– Мы сейчас поднимем на ноги всех наших бесов, пересчитаем их, и из каждого десятка тысяч отберем по одной тысяче, из тысячи отберем сотню, а затем из сотни отберем шестнадцать и еще тридцать…
Старый дьявол удивился.
– Как же так – сперва шестнадцать, а потом еще тридцать? – спросил он.
– Тридцать нам надо таких, – пояснил третий демон, – которые умеют парить и жарить. Мы дадим им отборного риса, луч – шей муки, ростки бамбука, бутоны чая, разных грибов, бобового сыра и вермишель. Прикажем им отойти на двадцать или тридцать ли, разбить палатки, приготовить еду и чай и ожидать Танского монаха.
– Ну, а шестнадцать для чего? – продолжал недоумевать старый дьявол.
– Восемь из них пусть несут паланкин, а другие восемь побегут впереди и будут разгонять прохожих и встречных. А вы, братья, сопровождайте паланкин слева и справа на всем пути до первого привала. Мой город расположен к западу отсюда на расстоянии четырехсот с лишним ли. Там уже будут люди и кони наготове, чтобы встретить Танского монаха. Когда он начнет приближаться к городу, то мы сделаем то-то и то-то (тут он понизил голос до шепота), а затем разлучим Танского монаха с его учениками так, чтобы они даже не видели друг друга. На долю этих шестнадцати чертенят и выпадет честь изловить самого Танского монаха.
Этот план действий настолько понравился старому демону, что он полностью пришел в себя и даже воспрянул духом.
– Хорошо! Хорошо! Хорошо! – твердил он непрестанно. Дьяволы сразу же устроили перекличку и отобрали сперва тридцать бесов, которых снабдили всеми припасами, а затем еще шестнадцать, которым велели нести роскошный паланкин, благоухающий всевозможными ароматами. Дьяволы покинули пещеру, а оставшимся бесам было приказано: «Никому не выходить и не шататься без дела в горах! Знайте, что Сунь У-кун отличается подозрительностью, и, если заметит кого-нибудь из вас, у него сразу же возникнут сомнения, и он разгадает ваш замысел!».
Ведя за собой всю свиту, старый демон дошел до большой дороги и стал громко звать:
– О владыка наш, Танский монах! Отныне пусть дорожная пыль не докучает тебе. Просим поторопиться в путь, чтобы пораньше переправиться через гору!
Услышав зов, Танский монах спросил Сунь У-куна:
– Кто это зовет меня?
Сунь У-кун стал всматриваться и сказал:
– Я вижу того самого дьявола, которого мне удалось покорить. Он явился сюда с паланкином, чтобы перенести тебя через гору.
Танский монах молитвенно сложил руки и, устремив взор в небо, стал восклицать:
– О благо! О благо! Если бы не ты, мой мудрый ученик, разве смог бы я выбраться отсюда живым?!
После этого он направился к паланкину и поклонился дьяволам и всей их свите.
– Я очень признателен вам за доброе отношение, – торжественно произнес он. – Когда мы будем возвращаться к себе на восток со священными книгами, то сочтем своим долгом прославить вас среди всех жителей нашей столицы Чанъань!
Тут дьяволы и бесы совершили земной поклон, а затем старый демон предложил Танскому монаху занять место в паланкине. Несчастный Танский монах, рожденный от плоти и крови, не представлял себе, что попался на удочку. Да и Великий Мудрец Сунь У-кун, по натуре своей верный и прямой, как властитель Северной Полярной звезды и Золотой небожитель учения Будды, не ожидал, что дьявол, который обязан ему своей жизнью, замыслил недоброе. Он велел Чжу Ба-цзе немедленно навьючить поклажу на коня и неотступно следовать за Ша-сэном, а сам возглавил шествие и зорко смотрел по сторонам, помахивая своим железным посохом. Восемь бесов несли паланкин, а другие восемь бежали впереди и громкими криками разгоняли прохожих. Трое дьяволов-оборотней поддерживали оглобли паланкина. Танский наставник блаженствовал на мягких подушках и предавался тихой радости. Вот вся процессия взобралась на высокую гору и двинулась по большой дороге.
Кто мог знать, что в этой радости таится скорбь? В одной канонической книге сказано:
Когда счастье достигнет высшего предела,
Тогда же рождается зло.
Есть еще и такое изречение:
К встрече со звездой Долголетия
Может судьба нас привесть;
К воротам скорбного дома
Звезда, ниспадая, утешенье готова принесть.
Трое дьяволов, единодушные в своем заговоре, шли как стражи, охраняя паланкин с обеих сторон, и были весьма предупредительны. Пройдя тридцать ли, устроили небольшой привал, а через пятьдесят ли снова расположились на отдых. Всякий раз подавали еду и питье. Дьяволы просили разрешения располагаться на отдых до наступления сумерек. Всю дорогу поддерживался образцовый порядок. На дню кормили три раза, причем выбор блюд удовлетворял все вкусы и желания. Для ночлега выбирали превосходные места, и путники спокойно отдыхали.
Продвинувшись на запад более чем на четыреста ли, путники вдруг увидели город. Великий Мудрец Сунь У-кун, с высоко поднятым железным посохом, оказался впереди на расстоянии всего лишь одного ли от паланкина. При виде города он так испугался, что даже оступился и упал, тщетно пытаясь подняться на ноги. Вас, наверное, удивило, почему Сунь У-кун, такой храбрый, вдруг испугался? А дело в том, что он узрел над этим городом зловещий туман, невидимый для простых смертных.
Там над кровлями
Демоны водят нечистые игры,
Там у каждых ворот
Стражи в облике волчьем стоят.
Воеводами служат
Свирепые пестрые тигры,
И тигрят беломордых
Идет за отрядом отряд.
Там олени-гонцы
От заставы снуют до заставы,
А лисицы ползут
По следам незнакомых людей.
Там вдоль стен городских
Разлеглись, голодая, удавы,
И повсюду кишат
Исполинские скопища змей.
Там матерые волки
Сидят на высоких балконах,
Отдают повеленья,
Огонь извергая и чад,
И пятнистые барсы
Резвятся в садах, в павильонах, —
Окликая друг друга,
Хохочут, поют и кричат.
Злые духи проносят знамена
И бьют в барабаны,
Привиденья во тьме
Стерегут перекрестки дорог.
И проносят большие тюки
Кабанов караваны,
И зайчата торговлю ведут
И зовут на порог.
Это княжество
Некогда было блаженной страною,
Называлось «Уделом Зари
И Небесных гостей».
Все давно изменилось.
Тот город за черной стеною
Стал убежищем оборотней
И коварных чертей.
Как раз в тот самый момент, когда Сунь У-кун в ужасе смотрел на бесовское наваждение, позади раздался свист ветра. Сунь У-кун быстро обернулся и увидел третьего демона, который со страшной силой нанес ему удар по голове замечательной пикой с разукрашенным древком. Сунь У-кун мгновенно перевернулся и, вскочив на ноги, пустил в ход свой железный посохпалицу с золотыми обручами. Оба они, тяжело дыша от распиравшего их гнева и злобы, не находили слов и дрались, скрежеща зубами от ярости.
