— Ты только посмотри! — выдохнул гутрумит.
Солдат и сам уже смотрел на чудесное зрелище, не в силах отвести глаз. Целый город сверкал в лучах солнечного света. Башни, большие и малые, шпили, купола — совсем как Зэмерканд. Вообще-то город отличался от Зэмерканда, в частности, тем, что его не окружала стена, и не охраняли стражники, лишь у главных ворот стояли караульные. Без сомнения, это был Затерянный Город, который прибывал и убывал, точно луна, вместе с зыбучими песками вечности. Буря прошедшей ночи раскрыла его глазу людей. И возможно, сегодня ночью его снова скроет буря, оставив над песком лишь шпили самых высоких сооружений, которые будут гордо выситься на спине мира, как иглы дикобраза.
— Там какое-то движение, — удивленно сказал Голгат. — Я вижу на улицах людей и в окнах тоже. Непростой это город, явно заколдованный. Сказочная страна. Надо скорее уходить отсюда. Давай садимся на верблюдов, и поехали.
— Подожди, подожди, — ответил Солдат, поддавшийся очарованию города. — Уйти еще успеем, сначала надо все выяснить. Вдруг какую пользу из этого извлечем.
— Это не небесный город, в котором полным-полно твоих ангелов. Думаешь, город так прекрасен, оттого что у него золотое сердце? Вот уж нет. Это только чтобы глупцов заманивать. Приманка. Яркое перышко, блестящий камешек, привлекающие любопытствующих глупцов. Давай уходить. Сразу видно, что это ловушка. Почему город появился именно сейчас, будто специально для нас? Ничего хорошего из этого не выйдет, попомни мое слово.
— Нет, я хочу зайти туда. Возможно, там слышали о Лайане. Жди меня здесь, Голгат. Если не вернусь к полудню, приведи помощь.
— Привести помощь?! — закричал расстроенный гутрумитский воин. — Откуда, интересно, я приведу тебе помощь?
— Не важно, — сказал Солдат, не в силах отвести глаз от сверкающих зданий. — Я скоро вернусь.
С этими словами он побежал к загадочным зданиям.
Последовать за ним, дать ему хорошую затрещину и силой притащить обратно? Нет, Солдат стройнее и потому в беге проворнее. Голгату оставалось лишь беспомощно наблюдать, как его друг мчится к явной западне.
«Иногда Солдат наивен, как младенец. А последовать за ним в паутину прекрасной архитектуры, отказавшись от шанса на помощь, — еще большая глупость». Голгат хмуро и раздраженно ждал, надеясь, что Солдат выйдет живым и невредимым до того, как яркий язык солнца лизнет вертикальную отметку полудня.
Солдат вошел в город мимо стражников, что стояли у входа.
— Помни! — предупредил ближайший к нему стражник.
— Что помнить?
— Не забудь.
Все это показалось Солдату полной чушью, как и слова, выгравированные на мраморной арке:
ВОЙДЕШЬ С ИМЕНЕМ — УЙДЕШЬ НИКЕМ
Солдат миновал первое здание, затем второе и оказался на центральной площади, которая представляла собой что-то вроде парка, где деревья были сделаны из оникса и яшмы, и росли опаловые цветы со стеблями и листьями из малахита, казалось, сама природа обратилась в этом заколдованном городе в камень, чтобы ее красота не погибла под песками. Птицы, сделанные из хризолита, агата и нефрита, мило посвистывали на ветвях и собирались стайками на статуях из гагата с халцедоновыми глазами. Похожие на изумруды жуки карабкались по выложенной плитами мостовой, повсюду носились бабочки с хрупкими хрустальными крылышками. Под ногами хрустела прошлогодняя листва, трескаясь, точно фарфор.
Площадь была переполнена людьми, и Солдат решился завести разговор.
— Сэр…
Человек, к которому он обратился, вперил в него безумный взгляд.
— Кто я?! Скажи, кто я!
— Я не знаю, — ответил Солдат, пытаясь отцепить пальцы незнакомца от своей одежды,
— Помоги мне найти свое имя!
— Я не могу.
Человек оставил его в покое и направился к кому-то другому, спрашивая об одном и том же и получая в ответ тот же вопрос.
Солдат решил, что ему просто не повезло, попался сумасшедший. Тогда он подошел к какой-то женщине, которая впилась в него таким же напуганным — и пугающим взглядом.
— Скажи, кто я? Я отдам тебе свое тело. Смотри, я привлекательна, ведь правда? Видишь, какая у меня тонкая талия и крутые бедра, красные губы, румяные щеки. Мне надо знать, кто я, иначе я сойду с ума. Может, уже сошла. Я здесь так долго, что даже не знаю, как давно сюда попала. Только я не могу уйти, пока не найду своего имени. Как мне найти его?
В ее волосах, одежде, на коже — везде был песок.
Солдат огляделся. Все жители этого пышного города точно зачарованные бродили вокруг без всякой видимой цели. На искаженных от горя лицах читалось отчаяние. Солдат входил в чудесный город с надеждой, что ему здесь помогут, а вместо этого попал в место, где все сами нуждаются в помощи. Люди здесь были обречены. Они считали себя загнанными в ловушку, хотя любой мог свободно пройти мимо часовых и бежать без оглядки. Разве нет? Солдат так и поступил. Он вышел тем же путем, что и вошел, оставив чудо-город позади. Никто не остановил его.
Вдалеке он увидел Голгата; воин помахал ему. Солдат махнул в ответ, а затем, к немалому ужасу друга, снова вошел в заколдованный город. Ведь секрет города так и остался не раскрыт, и Солдату ужасно хотелось во всем разобраться. Ну и задачку подкинул ему случай.
— Пожалуйста, помоги мне узнать свое имя, — взмолилась другая женщина и, притянув к себе Солдата рукой, усадила его рядом с собой на парковую скамейку. — Я сойду с ума.
Солдат не стал говорить ей, что она и так уже сумасшедшая.
— А сколько здесь всего людей? — спросил он, осматриваясь. — Почему никто не уходит?
— Сотни, может, тысячи. Они не могут уйти, пока не отыщут свои имена. — Она стала пристально вглядываться в его лицо. — А ты ведь не такой, как мы, да? Ты не представляешь, как тебе повезло.
Маленькая агатовая птица присела на краешек скамейки и начала чирикать. Казалось, она чем-то недовольна. Птица стала поклевывать тонким, точно игла, клювом руку женщины. Из ранки выступила капелька крови, которая засияла как бусина. Женщина с мольбой взглянула на птицу и отогнала ее прочь.
— Пири недоволен, что мы не расхаживаем бесцельно вокруг, как здесь полагается. Пири — хозяева города. Они изобрели его специально, чтобы пытать людей. Послушай, а ведь если на тебя и впрямь не действуют чары этого проклятого места, ты мог бы устроить пожар. Сожги нас всех. Ты не представляешь, какую окажешь этим услугу…
Пока женщина говорила, Солдат, повинуясь безотчетному порыву, обернулся и мельком заметил очертания другой женщины, которые показались ему удивительно знакомыми. Увы, она затерялась среди аметистовых деревьев, что, склонив ветви, стояли над блестящим гиацинтовым озером, по поверхности которого скользили два великолепных лебедя из турмалина. Лучи солнца играли на воде, сверкали на деревьях, свет тонул в общем мерцании и искрился, перепрыгивая среди всех этих прикрас. Яркие, прозрачные точно хрусталь краски вспыхивали и гасли, мерцали, очаровывали, завораживали. Блеск драгоценных камней ослеплял и обманывал…
