— Ты хоть имеешь представление о таких понятиях как источниковедение, герменевтика, теория цивилизаций? — спросил он с ленивой обреченностью в голосе.
— Конечно, я же получила образование!
— Здорово, хоть в это лезть не надо…, -толи припоминая что-то, то ли задумавшись над чем-то, сказал ее учитель, потом вдруг удивленно вскинул брови: — Ты получила, оказывается, неплохое образование! Я и не знал, что техников обучают этому.
— Техников не обучают этому, — опустила глаза принцесса. — Меня не для технической работы готовили.
— Так! Хочешь, чтоб я посвятил тебя в тайны своей работы — посвяти меня в свои, — предложил Сократ, забыв, видимо, о том, что давеча сказал, капитану о чужих секретах.
Лана отвела взгляд, потому что ей снова пришлось сочинять, хотя теперь она решила не слишком грешить против правды:
— Я сбежала от мужа и попала в техники случайно.
— Понял. Больше ни о чем не спрашиваю. Хотя вот один только последний вопрос: он, наверное, был деспотом?
— Он был деспотом…
Возникла пауза. Просто нужно было сделать паузу, чтобы сменить тему и не так сразу приступать к объяснению.
— Ну, слушай. Планета эта никак не называется, в нашем каталоге идет под номером 566781Z.
— Разве у нее нет имени? Сами жители ее наверняка как-нибудь зовут?
— Узнаешь, когда подлетим, если тебе это так интересно.
— Что дальше?
— Знаем мы о ней мало. Люди туда были перемещены очень давно, еще нашими далекими предшественниками, основателями движения сеятелей. В те времена им приходилось подолгу разыскивать планеты с подходящими условиями для существования человеческой расы. Методы искусственного азонирования и прогрессивного эволюционирования тогда еще находились в стадии теоретических разработок и не применялись на практике. Эта цивилизация очень долгое время развивалась без нашего надзора, потому что располагалась у черта на куличках. Галактика старая, звезда, возле которой планета вращается тоже старая: желтый карлик, готовиться к обновлению. Короче говоря, планета либо вот-вот станет частью звездного вещества, либо утухнет вместе со своей звездой. Потому-то мы и будем готовить расселение. Это первая с тех пор экспедиция к планете, там очень давно не было никого из цивилизованных миров.
— Мне повезло?
— Еще бы!
— А на какой стадии развития она находится? Техноген? Храмовый период?
— Предположительно храмовый, причем весьма ранний, — настороженным тоном проговорил Сократ. — Откуда тебе известно об этих периодах? Этими терминами пользуются лишь сеятели. Ты меня удивила.
— Не удивляйся. Ты же сам сейчас сказал, что я получила хорошее образование. Без лишней скромности скажу: это действительно так. Кое-что я знаю и о вашей работе.
— Ага…
— Сократ, ты подумал сейчас, наверное, опять, что я шпионка?
— Признаться, мелькнула мысль.
— Поверь, если бы это действительно было так, стала бы я так выдавать себя?
— Или бы выдала, а потом вот также и объяснила этот промах.
— Но ведь ты мне веришь, правда?
— Я стараюсь… Скажи-ка… Э-э…
— Что?
— Если ты даже с нашими научными терминами знакома, то… Настолько разностороннее образование обычно получают девушки из высшего общества.
— Не такое уж оно и разностороннее, я просто любопытна, вот и все.
— Ладно. Я вижу, ты говорить об этом не хочешь.
— Я постараюсь тебя больше не шокировать, обещаю.
— Нет, почему же. Приятные неожиданности иногда должны случаться в монотонном течении жизни, особенно нашей.
— Вот уж никогда не думала, что жизнь ученых, которые участвуют в экспедициях, исследуют дикие миры, делают открытия можно назвать монотонной. Разве предвкушение чего-то совсем нового в только что открытой цивилизации не будоражит твое воображение?
— У тебя очень романтичное представление о научной деятельности, — ответил ей Сократ своим прежним скучающим тоном. — Чтобы открыть, как ты говоришь, что-то новое в наше время, нужно такую гору старья перелопатить, что и это самое новое покажется тебе не больше и не значительнее всего остального рутинного и обыденного.
— Ну, а тебе случалось сталкиваться с чем-то совсем необычным, с чем-то таким, что уж никак нельзя было назвать рутинным и обыденным?
Сократ задумался, потом усмехнулся:
— Конечно, случалось, иначе бы я здесь не находился.
Сеятелю не особенно много приходилось трудиться над образованием принцессы. Многое, о чем он принимался рассказывать, ей было знакомо, иногда даже и не только в общих чертах. Постепенно он и удивляться перестал. Однако о познаниях Ланы, хотя и очень поверхностных, в их достаточно закрытой и засекреченной научной области Сократ решил пока никому не рассказывать. Ее он тоже не стал расспрашивать с пристрастием, решив, что возможно, ему удастся выведать эту тайну постепенно и ненавязчиво. Ему даже интересно стало. Сама же Лана дала себе зарок быть осторожней. Она пожалела, было, что слишком поспешно выдала Сократу свои знания, но там, где было произнесено одно слово, неизбежно следовало и второе и третье. Останавливаться было поздно. Она уже подумывала о том, чтобы рассказать ему о своем роботе, списанном с корабля сеятелей, купить которого она просто выпросила когда-то у своей матери. Отец был против, он считал, что принцессе вовсе ни к чему вникать в то, что ей никак не может пригодиться в ее обыденной жизни и светской беседе. "Сеятели занимаются грязной, тяжелой и часто опасной работой: общаются с дикарями, посещают примитивные миры, вдыхают загрязненный воздух", — говорил он. Но… Никто не мог бы приобрести просто так научного робота, пусть даже и с блокировкой специальных разделов памяти. Для королевской семьи просто сделали исключение… Вдруг Сократ знает об этом?..
Первые три месяца Лана ни на шаг не отходила от своей игрушки. Вместо номера она подарила ему имя, стала называть его Марио.
Она была просто уверена, что у Марио был характер. Робот мог обижаться и сердиться, мог даже шутить, правда, редко. Ей даже казалось, что он скучал по своей прежней опасной работе. Ведь именно ему РС-3748-му выпадала трудная честь первого посещения обитаемой планеты. Так что он по праву носил звание разведчика. Раньше… Потом роботов перестали брать в экспедиции, многих утилизировали, некоторых адаптировали к новой деятельности, а ему повезло. Так он сам говорил. "Быть учителем — это лучшая участь для робота, которому не долго осталось до утилизации"- не один раз слышала она от него. Марио забрали и увезли в неизвестном направлении, туда, куда, в конце концов, увозят всех роботов, когда наступает их предел и когда излучение, исходящее от них, становиться опасным для человека. Это случилось ночью, она даже не успела с ним проститься…
