Идти было легко. Трудно было не идти. Эти места тянули, как магнит иголку. Интуитивно нащупала перстень. На каждом месте она делала отпечаток в земле плоской поверхностью. Зачем? Она не знала. Наверное, так было нужно… Потом пошла обратно. Не то, чтобы стало легче, но как-то спокойнее.
Телефон Инквизитора по-прежнему молчал. Это уже было ненормально. Злость постепенно перерождалась в тревогу.
Хранитель отлеживался в боковушке. Вид у него был никакой, но он имитировал олимпийское спокойствие. Хотелось поговорить с ним, но он, ведьмак чертов, придуривался ветошью.
«Все, все бросили! Ладно, есть и над ними начальство».
Надо было ждать вечера.
И он наступил — теплый, ласковый летний вечер. Он был такой ласковый, что казался фальшивым. Все казалось ловушкой: и взгляды Хранителя, и сама природа, и небо, которое то хмурилось, то снова прояснялось. Комары, наверное, здорово проголодались, и никак не могли наесться. Время тянулось невыносимо. Хотя компания была очень теплой, и можно было только радоваться этим людям, этому вечеру и тому, что у людей, которые видятся так редко, могут возникнуть такие искренние разговоры и так много общего.
Наконец она почувствовала: пора. Она попрощалась и ушла к себе.
Набросив на себя плащ с капюшоном, она выскользнула в окно и двинулась в сторону леса.
По закону подлости батарейка в фонаре, конечно же, сдохла.
Ветки царапались, под ногами все время оказывались камни и колдобины. Она упала. Слезы бессилия душили. Это было подло! Это была просто ловушка… она поняла вдруг: с ним, с ее Инквизитором, что-то случилось… страшное, непоправимое, а она просто попалась на удочку и приперлась сюда… Все это морок, наваждение. Кто она такая? Она слабая, уставшая, никому не нужная тетка со случайно доставшимися ей способностями, смысла которых сама не понимает. Даже Мастер и тот не ответил ей на этот вопрос.
Мастер! Что бы он сделал?
«Успокоился бы» — ясно прозвучало в голове.
Она села. Сосредоточилась. Помощь все-таки пришла. В кустах засветились какие-то огоньки. Глаза, что ли? Хозяин что-то говорил про волков. Ну и ладно, хоть кому-то она нужна. Она медленно встала и пошла. Она была уверена, что делает как надо. Еще правильнее было сказать, что ей было все равно, что ее встретит. Так она взобралась на пригорок, путаясь в плаще.
И тут началось самое интересное. Луна вышла из-за туч, и лысина пригорка стала похожей на сцену. Как в замедленной съемке, из темноты выплыли две фигуры. Высокая женщина была укутана в балахон, очень похожий на тот, который был надет на ней. Она опиралась на посох, и его рукоятка также светилась. Из-за ее спины выглядывали неясные тени, на лбу из-под капюшона сверкал какой-то сияющий камень. Рядом с женщиной шел то ли пес, то ли волк. Вторая фигура тоже был в плаще, странной каске и с мечом. Из-под плаща выглядывали доспехи и католический крест. Они медленно и бесшумно надвигались, и стало страшно.
Она всегда чувствовала души, то есть то, что составляло суть людей. Она сочувствовала им, слышала, чего они хотят, чувствовала их боль и радость, как бы становясь ими. Они говорили с ней без слов, и часто она просила за них. У кого? У нее были разные Учителя (должна же она была во всем этом разобраться), но все они называли по-разному тех, кто проводит души в светлый мир, очищая их от того, что не дает им стать прозрачнее воздуха… Часто это были не только души людей… Она с детства видела их во сне, наяву же чувствовала их присутствие, иногда слышала, знала, как они выглядят, но никогда не видела так, наяву, как сейчас.
И, несмотря на то, что эти двое были щемящее-красивыми, грациозными и даже прекрасными, ей стало страшно. «Так надвигается Судьба» — подумалось.
Высокая женщина подошла первой и заговорила. Голос был знакомым.
— Не бойся. Страх мешает. У нас мало времени и много работы.
Она отбросила покрывало с лица. Это было знакомое лицо… это было ЕЕ СОБСТВЕННОЕ ЛИЦО! Но это она уже видела… давно, еще в молодости. Тогда оно показалось страшным: на молодом лице — седые волосы и бесконечно страдающие глаза среди тысячи мертвых тел на поле с белыми цветами… Тогда она приняла это за обычный кошмар, которые часто бывают у тех, кто вернулся с войны. Правда, тогда она была не в плаще, а в полевой форме…
— Ну вот, мы же уже виделись! — тепло улыбнулась женщина.
Она уселась, скрестив ноги. «Совсем как я! Как странно!»
— Я для всех разная, так что не обращай внимания. Ты ведь тоже становишься тем, за кого просишь, разве не поэтому им помогают? — деловито продолжила она. — А вот и твой проводник и защитник, — и она потрепала белого волка по загривку. — Совсем замучил меня: найди да найди ее!
Волк осторожно подошел и уселся между женщинами. Все это было похоже на галлюцинацию, но волчья шерсть была абсолютно реальной, теплой и со знакомым запахом. Глаза смотрели внимательно и как-то… удовлетворенно.
— Время, время, дамы! — напомнил о себе мужчина.
До этого было неясно даже, юноша это или девушка — таким прекрасным было это лицо. Фигурка была хрупкой, белокурые волосы рассыпаны по плечам, тонкие губы были нетерпеливо поджаты. Но голос… это был голос воина.
— Так вот какая у нас образовалась проблема. Не будем терять времени. Ты все правильно там накопала. Было и святилище, и Двойная змея Правда-Кривда, или Змей Кундалини, или еще тысячи имен, которые у нее есть. Но здесь это именно она — Кривь. И все это было: и ведьмаки, и воины-охранники, и инквизитор, и Зничка, которая вышла из костра, и Всеслав, который очистил это место, и Пояс Рода… и ты, одна из многих потомков тех ведунов, но оказавшаяся здесь, просто потому, что выбор так пал. Да и времени нет. Затеяли вы тут с Хранителем вроде бы хорошее дело… Только никто теперь не знает, чем это закончится. У вас — никакой подготовки, а ритуал не проводился столько времени. Получается начали — надо закончить. Вот пусть он дальше расскажет.
— Вот в чем проблема: никто не думал, что столько неупокоенных нехристианских душ здесь. Оказалось, что мест выхода энергии больше, чем я думал. Я же был иезуитом, и мне не пришло в голову, что есть еще культы со своими центрами. Вот ты их перстнем запечатала сегодня. А то бы общая картина распалась на части-культы, которые на карте видны как животные, и Зло бы размножилось. Теперь оно в ловушке… Но самая большая беда в том, что, кроме прочей нечисти, сюда попала душа того ката, который, прикрываясь крестом и сутаной, тысячи душ погубил. Отравил он Змею. Ничего не могу с ним поделать: это древнее зло, не человек. Души у него нет. А что оно есть, не знаю я. Как бы не вселился в нее, в Кривь, этот демон. Тогда захлестнет весь ваш Род и племя страшное истребление. Вы ж в осаде! Телевизор ваш ты смотришь?
