А впрочем, ничего страшного ведь не случилось. Все обошлось, зато Мафей немного развеялся…
— А знаешь… — Шеллар III задумчиво пыхнул трубкой, продолжая методично перебирать по одной бесчисленные бутылки на полках. — Мне ведь тоже снился Кантор. И тоже в прежнем своем облике. И в ту же ночь, что и Ольге. Странное совпадение, весьма похожее на закономерность.
— Что, тоже… в ободранном виде? — Жак неуютно поежился, словно опасался оказаться следующим в списке визитов обнаглевшего Кантора.
— Нет, в нормальном, — уточнил король, даже не замечая, как утешил своего впечатлительного шута. — Но разве в этом дело? Я говорю о том, что подобная серия ночных визитов не тянет на случайность. Тем более, когда речь идет обо мне. Мне крайне редко снятся сны. И еще реже я помню их содержание. Этот же сон оказался на удивление запоминающимся.
— Если вы сейчас скажете, что Кантор требовал от вас поспособствовать знакомству Ольги с маэстро Карлосом, мне станет плохо, как и ему…
— Жак, не говори глупостей! Маэстро за последние пять лет основательно угробил свое здоровье, и в том, что подобное потрясение закончилось для него сердечным приступом, нет ничего удивительного. Ты же здоровый молодой оболтус, и, чтобы свалить тебя в обморок, надо как минимум ведро крови. Кантор ничего не просил и не требовал. Со свойственной ему наглостью он ввалился на заседание дворянского собрания и заявил, что ему от меня в общем-то ничего не надо, он просто на мне тренируется. Затем задал несколько вопросов об Ольге и куда-то ушел. Что было дальше, я не помню по уже упомянутой причине — не запоминаю сны. И как тебе это нравится?
— Мне это совсем не нравится! Если он мне приснится в таком же виде, как Ольге, я не проснусь на фиг! Или вы о том, что казначей, как всегда, сэкономил на бутылке?
— Нет, я о неописуемой наглости Кантора. Хотя казначей действительно пожлобился, если эта бутылка от него. А ты что, помнишь каждую? Или его взнос оказался единственным настолько дешевым?
— Да я их подписал! — ухмыльнулся шут. — Еще когда ставки делали. А вы что, пересчитать это все добро собрались или выбираете, чем бы мне вас угостить?
— Я ищу одну конкретную бутылку. Я ведь не ошибаюсь, сам кавалер Танта тоже участвовал в организованном тобой безобразии?
— Вторая полка сверху, дальний ряд, четвертая бутылка слева. А на что она вам?
— Ты ведь собирался меня угостить.
— Я думал, вы самогон будете…
— Ну, если я ошибся в своих расчетах и кавалер Танта свою ставку приобрел в обычной лавке, то, возможно, придется действительно обойтись самогоном. Однако я все же рассчитывал, что на радостях он извлек что-нибудь ценное из своих погребов… и я не ошибся! Вот этим вином ты меня и будешь угощать.
— И вы еще изволите говорить, что Кантор — наглый! — притворно возмутился шут.
— Еще какой! — Шеллар извлек искомую бутылку из-за двух рядов аналогичных сосудов и выставил на стол. — Из всего произошедшего я заключаю, что Кантор каким-то образом научился являться знакомым людям в снах. Либо освоил методику, либо получил новый дар после контузии. Я заметил, удары по голове всегда действуют на него неким мистическим образом. И на моем величестве этот нахал решил поупражняться, прежде чем являться на глаза Ольге. Это вместо того, чтобы поделиться какой-нибудь полезной информацией. И кто он после этого?
— Несчастный человек, — с готовностью ответил Жак. — Как и все, кто когда-либо пытался зажать нужные вам сведения.
— Ничего подобного. — Шеллар сунул добычу верному подданному, дабы тот занялся ее откупоркой, и завел небольшую, но довольно нудную лекцию: — Существует две категории людей, не пожелавших делиться со мной информацией. Первая — те, кому это не удалось, и среди них действительно попадаются достойные сочувствия экземпляры. Но это лишь небольшой подвид первой категории. Кроме этих, как ты изволил выразиться, «несчастных» сюда следует отнести добровольно одумавшихся, а также…
— Ваше величество! — взмолился Жак. — А давайте сразу перейдем ко второй!
— Если тебе так уж неинтересны мои рассуждения, то пожалуйста. Ко второй категории относятся люди, которым успешно удалось скрыть от меня то, что я хотел знать.
— Поэтому они считаются наглыми, бессовестными и вообще врагами короны. Понятно. И Кантор у вас злодей, и Толика зашугали так, что он не появляется…
— Толик не появляется, потому что у него закончилась инспекция. Как всякий уважающий себя эльф, он, разумеется, чихал на всевозможные ограничения, но как раз сейчас нарушения были бы особо неуместны. После такого глобального скандала нельзя давать оппоненту повод для ответного выпада. Зато на прощание наш оливковый приятель поведал мне по секрету одну замечательную новость, и я уже который день пребываю в состоянии радостного предвкушения.
— Это про то, что Макса переводят в полевые агенты? Что ж тут хорошего?
— Во-первых, переводят его временно. На полгода или на год, еще точно не решили. Во-вторых, замещать его на прежней должности будет не какая-нибудь подозрительная личность, а порядочная и достойная доверия дама с большим опытом работы, которой как раз через полгода-год пора на пенсию. К тому же, если я правильно догадываюсь, бывшая любовница. Словом, наказание регионального координатора Рельмо обставлено с максимальным комфортом для него лично и для всех, ему сочувствующих. Зато я наконец смогу с ним увидеться…
— И задать ему все вопросы, которые накопились за последние …надцать лет, — подхватил Жак. — Боюсь, если его переведут только на полгода, то вы можете и не успеть… Ладно-ладно, проехали с вашими вопросами. Так вы серьезно думаете, что Кантор всем снился не просто так, а нарочно? А существует вообще такая методика? Или, если это дар, — встречался ли он в истории?
— Тебе виднее. Я слишком мало знаю о шархийской магии. И вообще мне кажется, наши с тобой рассуждения мало чем помогут в прояснении вопроса. Гораздо продуктивнее будет снарядить моего дорогого кузена, чтобы еще раз навестил товарища. Поинтересуется здоровьем и планами на будущее, заодно и расспросит об этих странных снах. Если хочешь, можем поспорить на что угодно. Я уверен, Кантор всем снился намеренно.
— Тогда придется рассказать Элмару, что герой ваших снов и Кантор — один и тот же человек.
— А Элмар до сих пор не знает?
— А кто б ему сказал?
— Действительно, ему нельзя доверять тайны. Напьется и растреплет… Ничего, я письмо напишу. Мой честный кузен и мысли не допустит, чтобы прочесть чужое письмо. Даже если бы он умел незаметно вскрывать печати.
