Но и старики, и этот ребенок похожи своим эгоизмом и разочарованием от невозможности удержать объект своего внимания в ладони. И точно так же этот унылый Невервиль взирает на меня с высоты своих черепичных крыш, пытаясь занять себя чем-нибудь этим длинным жарким днем. Отдав своим тайным агентам мой бедный бьюик на растерзание, ему и дела нет до неподписанного контракта!
Мои размышления были прерваны самым бесцеремонным образом.
— Бог ты мой, Хенри, посмотри, кто перед нами!
Передо мной остановилась странная пара. Женщина в строгом белом платье до колен и в такого же цвета шляпе с лентами, кричащими за версту: Одри Хепберн! Под руку она держала немолодого господина в дорогом костюме и замшевой шляпе, которые носят только голливудские злодеи и детективы. У него было очень загорелое, почти красное лицо, которое вообще никто не носит, даже в Голливуде. В довершение всего его звали Хенри и у него оказался сильный аргентинский акцент:
— Действительно, Дорис, мы его не видели с прошлой осени! — пухлые губы Хенри растянулись в улыбке, и он протянул мне руку.
Наверное, на лице моем была написана крайняя степень недоумения.
— Да сними ты эту дурацкую шляпу, Хенри, — толкнула женщина в бок своего попутчика. — Он тебя в ней не узнает.
Под шляпой была аккуратная лысина. Но это не помогло. Поверьте, эту раздражающую манеру общаться с посторонними, разговаривая только между собой, я бы наверняка запомнил. На всякий случай, я пожал руку и изобразил вежливую улыбку.
— Знаешь, Дорис, каждый раз, когда мы играем в гольф, лидирует всегда он, но выигрываю… все равно я! — самодовольно сказал Хенри, ткнув себя указательным пальцем.
Гольф?! Да я всего-то один раз в жизни и был в гольф-клубе. О чем это он?! Я с опаской посмотрел на голливудскую шляпу в его левой руке.
— Простите, как вас звать, Хенри?.. Вы меня с кем-то путаете, — сказал я вставая. — До свидания, — кивнул я пенсильванской репродукции Одри Хепберн и под удивленные взгляды направился в спасительный полумрак кафе. В эту минуту странный хозяин кафе представлялся мне более приятным обществом.
Закрывшись газетой от любопытных взглядов, я продолжил обдумывать варианты на случай, если машина не будет готова к вечеру. Вездесущие автобусы «Грейхаунд», несомненно, где-то тут должны останавливаться. Но тащиться до Питтсбурга часов шесть на автобусе… Да и потом еще столько же обратно за машиной… Впрочем, ради места партнера в нашей фирме… Эх, Питтсбург, Питтсбург! Вот уж и не думал, что мое будущее будет решаться в этом красно-кирпичном, страдающим хронической безработицей городе. Там теперь даже пойти некуда, кроме стандартных "Слава-Богу-Уже-Пятница" и «Панеры» или маленьких закусочных с рисовым пудингом на содержании престарелых семейных пар. Где-то там по-прежнему живет гордая и независимая Нэнси. Она не поехала со мной в Филадельфию, предпочтя карьеру в маленьком издательстве. Это было почти шесть лет назад… Странно, но почему когда эгоисты любят друг друга, они охотно берут "немного времени", чтобы понять, хотят они жить вместе или нет? "Вот такие крошки", — как говорил Джек Леммон.
Я обратил внимание на молодую женщину за окном. В легкой блузке, оставляющей не так уж и много воображению, и джинсах с низкой талией, она махала мне рукой, явно пытаясь привлечь внимание. Под руку ее держал широкоплечий парень в клетчатой рубашке и серых офисных лаксах. Поймав мой рассеянный взгляд, женщина улыбнулась; парень же посмотрел на меня сумрачно и сухо кивнул. Машинально я помахал им в ответ рукой, но, спохватившись, тут же снова уткнулся в газету. Судя по всему, Невервиль населяли люди то ли очень приветливые к чужакам, то ли страдающие плохой памятью на лица. В любом случае, этот город начинал определенно надоедать.
Не прошло и полминуты, как над моим ухом раздалось:
— Привет! Ты не против, если я присяду на секундочку?
Я опустил газету. Передо мной стояла та самая женщина в блузке, уже одна, без своего офисного ковбоя. Не дожидаясь приглашения, она присела на стул напротив. Я молча пожал плечами.
— Ну как он тебе? Правда, хорош? Я с ним познакомилась месяц назад: он нам фильтрованную воду в офис привозит. — Ее глаза сияли, она тараторила, не заботясь о логических паузах. — Ему сначала Бетти голову крутила — ну, такая блондинка из "Краузер и Партнеры"… Ну, дверь напротив, помнишь? Та самая Бетти, которая упилась на прошлый День Независимости и все приставала к тебе… Ну?
Я оторопело уставился на незнакомку.
— Простите?..
— Как? С каких это пор мы опять стали на «вы»? Я понимаю, что мы уже не спим вместе, но ведь это не мешает нам оставаться друзьями… Так вот, Бетти…
Дар речи наконец вернулся ко мне.
— Мэм, вы меня с кем-то путаете… — начал я сдержанно, чувствуя, что окружающие с любопытством поглядывали на нас.
Не обращая внимания на мои слова, она продолжала:
— А вдруг у этого парня темное прошлое? Ты не думаешь? Ну не наводить же мне справки у его бывших подруг… У него такая добрая улыбка! Правда?
— Можно у Бетти спросить, — с издевкой сказал я.
— Ты думаешь? Ну, мне кажется, что на этот раз у меня с ним все серьезно.
— Тем более, — мрачно сказал я и снова закрылся газетой.
— Стив, почему ты опять закрылся газетой? Вот видишь, ты всегда был безразличен к моим проблемам… — в ее голосе прозвучали нотки обиды.
— Простите, но я не Стив, — зло буркнул я, не опуская газеты.
— …ты безразличен ко всему, что связано со мной. Ты не хотел знакомиться с моей мамой…
— Я не Стив, слышите, что я вам говорю?!
— …моими друзьями. Ты никогда не выгуливал Мифи…
— Все равно я не Стив!!!
— …и даже теперь, когда нас уже ничего не связывает… — она сделала паузу.
Я промолчал, демонстративно раскрыв газету на другой странице.
— Стивен, какой ты жестокий, — театральным голосом сказала она.
Раздражению моему не было предела. Нет, этому фарсу должен быть положен конец! Немедленно! Доведенный до белого каления, я не сдержался:
— Слушай, мне совершенно наплевать на тебя и на твоего бойфренда! — К своему удивлению я даже перешел на «ты», но это казалось весьма уместным. — Можешь катиться с ним куда подальше! И еще, запомни хорошенько, я не Сти…
Тут она меня перебила:
— Бедный… А я и не знала, что ты такой ревнивый. — Она поднялась и торжествующе улыбнулась. Потом победно оглянулась на окружающих, которые, уже не скрывая интереса, глазели на происходящее, и быстро добавила:
— Но, Стив, ты должен понять, что бы ты себе там ни думал, между нами давно все кончено. Слышишь? Все!
