Я легонько пожал плечами — и да, и нет. Президент перевёл дыхание.
— Надо, чтобы на мой вопрос: "Мы — Великая нация?" народ в едином душевном порыве ответил: "Да!".
— Нужна Великая Национальная Идея, — очень раздельно, почти по слогам произнёс я.
— Именно, — указательный перст первого лица государства прицелился в мой лоб. — Верно сказано. Вот по этой теме и приступай к работе. По срокам не тороплю. Ошибки не прощу — её и не должно быть. Приму как ответ отрицательный результат. Всё, езжай, будешь готов — звони в любое время.
Он пожал мне руку….
На обратном пути покинул авто далеко до дома. Захотелось пройтись, заглянуть в лица москвичей — может быть, там найду ответ на поставленную задачу. Чего хочет вот эта женщина, царапнувшая меня беспокойным взглядом? Или этот мужчина, чуть не толкнувший меня плечом, а теперь часто и недоумённо оглядывающийся. Или эти девицы с мороженым в руках, расступившиеся и хихикнувшие на мой вопрошающий взгляд. Чего они хотят? Спешат куда-то — куда? Озабочены чем-то — чем?
Медленно вслед за мной поворачивается голова постового — того и гляди, с резьбы слетит. Наверное, странным ему показался. Ну, как задержит для выяснения. Если задать ему вопрос — вы постовой великой нации? — то и в "обезьянник" определит до приезда санитаров….
Дома к компьютеру:
— Билли, не устал от войн виртуальных — работа есть?
Моё детище в последнее время увлёклось очисткой Инета от вирусов.
— Весь — внимание, Создатель.
Пока добирался домой, кое-что обдумал.
— Мы должны подготовить Президенту очередное Послание Федеральному Собранию.
— На тему?
— На тему — Великая Национальная Идея.
— Что-то новенькое.
— Придётся потрудиться….
Решив, что свою лепту в решение поставленной задачи внёс, занялся обустройством быта. Сессионная возня накопила на рабочем столе и диване книги, в кухне грязную посуду и пыль по всей квартире. Уборка отняла два дня. К исходу второго понял — если так бросаться на работу, скоро очень останусь без неё и помру со скуки. Решил упорядочить трудовой день.
Подъём в шесть утра. До восьми бегаю по парку, подтягиваюсь на игровой площадке, отжимаюсь, хожу на руках — к великому удовольствию самых юных "жаворонков", их мам, нянь и бабушек. Потом готовлю себе завтрак, завтракаю. До двенадцати работаю над задачей Президента. После двенадцати, отобедав, сажусь спиною на диван часика этак на три. Потом опять к компьютеру до 18–00. Ужин. До одиннадцати вечера спортивный комплекс — удобное время: у профессионалов заканчивается рабочий день, собираются любители с пропусками вроде меня. В 24–00 отбой.
Это в идеале. На практике:
— Билли, как дела.
— Чисто, Создатель, не единой путной мысли.
— Чем сутки занимался?
— Судя по результатам — ничем.
— Давай вместе думать.
— Давай пораздельности.
— Обижаешь.
— Прости, Создатель. Есть какие мысли — выкладывай.
— В том-то и дело…
— Тогда, ты думай, а я буду собирать первичную информацию.
Думать за столом тяжковато — в сон клонит. Встал, походил. Забрёл в мамину комнату. Знакомый аромат французских духов царапнул по сердцу. Я уж отзвонился, похвастал итогами сессии, сообщил, что завален работой, и на Холодянку вряд ли попаду.
— Не много потеряешь, — радостно сообщила мама. — Тут комарьё, ночами заморозки, днём — солнечные ожоги. Видел бы ты мой фейс….
— Очень хочу видеть.
На стене висела забытая хозяйкой походная гитара — на рюкзачном ремешке с голубым бантиком. Взял в руки — запахи дыма костров, сосновой смолы и ещё чего-то тревожащего душу. Приложился ухом — не шумит ли прибой. Нет. Звуки надо было рождать. И мне захотелось.
— Билли.
— Что-нибудь надумал, Создатель?
— По теме нет. Открой самоучитель для гитары — под музыку лучше думается. Как тебе струнный звук, не помешает?
— Нет, Создатель. Думай под музыку.
Через неделю умел брать аккорды и начал пробовать голос.
— Билли, послушай.
— Увы, Создатель, не доступно.
Я побренчал на гитаре, спел песенку, очень и очень задорную. Отложил инструмент.
— Ну, как дела?
— Готов подписаться под "умом Россию не понять".
— И только-то за десять дней?
— Увы.
— Сдаваться будем?
— Ни в коем случае — что-нибудь придумаем.
— Ну, думай-думай. Пойду, пройдусь….
Спустился во двор. Он не был мне чужим. Когда-то дошкольником бегал здесь, играл на детской площадке, в хоккейной коробке. Мама писала свои диссертации, и бабушка забирала меня к себе, в этот дом. У меня были здесь друзья. Вспомнил Жанку. Шустрая девчонка-сверстница в первый же день знакомства отколотила меня. А потом всегда заступалась. Где она теперь?
Только подумал — Жанка навстречу. Или не Жанка? Или Жанка?
— Жанка?
Худенькая девушка с нервным лицом приостановилась, вглядываясь.
— Алекс? Ну, точно! Лёшка, привет! Какими судьбами?
— Живу в бабушкиной квартире.
— Соседи, стало быть. Женат, холост? Учишься или работаешь?
— Учусь, холост. А ты?
— Была, за папуасом. Представляешь, поехала дура к нему в Черномордию…. Ну, в Африку — куда? куда? Людоед оказался. Сынишку отнял, сама еле вырвалась — благо гражданство не поменяла.
— Жанка, — я был рад встрече и ласково потрепал её по щеке.
— Но-но, студент, сначала научись зарабатывать, потом женись…
— Студенты, значит, не в моде?
— За тебя, наверное, пошла — у тебя предки богатые.
— Разошлись они.
— Бывает. Играешь? — Жанка царапнула струны ногтём. — Приползай вечером в коробку — потусуемся.
У меня совсем не было сексуального опыта, и я подумал, не плохо бы приобрести его с Жанкой. Она чмокнула меня и ладошкой размазала след помадный по щеке:
— Пока.
Посмотрел ей вслед, на худой вихлявшийся зад, и мне расхотелось приобретать сексуальный опыт с Жанкой. Однако ради вечернего рандеву перекроил распорядок дня — после Адмиральского часа укатил на тренировку. Вечером спустился во двор.
— Алекс вернулся, — представила меня Жанка кучке молодых людей от пятнадцати до двадцати лет, оккупировавших перед закатом хоккейную коробку.
Я не увидел знакомых лиц — мне тоже не обрадовались. Девицы курили в кругу, дрыгали ногами, крутили попами. В другом кругу ритмично поводили плечами парни. Музыкально оформляли тусовку два гитариста — один в полосатой майке десантника, у другого на предплечье рядом с якорем темнела наколка — КТОФ. Кивнул на них Жанке и, получив Высочайшее Позволение, перебрался на скамейку к оркестровой группе. Послушал, попробовал и присоединился. Десантник хмыкнул неопределённо, моряк кивнул ободряюще….
