Ознакомительная версия.
Осторожно смыв кровь с волос, Тигр прижал мокрую тряпку к ране и, подозвав первую попавшуюся подавальщицу, показал ей, что делать дальше. Оставив Санти на попечение служанки, воин быстро прошёл в свою комнату. Заметив кровь на его руках, Лин встрепенулась, но, убедившись, что кровь не его, снова улеглась на место, вяло поинтересовавшись:
– Что там случилось?
– Рыбаки побуянили. У Санти голова пробита. Придётся поработать лекарем, – усмехнулся в ответ Тигр, роясь в своём мешке.
Прихватив оттуда знакомую уже девушке коробочку и небольшой кисет, Тигр снова отправился в общий зал. Убедившись, что служанка всё сделала правильно и кровь почти остановилась, он разложил на столе принесённые вещи, и все сидевшие за столами невольно вздрогнули. Из принесённого кисета Тигр извлёк несколько кривых игл, моток тонкого высушенного сухожилия и склянку с порошком, которым коновалы обычно присыпают раны животным.
Мрачно посмотрев на этот набор, Санти скривился и слабым голосом произнёс:
– Может, не стоит так уж сильно увлекаться лечением. Давай просто зальём вином да тряпицей замотаем.
– И через пару седмиц тебя тихо закопают, – в тон ему ответил Тигр. – С ранами на башке шутить не стоит. А вино лучше выпей, чтобы не так больно было. Сейчас тебе шкуру заштопаю и особым порошком присыплю. Через пару дней будешь как новенький. Только голова ещё долго болеть будет.
– Почему? – растерянно спросил Санти, устраиваясь поудобнее.
– Да потому, что тебя по башке треснули, – не удержался от рыка воин.
Устало вздохнув, Санти покорно замер, понимая, что спорить с этим гигантом просто бесполезно. Смазав края раны мазью, которой лечил синяки Лин, воин вдел сухожилие в ушко одной из иголок, предварительно прокалив её над огнём свечи, и принялся ловко сшивать края раны. Затем, присыпав получившийся шов порошком, забинтовал Санти голову. Отступив на шаг, он полюбовался делом своих рук и, удовлетворённо кивнув, сказал:
– Завтра утром зайдёшь ко мне, посмотрим, что там будет. А сейчас поставь кого-нибудь на хозяйство и отправляйся в кровать. Толку от тебя сегодня мало.
Согласно кивнув, Санти подозвал самую старшую из своих подавальщиц и, отдав ей нужные распоряжения, поплёлся в свою комнату. Быстро собрав свои инструменты, Тигр догнал его в коридоре и, подстроившись под шаг, спросил:
– Что вообще случилось? С чего это они буянить начали?
– Сегодня всё не так идёт. Сначала они попытались меня с товаром надуть. Привезли не то, что клиенты заказывали, да ещё и качество такое, что только выбросить. А когда поняли, что финт не удался, принялись грозиться и нарываться на грубость. Я предложил им в общем зале вина выпить и подумать, как лучше дело сделать. Они вроде согласились. А потом, после третьего кувшина буянить начали, посуду бить, подавальщиц хватать, соседей задирать. Ну я и пошёл разбираться. Только заговорил, а их старшой меня кувшином по голове и огрел. Их много. Вот драку и затеяли, чтобы всех из харчевни выгнать и самолично со мной разобраться. Без свидетелей значит. А тут и ты подоспел, – устало рассказал Санти, тяжело оперевшись плечом о стену.
– Ну, значит, так тому и быть. Недаром я тому лошаку холощеному глотку перехватил, – хищно усмехнулся Тигр.
– Это точно, – слабо усмехнулся Санти. – Он у них главным заводилой был. Спасибо тебе, Тигр, – произнёс он, делая попытку поклониться.
– Да брось ты эти церемонии, – буркнул в ответ воин, подхватывая Санти за плечи. В последний момент у раненого трактирщика закружилась голова. Не подхвати его Тигр, он непременно рухнул бы носом в пол. – Иди, отдыхай. Надеюсь, эти дети шакалов сюда больше не сунутся.
– Побоятся, – покачал головой Санти. – Им лишний шум страшнее адских мук. Тем более что ты заводилу положил.
– С чего это они так шума боятся? – не понял Тигр.
– Они же в город тайком пробрались, да ещё и товар запретный притащили, – пояснил Санти.
– Надеюсь, товар не здесь? – настороженно спросил Тигр.
– Нет, конечно, – криво усмехнулся Санти. – Я его сам ходил смотреть. Мне только палёного товара в харчевне не хватало. Нет. Здесь всё чисто.
– Молодец. Это ты правильно решил, – одобрил его действия Тигр.
– Я с самого начала решил, что харчевня только харчевней будет. А все дела буду за забором решать. Не должно одно от другого зависеть.
– Правильно, – снова кивнул воин, доводя Санти до дверей его комнаты. – Сам лечь сможешь?
– Смогу. Отпустило вроде. Даже голова не так болит, – кивнул тот в ответ и осторожно шагнул за дверь.
Тигр постоял под дверью несколько минут и, убедившись, что шума падения тела нет, отправился к себе. Уложив инструменты в мешок, он вымыл руки и, немного подумав, спросил у подруги:
– Может, ужин принести? Ты не проголодалась?
– Не знаю, – пожала Лин плечами, – я бы, наверно, чего-нибудь сладкого съела. Пирога или булочек.
– Схожу, посмотрю, что в кухне есть, – ответил Тигр, решительно направляясь в указанном направлении.
Совершив очередной набег в кухню, он притащил в комнату такое количество провизии, что хватило бы на обед целой семье. Но, к удивлению девушки, они съели всё. Унеся посуду, Тигр разделся и, забравшись под одеяло, с удовольствием потянулся.
– Ты сейчас выглядишь как огромный ленивый кот. Сметаны крынку сожрал и потягивается, – рассмеялась Лин.
– А я и есть кот, – усмехнулся в ответ воин. – Я же Тигр. А тигры те же коты, только большие.
Рассмеявшись в ответ, Лин быстро погасила все светильники, оставив только один, и юркнула под одеяло. Устроившись поудобнее, она уткнулась носом ему в плечо и почти сразу тихо засопела. Он давно уже заметил за ней такую особенность. Стоило только девушке улечься ему на плечо и вдохнуть запах его тела, как она тут же засыпала, словно этот запах действовал на неё как сонное зелье.
Слушая её тихое, ровное дыхание, в которое тихим шорохом вплетался шум дождя, воин незаметно для себя задремал. Ему снился странный сон. Словно он опять оказался в пустыне. Один. Далеко от оазисов и поселений, без провизии и воды. С одним мечом, как это уже было однажды.
Он снова шёл пешком под палящими лучами солнца. Шёл туда, за горизонт, где когда-то жили его предки. Где шумело солёное море и ласковый бриз гнал на берег белые барашки волн. Он шёл домой. Шёл, зная, что его дома больше нет. Что от селения остались только его воспоминания. Но он шёл, зная, что ему нужно туда.
Зачем? Для чего? Эти вопросы его не интересовали. Он должен был попасть туда, где когда-то всё началось. Где остались непогребенными его родичи. Те, кто учил его рыбачить, пасти коней, ловить жемчуг, держать в руках оружие. Он шёл, чтобы отдать им последний долг. И не важно, что солнце безжалостно сжигает кожу, что раскалённый песок обжигает босые ноги, что в глазах темнеет от жажды и голода. Он должен, и он дойдёт.
Ознакомительная версия.
