– О, правильно! Да, я согласен! – обрадовался толстяк. Он так энергично закивал, что весь затрясся. Наблюдать такой живой студень было забавно.
– Итак, Божий Суд? – переспросил Калкор.
– Да, – согласился регент, – поединок по обычаям Нордландии.
Тан Калкор вскинул голову и както странно дернул подбородком. Шанди от изумления чуть рот не разинул. С щеки Анджилки стекал плевок.
– Именем Богов Правды, – провозгласил тан, – я объявляю тебя лжецом; именем Богов Смелости – презренным трусом; именем Богов Чести – вором. Пусть Боги Боли скормят твои глаза воронам, Боги Смерти швырнут твои внутренности свиньям, а Боги Жизни оросят траву твоей кровью. Боги Человечества поддержат меня, Боги Справедливости отринут тебя, а Боги Памяти сотрут твое имя.
Никто не желал прервать затянувшееся молчание, повисшее в Круглом зале после грозного вызова на поединок. Герцог выглядел вконец ошеломленным. Не считаясь с этикетом, бедняга опять вытер вспотевшее лицо краем тоги.
Итбен усмехнулся и заметил:
– Как живописно! Теперь позволишь ты своей жертве назвать защитника?
– Настоятельно советую это сделать.
Взоры всех обратились к Анджилки.
– Аа. Да? Что? Мой защитник? Сейчас, это короткое имя… – Лицо короля из пунцового стало багровым.
Наблюдая, как мается Анджилки, Шанди гадал, отчего он такой дерганый. Может быть, у него внутри живут такие же злые кошки, как и у принца, и они безжалостно вонзают свои когти во все внутренности и дергают их… и дергают… дергают… Ко всем бедам добавилась жажда. Шанди казалось, что во рту у него пустыня, а на языке толстый слой песка. Принц сдерживался из последних сил.
На помощь Анджилки вновь пришел консул Гумайз. Выслушав его шепот, король заторопился:
– А! Да. Я призываю, ээ… Морда о’Грула… быть моим защитником.
Тирада для него, казалось, была слишком длинной, он провел рукой по лбу, размазывая бисеринки пота, и прямотаки повис на своем костыле. Круглый зал зашумел, все были изумлены и заинтригованы.
Калкор с презрением покачал головой и разве что не сплюнул.
– Могу себе представить, кем окажется этот типчик – с такимто именем. – Он исподлобья зыркнул на регента. – Когда мы увидим защитника? Сейчас или ты торжественно представишь его нам завтра утром?
– Ждать до утра? Не лучше ли поторопиться? Приготовления…
– К чему столько болтовни? – прорычал Калкор, скрестив на груди руки. – Ты согласился на Божий Суд, и поэтому мы связаны правилами древнего обычая. Подобные споры, как правило, выносятся на Круг танов в Нинторе, но я не представляю себе, как твой жирный приятель доедет туда; и потом, он уже принял вызов. По обычаю битва должна состояться на следующий день после вызова, в полуденный час на ближайшем подходящем клочке земли… О, что я слышу? Шагает его защитник!
Ротонда взревела и застонала от бури хохота. Никто не мог удержаться: ни сенаторы, ни горожане. Пользуясь общей сумятицей, Шанди рискнул бросить короткий взгляд на Итбена. Регент смотрел кудато в сторону. Шанди стал смотреть туда же, пока не увидел западный проход и того, кто развеселил всех. Изпод западной арки шлепал закованный в броню великан. Он грузно переваливался с ноги на ногу, и Круглый зал сотрясался… нет, не от его тяжелой поступи, а от взрывов смеха присутствующих.
Шанди не смеялся, но во все глаза таращился на вошедшего, принц впервые оказался так близко к троллю. Этот экземпляр был очень крупный, крупнее некуда. Даже находясь двумя ступенями выше бойца, Шанди не был вровень с его мордой. Джотунны считались самыми рослыми в Пандемии, но этот тролль перещеголял Калкора. Изза длинных, но не толстых, свисающих вдоль тела рук с громадными кулачищами существо казалось вставшей на дыбы лошадью.
Он был в шлеме, похожем на ящик для угля! Тролль ссутулился, что должно было означать поклон, замер рядом с Анджилки и прогудел:
– Ты звал меня, ваше величество?
Эти слова гулким рокотом прокатились над головой Шанди, и принц справедливо решил, что уродливый боец знает свою роль значительно лучше короля.
В Круглом зале продолжалось бурное веселье. Откровенный восторг объединил и сенаторов, и знать, и горожан в едином искреннем порыве. Волны хохота кружили в Круглом зале, и, сколько ни стучали герольды своими жезлами об пол, призывая к порядку и тишине, ничто не помогло. Второго такого случая на памяти Шанди не бывало. Принцу и самому хотелось бы посмеяться, но он не мог, мешала дрожь, от которой судорогой сводило челюсти и тряслись колени.
Калкор терпеливо наблюдал за происходящим, словно взрослый, любующийся веселым озорством детей. Он совершенно справедливо не считал этот смех направленным на себя. Когда наконец большинство присутствующих устало хохотать и гул несколько поутих, Калкор заговорил:
– Морд о’Грул, я полагаю? – спросил пират. – Если завтра тебя разобьют, смогут ли твои вдова и сироты собрать осколки?
Теперь на лице Калкора играла действительно счастливая улыбка.
– Итак, – вопросил Итбен, – защитник короля приемлем?
– О да, – согласился Калкор, игнорируя бурный смех в зале. – Их сходство – можно сказать, духовное родство – лишь подтверждает логичность решения.
– Ты попрежнему не желаешь назвать своего защитника?
Вопрос регента вызвал приглушенные смешки.
– Нет. Я ожидал чтонибудь вроде него. Для дуэли ему должно переодеться.
– Может быть, посол Крушор окажет нам любезность и порекомендует компетентного эксперта проверить, все ли правила соблюдены?
– Конечно, окажет, будьте уверены, – заявил Калкор.
Руки Шанди не просто дрожали, они прыгали, как птицы, оказавшиеся в сети, а голова то сжималась, то разжималась в болезненной пульсации. Принц покорился неизбежному, он примет порку, но изобразит обморок, если церемония затянется еще дольше. Мальчика била крупная дрожь, и он качался и подпрыгивал – «ерзал» – так сильно, что Итбен, должно быть, все прекрасно заметил, но сейчас, как обычно, не подает вида. Зато вечером в любом случае Шанди ждет наказание. Значит, никто не мешает ему изобразить обморок и избавить себя от опостылевшей церемонии. Надо лишь подгадать момент. Может быть, сейчас или чутьчуть попозже. Да, чутьчуть попозже, но скоро, очень скоро…
Калкор повернулся к Анджилки, который тоже трясся, но от ужаса.
– Итак, встреча завтра! – воскликнул джотунн.
– Да, – вздрогнул Анджилки и облизал пересохшие губы.
– Ну, о последнем правиле Божьего Суда ты конечно же знаешь, не так ли? – злорадно спросил Калкор.
После этих слов смех в Круглом зале мгновенно угас и повисло напряженное, испуганное молчание.
