Все новые зомби появлялись из боковых проходов и Абдель, оборвав подсчет на семи, просто бросился наутек, стараясь держаться поближе к видневшейся впереди спине Джахейры. Они свернули в темный, сырой, заплесневелый, узкий коридор и оказались прямо перед ржавыми железными воротами, преградившими им путь. Абдель громко выругался и эхо на мгновение заглушило громкое, шипение зомби, волочащих свои иссушенные ноги по каменному полу.
«Попробуй выломать их», – слабо предложила Джахейра.
Абдель схватился ворота и почувствовал, как ржавый порошок посыпался их под его рук. Он с силой толкнул ворота и они немного подались, оглашая туннель душераздирающим скрипом. В это время первый зомби уже появился из-за угла.
«Абдель…» – испуганно прошептала Джахейра.
Он повернулся одновременно выхватывая меч, и в тоже время стараясь держать его поближе к себе, чтобы не поранить Джахейру. Зомби наступал медленно, путаясь в лохмотьях длинной одежды, в которую он был облачен. Этот зомби когда-то был женщиной, возможно лет сто назад, прежде чем стал этой шаркающей нежитью.
Джахейра рубанула серебряным кинжалом и большой кусок туловища зомби просто отлетел в сторону. Он отшатнулся, но затем снова перешел в наступление. Подойдя на расстояние, равное длине его рук, зомби обеими руками нанес медленный, неуклюжий, но сильный удар по Джахейре. Абдель легко снял с него голову, но Джахейре пришлось отскочить, чтобы не попасть под удар, но она отпрыгнула прямо на вынырнувшего из-за угла зомби.
Он схватил ее за предплечье, и у Абделя создалось впечатление, что пытается таким образом удержать равновесие и не упасть, но зомби не был способен принимать такие сложные решения. Он схватил ее и падая, за счет своего веса нанес ей три глубоких раны. Женщина закричала и отдернулась назад, сильно врезавшись спиной в ржавые ворота в попытке избежать вторичного знакомства с впечатляющим набором когтей зомби. Зомби упал, а Джахейра, ударившись о створки, вылетела с другой их стороны, пробив проржавевшие за столетия заброшенные ворота.
Джахейра ожидала, что ворота легко удержат ее и была сильно удивлена, когда после удара споткнулась и проехала задом по каменному полу. Она даже не успела увидеть, как Абдель напополам разрубил поранившего ее зомби. В этот момент Абдель выскочил за ворота, и взяв меч в правую руку, стал шарить левой в мешочке, который висел у него на поясе. Через несколько секунд он достал оттуда камень доступа и развернувшись, пробежал мимо сидящей Джахейры в тот момент, когда еще один зомби вынырнул из-за угла. Джахейра мгновенно вскочила и побежала за ним.
«Следуй за мной!» не оглядываясь, крикнул Абдель. Он бежал, держа камень в левой руке в нескольких дюймах от стены.
«Ты хоть знаешь…» – задыхаясь, спросила Джахейра – «… куда мы бежим?»
«Нет, но я знаю Кэндлкип», – ответил Абдель.
Он знал, что этот ответ в глазах Джахейры выглядит бессмысленно, и не удивился ее молчанию.
«Все здесь», – на бегу пояснил Абдель, – «буквально набито секретными дверями. Фактически весь монастырь это одна большая секретная дверь. Я, конечно, никогда не был здесь, но я не вижу никакой причины, почему…»
Скрежет камня о камень прервал его на полуслове, и он резко остановился, а мгновение спустя Джахейра с ворчанием врезалась ему в спину. Дверной проем открылся в каменной стене слева от них. Абдель моргнул и ступил вперед, чувствуя дыхание мягкого, влажного ветерка, несшего аромат моря, на своем лице.
«В Кэндлкипе позаботятся о них для тебя», – сказал Герцог Энжело, передавая Саревоку бокал, – «Больше они тебе не помешают».
Саревок улыбнулся и Энжело смущенно отвел глаза. Как один из Великих Герцогов Врат Балдура, опытный командир наемников, полуэльф, проживший больше лет, чем большинство людей могло вообразить, Энжело повидал много людей – но ни одного такого, как Саревок. В присутствии этого внушительного человека воздух его апартаментов в герцогском дворце мгновенно стал заметно тяжелее. Энжело затруднялся сказать чего больше витало в воздухе: злобы? алчности? мощи?
«Как ты это назвал?» – прозвучал глубокий, резонировавший мощью голос Саревока.
«Бренди», – ответил Энжело, – «Совершенно новая штука. Думаю, тебе понравится».
Саревок улыбнулся и Энжело удалось как будто бы случайно отвернуться в сторону, хотя улыбка Саревока его ужаснула. Пройдясь по большой комнате, на полу которой лежал роскошный ковер, сотканный в Шу Лунге и обошедшийся ему в огромное количество золотых монет он подошел к камину. Стоимость украшений и убранства этой комнаты была сопоставима с ценой небольшого города и Энжело очень гордился находящейся в ней коллекцией артефактов, доставленных ему буквально из каждого уголка Торила. Он взял кочергу, прислоненную к камину – тяжелую митриловую кочергу дварфской работы, изготовленную из митрила, добытого в шахтах Большого Разлома – и рассеянно поворошил остывающие угли.
«Интересно», – произнес Саревок и Энжело повернувшись, увидел, как он многозначительно покачивает пустой бокал, – «Вишневый?»
«Наверное» ответил Энжело, и поспешно сменил тему разговора, пытаясь сократить время пребывания Саревока в своем доме, – «Мой „Пылающий Кулак“ теперь в безопасности. Этот твой Абдель и его женщина, о них в нашем городе знают и их разыскивают. Я полагаю, что ты не скажешь мне, как ты получил эту информацию?»
«О», – рассмеялся Саревок, – «конечно нет, но уверяю тебя, они на самом деле работают на Теневых Воров».
«И это… что это… какая-то группировка?»
«Вообще-то это гильдия», – подсказал Саревок.
«Это воровская гильдия находится в Эмне», – задумчиво сказал Энжело, переведя взгляд на затухающий огонь в камине, – «Несомненно, и эти преступники в Эмне».
Саревок со звоном поставил свой бокал.
«Они своего рода каперы», – уточнил он, – «Бандиты на службе Эмна».
«Это недопустимо», – возмутился Энжело, посмотрев на Саревока так, как будто ожидая его одобрения.
«Вот именно», – внушительно отозвался Саревок, – «это абсолютно неприемлемо».
«Ну и что это означает?» – спросил Энжело, – «Войну с Эмном, так что ли?»
«А ты боишься войны?»
Энжело пристально посмотрел на Саревока и почувствовал, как струйки холодного пота потекли по его спине. На мгновение ему показалось, что глаза Саревока вспыхнули нечеловеческим желтым огнем.
«Я боюсь ненужной войны», – ответил Энжело. Он отвернулся и стал созерцать собственный портрет, висящий над камином. Художник отлично потрудился, изобразив его черты тоньше и длиннее, чем они были в действительности. Герцог провел рукой по своей козлиной бородке, подогнанной так, чтобы соответствовать портрету, хотя сейчас такие бородки были уже не в моде. Картина, в отличие от оригинала, демонстрировала созерцающим ее воина, которым Энжело был когда-то давно. Встретившись с пристальным взглядом своего собственного изображения, он почувствовал себя так же некомфортно, как после взгляда Саревока.
