Ознакомительная версия.
– К кому ты явился?
– К королеве… – не раздумывая, ответил я, и каменный монолит медленно повернулся вокруг своей оси. Выступ на его вершине показал влево, а затихающий бас добавил:
– Следуй сюда!…
Я посмотрел на корявую гранитную стену, и под моим взглядом грубые сколы гранита треснули и осыпались вниз, открывая абсидианово-черную, зеркально отполированную поверхность. Я подошел ближе и заглянул в это черное, совершенно прозрачное зеркало. И в его глубине я увидел высокую женскую фигуру в темном, размытом чернотой зеркала наряде, с высокой короной на голове. Зеленые искры мерцали в короне Королевы Изумрудов, а сама она легким движением затянутой в перчатку руки звала меня к себе.
И тут сердце мое дрогнуло. Я понял, что мне предлагается сделать невозможное. Да, я, конечно, без труда проходил материальные преграды – закрытые двери и окна, бревенчатые и дощатые стены. Более того, я мог пройти насквозь каменную стену, а мой рекорд составлял полтора метра железобетона. Вот только после этого рекорда я неделю отлеживался в полигонном госпитале на усиленном питании. Теперь же мне предлагалось погрузиться в гранитный массив на совершенно неизвестную глубину. «Там, где ходит королева, маг тем более пройдет…» Черта с два пройдет! Если я попробую это сделать, то мой последователь, если он дойдет до этого места лабиринта, рядышком с тенью Королевы Изумрудов увидит и мою тень. Я буду сидеть там, как муха в янтаре или как предупреждение всем лопоухим магистрам, надевающим серое!
Впрочем, охвативший меня ужас был следствием того, что я-то как раз знал один способ последовать за манящим жестом темной фигуры. Только этот способ был настолько… странен и страшен, что мне просто не хотелось о нем думать.
Это заклинание знали очень немногие. Я с ним познакомился благодаря Антипу, который взял с меня клятву никогда не пытаться его использовать, кроме как в совершенно безвыходной ситуации.
Дело в том, что открыл и расшифровал его старый друг Антипа, участвовавший в одной из археологических экспедиций АН тогдашнего еще СССР. Именно он в самом конце одного из рабочих дней, когда уже смеркалось, отрыл небольшой, оборванный с двух сторон кусок желтой шелковой ленты. Вдоль этого обрывка тянулся вышитый зеленым замысловатый рисунок. Парень, откопавший ленту, даже не сразу понял, что это шитье не орнамент, а надпись.
Естественно, он бросился со своей находкой к руководителю экспедиции. Но тот, довольно известный ученый-археолог, поднял дилетанта на смех, заявив, что это чья-то неуместная шутка и что шелк не мог сохраниться в столь древнем культурном слое. Впрочем, его можно было понять. Экспедиция и так была не слишком удачная, а стоило ему заявить, что ею найден кусок шелка, пролежавший в земле больше девятисот лет, его научный авторитет был бы просто убит.
Поэтому злополучная лента не только не была приобщена к находкам экспедиции, о ней даже не упомянули в дневнике раскопок, хотя бы как о каком-то там парадоксе. Посмеялись над ее обладателем пару дней и забыли.
А между тем, как выяснилось позже, этот обрывок шелка нес на себе целых три древних заклинания.
Археологи, конечно, умные и знающие люди, только они не имели никакого отношения к магии. А друг Антипа имел, и самое непосредственное.
Он привез свою находку в Москву и довольно долго работал над ней. Главная трудность заключалась в том, что часть вышивки обтрепалась и ее приходилось восстанавливать по оставшимся игольным дырочкам. В конце концов он расшифровал надпись на ленте и установил, что два из трех вышиты на ленте заклинаний оборваны, то есть одно не имеет начала, а другое конца. И только то, что располагалось в середине, можно было прочесть полностью.
Обрадованный исследователь позвонил деду Антипу в три часа ночи и, захлебываясь от восторга, поведал о своем успехе… А на следующее утро выяснилось, что друг Антипа пропал.
Шелк достался Антипу, который немедленно отправился с ним на полигон.
Теперь к этому кусочку шелка имели доступ только Антип и Мерлин, так решил магический Совет. На помещение, в котором хранилась лента, был наложен наговор пустого места, другими словами – этой комнаты ни для кого, кроме посвященных, просто не существовало.
Именно Мерлин установил, что вышивка меняет свое начертание в зависимости от времени года, времени суток, состояния погоды и четырех других параметров.
Два года понадобилось Антипу и Мерлину, чтобы выяснить без проведения опытов суть сохранившегося заклинания. Вовремя и правильно произнесенное, оно преобразовывало тело заклинателя таким образом, что он мог существовать в твердых средах.
Около года назад Антип добился для меня разрешения работать с этим артефактом. Я-то ставил задачу понять и воспроизвести несохранившиеся части двух других заклинаний. Но для этого мне, естественно, пришлось в совершенстве овладеть расшифрованной частью надписи.
Расшифрованное заклинание никто никогда не использовал, кроме, вероятно, его первооткрывателя. Антип считал, что его использование связано с безвыходностью для заклинателя. То есть работать на человека это заклинание будет только в том случае, если он попал в поистине безвыходное положение. В другом случае заклинание обращалось против произнесшего его, и что оно творило с провинившимся, вряд ли кому было известно.
Ну и поскольку человек редко может определить степень собственной безысходности, использовать такое непредсказуемое колдовство никто не торопился. Я имею в виду тех, кто был знаком с этим заклинанием. Эти маги до сих пор как-то обходились другими своими знаниями и силой, прошу прощения за каламбур.
И вот теперь мне предлагалось провести ходовые испытания нашего «ящика Пандоры». Причем не на Земле…
Только перед этим мне крайне необходимо было убедиться, что мое положение совершенно безвыходно.
Я стоял у черного зеркала и думал. И никто мне не мешал, и никто меня не торопил. Словно этот жуткий живой лабиринт понимал, насколько сложную задачу я решаю. Даже темная фигура в глубине зеркала застыла неподвижно, с поднятой в полувзмахе рукой. А может быть, это само Время остановилось, давая мне передышку.
И тут мне вдруг стало удивительно ясно, насколько я спокоен. Такого спокойствия я не испытывал с тех самых пор, когда я услышал марш Мендельсона, стоя рядом с Людмилой в зале Дворца бракосочетаний. Только тогда я ясно понимал, что мое спокойствие вызвано абсолютным счастьем, а сейчас оно стало для меня неожиданным откровением.
Ознакомительная версия.
