Бернхард Хеннен - Королева эльфов. Зловещее пророчество (Elfenkonigin ru)

Она чувствовала запах содержимого кишок умирающего кобольда. Осознавала каждую каплю сочившегося сквозь забитые глиной поры пота, выступившего от страха. Слышала звук обоих летящих обсидиановых топоров, нацеленных ей в спину.

Она чувствовала взгляды. Каждый в отдельности, словно глаза кобольдов сидели, подобно глазам улитки, на щупальцах, способных вытянуться на гротескную длину, пока взгляды в буквальном смысле слова касались ее. Чувствовала мелкую, поднятую ногами воинов пыль в воздухе, медленно оседавшую и касавшуюся тонких волосков на ее коже, наполнявшую рот неприятным привкусом.

Внезапно Эмерелль обернулась. Ее копье устремилось вперед. Наконечник ткнулся сбоку в летящий топорик и изменил его траекторию. Он пролетел всего лишь в нескольких дюймах от нее и нарисовал на лице серокожего кобольда огромный, удивленно раскрытый рот.

Со вторым топориком она промахнулась. Это произошло быстрее чем в мгновение ока. Менее чем в самый крохотный миг, который требуется песчинке для того, чтобы пройти сквозь отверстие в песочных часах. Острие копья угодило прямо в лезвие топорика, вместо того чтобы попасть в него сбоку. Черный обсидиан разлетелся на тысячу острых осколков. Эмерелль закрыла глаза. Все стоявшие вокруг вскрикнули. Мелкие черные снаряды навеки лишали света тех, кто угодил под них.

Теперь от Эмерелль отпрянули все. Никто больше не осмеливался поднять на нее руку. Эльфийка мельком взглянула на Облона. Его горло разорвало несколькими осколками и открыло до самого позвоночника. Шаман уставился невидящим взглядом в раскинувшееся над головами ясное небо. Вот уже первые мухи спешили на стекающую кровь, жадно впитываемую сухой, словно пыль, землей.

Немного дальше лежал серокожий воин. Скрючившись.

Вместо глаз — пустые глазницы. Из открытого рта поднимались тучи мух.

Рука Эмерелль коснулась шеи Олловейна. Пульс почти не прощупывался. Свергнутая королева повернулась, чтобы сесть, опершись спиной о стену хижины, рядом со своим возлюбленным. Посмотрела на лица, искаженные ненавистью и страхом. Серокожие кобольды отступили. Несколько старших воинов, похоже, командиры, стояли в сторонке и перешептывались. Эльфийка знала, что нападавшие не желают признавать свое поражение. Если сейчас она полностью сосредоточится на Олловейне, они тут же снова пойдут в атаку.

Она чувствовала яд в теле возлюбленного. Чувствовала, как из-за него все процессы в теле замедляются. Парализует мышцы, слабеет дыхание, лишая сердце желания биться. Чудо, что он еще жив. И в тот же миг, как она подумала об этом, пульс прекратился.

Эмерелль разорвала его тунику. Положила обе руки на грудь и надавила, стараясь заставить сердце снова биться.

В глазах ее стояли слезы ярости. Она могла исцелить его. Обладала силой, способной превратить яд в воду. Но если сделает это, то примерно на двести ударов сердца станет совершенно беззащитной. В принципе, этот отрезок времени не стоил того, чтобы о нем говорить. Но этого было более чем достаточно, чтобы подойти к ней и перерезать горло, так, как они сделали это с Облоном.

Эмерелль услышала шум брызжущей воды. Затем почувствовала, как дрогнула земля. Мягко. Едва заметно. Но она была не единственной. Там, где в колючей стене зияла брешь, поднялся крик. Кобольды зашевелились. Те, кто только что боялся ее, словно смерти, бежали к ней.

Старший кобольд, со сломанным в нескольких местах носом и в бесформенной кожаной шапке на голове, бросился на землю перед ней.

— Мы сдаемся тебе, госпожа! Мы сдаемся!

Над колючей стеной появились голова и плечи Мадры. Сделав шаг, тролль перебрался через изгородь.

— Присмотри за этим серокожим сбродом. Они выдают себя за троллей! — Эмерелль обернулась к кобольдам деревни. — А вот это — настоящий тролль!

Она склонилась над Олловейном. Его тело оказывало яду больше сопротивления, чем она ожидала. Казалось, что он уже знаком с хаттах.

Эмерелль закрыла глаза, ослабила дыхание, пока оно не приобрело такой же медленный, запинающийся, как и у Олловейна,? 58 ритм. Их тела стали одним целым в ее мыслях. Эльфийка искала яд. Ее мастер меча испытывал последствия дурмана. Пострадала печень. Королева изолировала яд в его теле и велела отраве вытечь через слизистую носа с небольшим количеством темной крови.

Откинувшись назад, Эмерелль почувствовала себя не очень хорошо. Она разделила боль и опьянение Фальраха. Но мыслей его эльфийка не касалась.

Лисью мордочку она видела размыто. Казалось, Никодемус стоит прямо перед ней. И она осознала, что вместо лживых кобольдов открылась другим врагам.

Кобольд легонько ущипнул ее за нос.

— Хочешь кончить свою жизнь, превратившись в муху? — заплетающимся языком произнесла Эмерелль.

— Госпожа, я только хотел убедиться, что могу что-нибудь для вас сделать. Я был далек от того, чтобы…

— Отыщи предводителя мнимых троллей!

— Как скажете, госпожа. Как пожелаете. — И он, кланяясь, удалился.

Эмерелль устало потянулась к камню альвов, скрытому под одеждой на груди. Его теплая сила оживила ее. Дыхание стало ровным. Она снова была хозяйкой своего тела, когда вернулся Никодемус. Его сопровождал пожилой кобольд, который прежде объявил ей о том, что его народ сдается.

Главарь, или кем он там был, униженно опустился на колени.

— Госпожа, забери этого великана и, пожалуйста, не злись на нас. Мы подчиняемся. Мы не знали, что Облон и его народ находятся под вашей защитой. Нам очень жаль.

Она устало посмотрела на мертвого шамана.

— Облону от этих слов не станет легче. Насколько я поняла, твой народ живет тем, что обманывает остальные племена кобольдов на краю Сожженных Земель и вынуждает платить дань. Я слышала, по этой причине от голода умирают дети и старики. Я…

— Мы тролли, — начал старик.

В ее крови снова вспыхнул огонь! Она отвесила кобольду оплеуху, которая сбила его с ног.

— Вот это — тролль! — Эмерелль указала на Мадру. — А вы — не что иное, как кучка дармоедов! Вы ничего не создаете. Живете исключительно за счет других. Ты знал, что драконы сожгли эту землю всего за один день? Опиши мне добрый поступок, который вы совершили ради других. Назови причину, по которой не нужно уничтожить тебя и твой народ.

Она ожидала, что старик станет извиваться и молить о пощаде. Вместо этого он пристально посмотрел на нее и гордо произнес:

— Ты не можешь убить нас, потому что мы — ловцы снов.

От ее удара у старого кобольда под глазом появился синяк.

Из носа текла кровь и капала ему на грудь. Но несмотря на угрозу, он стойко выдержал взгляд Эмерелль.