— Конечно, я принимаю вызов, — пожав плечами, ответил Мёрх.
Поединки происходили в соответствии с определенными правилами чести. Никакого оружия, только руки и ноги. Никаких просьб о пощаде. Проигравший умирает, победитель признается правым.
— Огласи твои условия, — сказал Ротас.
— Уродцев сожгут, и Рию тоже, — ответил Мёрх и сплюнул кровью.
— Уродцев и Рию освободят, — произнес Хонд. И добавил, глядя на Григо: — Убив твоего отца, я убью и тебя.
Больше не требовалось никаких формальностей. Под возбужденный рев толпы бойцы встали друг напротив друга.
Рия была уверена в исходе поединка — она безоговорочно доверяла боевому мастерству брата. Хонд был подтянутым и твердым, на голову выше и шире в плечах, чем его противник, с мощными мышцами и в самом расцвете сил. Мёрх был старше на двадцать лет, коренастый и кривоногий. Но тут она поняла, что в борьбе короткие ноги Мёрха дают ему преимущество, он более устойчив; ну, а его могучему торсу мог бы позавидовать любой воин из Клана. Кроме того, неестественно длинные и мощные руки сводили на нет преимущество Хонда в росте.
Мёрх нырнул вперед и схватил Хонда за ноги. Они упали на землю, и старший тут же сомкнул мощные руки на горле молодого противника. Хонд принялся молотить его кулаками по голове, ударил коленом в живот и подмял под себя, но Мёрх не отпускал своей хватки, держа противника на вытянутых руках и продолжая сдавливать ему горло.
Хонд начал слабеть, его лицо побагровело, глаза выпучились.
Икитос оказался наполнен грязью и нищетой, но Леони это не волновало. Здесь она чувствовала себя свободной. Вне опасности. В тысячах миль от родителей и их прислужников, от ужасных психбольниц и наемных убийц.
И от Джека.
Утром после их прилета, когда Баннерман отправился на встречу с антропологом Мэри, своей знакомой, чтобы обговорить детали проведения экспериментов, она и Мэтт отправились бродить по этому странному увядающему городу, в котором было жарко и влажно, как в турецкой бане. Повсюду стояли полуразвалившиеся и заброшенные дома, с облупившейся краской, плесень покрывала стены, когда-то богато украшенные и роскошные.
Они остановились перекусить в людном кафе на площади Плаза де Армас. Мэтт взял себе только фрукты.
— Ты что, вегетарианец? — спросила Леони.
Мэтт ответил отрицательно и объяснил, что, согласно некоторым исследованиям, результаты которых он читал, перед работой с айяхуаской лучше придерживаться простой диеты, преимущественно вегетарианской, а первый эксперимент в принадлежащем Мэри Рак доме в джунглях был намечен уже на завтрашний вечер.
Леони тут же отменила свой заказ и не стала даже пробовать огромный гамбургер с сыром и беконом. Вместо него тоже съела свежих фруктов. Девушка долго разговаривала с Мэттом насчет природы реальности параллельных миров, но без особого успеха, лишь почувствовав себя никчемной и глупой. Познания Мэтта в физике были огромны, и она не понимала практически ничего. Такой умный парень, подумала Леони; наверное, он решит, что она не подходит ему просто по уровню образования.
Может, именно поэтому он до сих пор не проявил к ней никакого интереса как к женщине. Возможно, ему просто с ней скучно?
А еще Мэтт не любил рассказывать о себе. Все это утро он пресекал любые попытки Леони расспросить его об источнике его богатства и о подробностях его жизни.
К полудню жара и влажность стали совершенно невыносимы, и они вернулись в отель, чтобы провести сиесту в отдельных комнатах.
Леони попыталась задремать, но у нее не вышло.
Где-то в глубине сознания у нее сидела мысль, что ей что-то надо сделать сегодня, и в пять часов она вышла на улицу одна, поймала ярко раскрашенное трехколесное такси и поехала в Белем, на главный городской рынок, где они уже побывали сегодня. Если бы ее спросили, что ей там надо, она бы не ответила. Просто знала, что ей необходимо туда попасть.
Хотя на улице стало попрохладнее, на прилавках лежало меньше товара, и людей на рынке было куда меньше, чем утром, когда она и Мэтт здесь прогуливались. Леони бродила туда-сюда по узким проходам между лавками с матерчатыми навесами, вдыхая приторный аромат свежей рыбы и ананасов, хлюпая ногами по неглубоким лужам.
В Пасахе Пакито, той части рынка, где продавались медицинские товары, было еще многолюдно. Здесь каждый прилавок благоухал связками разноцветных ароматных корней, листьев и трав, уложенных в большие пластиковые корзины. Лежали связки толстых сигарет мапачо, скрученных из листьев дикого амазонского табака. Говорят, он такой крепкий, что способен отгонять злых духов. А еще здесь были буквально тысячи стеклянных бутылочек с надписями от руки, обещающими исцеление от СПИДа, запора, диабета, метеоризма, импотенции, бесплодия, неудач в бизнесе, злых чар, наведенных колдунами, и кучи всего другого, как реального, так и воображаемого.
Леони не чувствовала в Икитосе никакой угрозы или опасности. Люди здесь были наивны, любопытны и добры, и даже дети, ходившие за ней повсюду и просящие милостыню, глядя печальными оленьими глазами, не слишком-то ей надоедали.
Больше всего ей понравился одиннадцатилетний Рамон, невысокий крепыш с красно-коричневой кожей метиса, изогнутым носом, выбитым передним зубом и хитрой ухмылкой эльфа из джунглей. С тех пор, как она прилетела сюда вчера вечером, когда он первый раз подошел к ней, она уже отдала ему долларов двадцать мелочью и купила ему и его друзьям три огромные порции гамбургеров с картошкой фри. Она заметила его сегодня бегущим следом за ней, когда поехала на такси из отеля, и совсем не удивилась, обнаружив его рядом посреди Пасахе Пакито задыхающимся от долгого бега. Должно быть, он бежал следом за такси не меньше мили.
— Дай доллар, — тут же сказал он, широко улыбаясь и обнажая дырку между зубов.
Леони шутливо махнула кулаком в его сторону.
— Все время деньги, деньги, деньги… у тебя так всегда, а, Рамон? А если у меня денег не будет, ты за мной и трех метров не пробежишь?
Рамон снова ухмыльнулся.
— Дай доллар, леди. Папа нет, мама нет, кушать хочется.
Леони начала торговаться с лавочником за приворотное зелье, в шутку думая испробовать его на Мэтте, и тут что-то притянуло ее внимание.
Буквально притянуло.
Это было очень неприятно, так, будто кто-то залез пальцами ей в голову. Повернувшись туда, куда ее потянуло, она увидела странную фигуру, стоящую в дверях лавки. Рослый, крепко сложенный мужчина в элегантном белом тропическом костюме.
