Адамаск кивнул. – Для этого мы и должны сопроводить хранителя в Серебренную Башню. Я не хочу причинять вред старейшине, прошу не мешай нам.
Волшебник посмотрел на любимую внучку, и взгляд его растворился во времени. Несколько секунд рядом с Катей стояло лишь тело. Сознание волшебника облетело все дозволенные за это время кусочки земли и вернулось надеждой в глазах.
– Я собираю совет, – уверенно произнес Горвин.
– Совет? – Засмеялся Хомицид.
– Как старейшина, я имею на это право, – волшебник отпустил руку внучки и, взяв посох в обе руки, четыре раза постучал им о землю. – Да будет великий совет.
Адамаск подошел ближе, и слегка склонился к воинственному волшебнику.
– Горвин, это лишь оттянет время. Ты же понимаешь. Тебя не кому поддерживать. Сколько старейшин ещё осталось в живых?
– Всегда есть подвох, Адамаск. Всегда…
– За сотни лет ты не смог найти ни одного из них. Как ты сумеешь сделать это за два дня?
Старик лукаво улыбнулся.
– Волшебством… Девочка, которую пытался убить один из твоих инквизиторов, приоткрыла дверь для Чуда. Готовьтесь противостоять ему, когда оно решит вломиться. Собирайте совет.
Адамаск вздохнул.
– Ну что же. Да будет совет.
Горвин повернулся к внучке и весело подмигнул.
– Все будет хорошо, Катюш.
Инквизитор в золотых доспехах поклонился.
– Через два дня в Зале Советов.
Волшебник кивнул.
– Через два дня.
– Но до этого времени, первый хранитель будет находиться под нашей стражей.
– При всем уважении к тебе, Адамаск, я не стану доверять твоим инквизиторам.
Инквизитор Лев скрестил руки на груди. Золотые доспехи учтиво брякнули.
– Боюсь так нам не договориться. Как–то придется сопроводить Первого Хранителя в Зал Советов.
– Значит, сделаем это вместе. Вы не доверяете нам, а мы вам.
Адамаск гордо выпрямился.
– Черно–белая стража?
– Черно–белая, – согласился волшебник.
Зал Советов находился на территории белой башни, в западной ее части. Беспокойством местных жителей здесь появился королевский конвой. Та небольшая часть улицы, которая вела в западное крыло, быстро заполнилась любопытным народом. По дороге, судя по сопровождению, шла очень важная персона. Невысокого роста, спрятанная под черным плащом, сверкая золотыми кроссовками, она смело вышагивала по белой дороге. По правую сторону ее охраняли инквизиторы и их слуги–тени, по левую сверкая в лучах заходящего солнца, оберегала королевская стража. Возглавлял черно–белый конвой советник Карл, а замыкал мало кому известный старик в зеленом пиджаке.
Маленькая девочка–эльф, сидевшая у папы на плечах, удивленно всплеснула худенькими ручками.
Катя осторожно огляделась. Она терпеть не могла быть в центре внимания, особенно если не была уверена в происходящем. Все, всегда должно было быть под ее контролем. Иначе девушка начинала паниковать, и за мнимым спокойствием просыпался настоящий ураган недоумения.
– Блииин, мать Тереза, роди меня обратно, – взмолилась девушка и пообещала привести свои мысли в порядок. Дабы в день совета держаться достойно.
Процессия прошла через восточное крыло. Крепко заперли за ними ворота.
Что бы собрать Великий Совет, его участникам давалось всего лишь два дня. Все кто успел появиться за это время, законно принимал в совете участие, остальные же могли присоединиться на третий пятый и шестой дни, при условии, что собравшиеся ранее не пришли к соглашению.
Катерину определили в хорошо охраняемую богато–убранную комнату, чьи пурпурные стены гармонировали с цветом волос хозяйки. Как только двери в комнату затворились, а два инквизитора остались за ними, спокойный до этого Горвин, выбросил на любимую внучку ворох претензий и обидных эпитетов. Катя терпеливо молчала, осознавая, что повод для возмущений у волшебника действительно был.
– Как ты могла? Как ты могла совершить подобную глупость? – Не унимался Горвин. – Хорошее дело решила совершить?
– Вот так всегда, – девушка вела себя на удивление спокойно. – Ты никогда. Никогда не одобрял ни одного моего решения. Даже в письмах, находил за что меня осудить и унизить.
– Я никогда не унижал тебя.
– Да ты пытаешься постоянно это сделать. Все что я ни подумаю плохо, все что ни сделаю, не правильно. Как я вообще, по–твоему, должна вести себя в данной ситуации?
Горвин сложил руки на груди.
– Это потому что ты ещё слишком юна, что бы принимать ответственные решения. Подчеркиваю ответственные и правильные решения! Ты маленькая девочка, у тебя ещё сикарашки в голове.
– Ей богу, детский сад Ромашка. Какие сикарашки дед?
— Все, мне некогда разговаривать тут с собой. Мне ещё нужно собрать максимальное количество народа, которые должны проголосовать в твою, между прочим, пользу.
– Стоп. Стоп. Нет, – тормознув своего деда, решительно заявила Катя. – Я не собираюсь больше быть беспомощной куклой. Нет, мне этого не надо. Хватит.
Горвин заинтересованно дернул бровями.
– И что ты хочешь?
– У меня есть реликвия. Есть сила, есть какие–то способности.
– Так.
– Вот и научи меня ими пользоваться. Я должна уметь дать отпор.
Горвин нервно замотал головой.
– Не согласен. Нет. Нет. Я уже рассказал однажды о твоих привилегиях. Ничего хорошего из этого, как видишь не вышло.
Катя прищурила миндалевидный глаз.
– Это из–за недостатка информации. Ты держишь меня в неведении. А все твои рассказы поверхностны. Ты что–то утаить от меня пытаешься?
Волшебник оживился.
– Утаить? Катюш, мы поговорим, обязательно поговорим. Но позже. За два дня, мне нужно оббежать полсвета. У меня как видишь, нет времени все тебе объяснить.
— У тебя никогда на меня не было времени.
Горвин улыбнулся любимой внучке.
– Это не так.
– Это, факт.
– Я правда, должен идти.
Катя разочарованно отмахнулась.
– Ауфидерзейн.
– Я пришлю Феарольфа.
– Ну конечно, – вздохнула девушка и уселась на кровать.
Волшебник поспешно вышел, стукнув резными дверями, скрылся в светлом коридоре. Катя осталась одна, на продолжительное время. Словно зверь в клетке, девушка блуждала из одного конца комнаты в другой– строила планы. Но за отсутствием информации все ее задумки рушились, как только в Катину голову змеёй заползало сомнение.
Поздно вечером к ней заглянула девушка Марта и осведомилась, не желает ли первый хранитель отужинать. Катя ответила «Однозначно желает», и уже через пятнадцать минут с удовольствием трапезничала. Чуть позже Марта привела худощавого старикашку, который суетливо забегал возле Катерины, пытаясь снять с нее мерки.
