрывает распухшее ухо. Все оставляют в покое осветителя и орут на Злодея. Тот в ответ обкладывает возмущенную общественность в три этажа и предлагает кого-нибудь убить. Желающих не находится, так как Злодей опять невероятно убедителен, и даже бутафорский посох в его руках выглядит смертельно.
