А затем — тайные сообщества. О, студенты всегда любили борьбу против Власти, всегда хотели вписать свои имена в страницы летописей! Во всех мирах, во все времена люди похожи. Каких только сообществ не было в Лаашине… И сборища «вольных» плевавших на древние традиции, упивавшихся развратом и пьянством, и ещё кое-чем похуже пьянства. Они быстро надоели Таривашу. И «аскеты» верящие в очищение общества через истребление всех «недостойных» и «слабых». И «братства детей любви», они выступали за всеобщий мир, дружбу и благодать. И стайки бойких девчушек, «белохвостых», они «боролись» за мир без мужчин… И стайки шустрых парнишек, «полосатых», которые «боролись» за мир без женщин… Были даже секты поклонявшиеся Вудрошу.
Но были и просто ватаги друзей, не замороченных странными идеями, а живущих в своё удовольствие. Там Тариваш и встретил Маравана. Парни быстро сдружились — оба были честные, дружелюбные, открытые. Хорошие были времена…
Майта училась в женском корпусе, что за каналом. Ещё бы — без канала студенты постоянно бегали бы друг к другу, и забыли про учёбу… Впрочем канал не сильно-то препятствовал общению. Парни перебирались через него вплавь, перехитряли стражу и таки находили себе подружек… Другое дело — Майта. Она сама перебиралась в мужской корпус — не за приключениями, вовсе нет. За знаниями. Переодевшись в парня, называла себя «нулахитом», вольным слушателем. Не состояла в числе студентов, но, за деньжата, получала свою долю знаний. То есть училась сразу в двух корпусах, мужском и женском.
Мараван привлёк её своей внутренней силой и гордостью, а Тариваш — добрым и лёгким характером, бесшабашностью. Так и родился «союз трёх». Друзья во всём помогали друг другу. За каждой ссорой следовало весёлое примирение, и союз лишь укреплялся. А ведь, при всей похожести, друзья были очень разными. Маравана забавлял придурошный нрав южанина. «Ты слишком лёгкий. Быстро летаешь, но серьёзного груза, увы не вынесешь» — говорил он ему. Говорил с улыбкой, и обид не было. Сам Мараван, отпрыск старинного, но обнищавшего офицерского рода, стремился к «тяжести». «Родина гибнет» — повторял он. «Всюду взяточничество, самодурство военачальников, кумовство. Нужно что-то делать. Ну хоть что-нибудь».
Майта была одержима наукой. Но не настолько чтоб забывать о друзьях. Молчаливая, хрупкая, с печальным взглядом синих глаз, она, однако, хранила в себе силу характера, которую трудно было не признать. Девушка помогала парням по вопросам учёбы, Мараван защищал её от слишком ярых ухажёров, а Тариваш добывал всем троим деньжат. В общем — жизнь катилась искристым колесом, настоящая и интересная.
А затем к друзьям явился Агент. Да, агент технократов. И сразу перешёл к делу — «прямо в лоб».
— У нас есть план, как спасти вашу Родину — сказал он.
Взгляд Маравана зажегся странным огнём.
— Правда?
— Да.
— Но… какое вам дело до нашей Родины? Вы же иноземцы.
— Империя Кузуни — мощнейший враг Теней. Главная сила Человечества. Падёт Кузуни — весь этот мир обречён.
— Верно, — согласился Мараван, тщетно пытаясь скрыть, что польщён.
— Так вот. Мы готовы вам помочь, но для этого должны захватить власть. Открою секрет — столицу мы уже контролируем. Да, мы здесь хозяева.
Гневный взгляд:
— Это незаконно.
— Зато справедливо. Мы уже наводим порядок. Медленно, но уверенно. Кстати, Императрица на нашей стороне. А вот многие отдалённые княжества ещё независимы. Там правят высокомерные княгини, жирные чиновники, бездарные военачальники. Никто не думает о реформах, все берут взятки. Нужно очищение! Мы захватим там власть, и наведём порядок. Вы готовы нам помогать? Вы молодежь, будущее нации. Боритесь за свободу!
— Хм, — Мараван потёр щетину. — Хочу уточнить одну деталь. Тут в Лаашине, как я погляжу, свобода. Но какая-то странная. Пьянство, разврат, грибы… Ваших рук дело?
— Нет, — ответил технократ. — Это обычное состояние больших богатых городов, где торговля и разношерстный люд. Мы тут не при чём. Вспомни лекции по истории — большие богатые города были такими во все эпохи. Когда мы говорим о свободе — имеем ввиду другое.
— Понял.
— Отлично. Мы не повторим ошибок Бледноглазых Жрецов. Мы хотим построить не мир бездельников и пьяниц — как это было при «золотом веке» — а мир по настоящему вольных и независимых людей. И кузуни в нём будут лидерами. Лучшими! Хочешь, расскажем подробнее? Хочешь — покажем доказательства?
Мараван задумался. С одной стороны в нём упирался имперский консерватор, не доверяющий иноземцам. Но юный бунтарь взял верх. Парень был убеждён, что держава загнивает, тонет в болоте коррупции и лицемерия. И теперь вот узнал, что есть силы готовые помочь. У них свой интерес? Ну и что? В конце-концов все люди должны быть едины в борьбе с тенями. Как потусторонними так и человекообразными! Мараван сделал свой выбор. «Нагулялся уже. Пора действовать» — сказал он.
Друзья последовали за ним. Почему последовали? Ну, во первых — дружба. Во вторых их тоже манил ореол борьбы — романтика, как же… Ну, и, ко всему прочему, технократы пообещали хорошую плату золотом.
Сначала были мелкие поручения — раздать листовки, облить краской мелкого чиновника. Затем задания стали сложнее — украсть список неблагонадёжных студентов, подслушать разговор, побить и запугать стукача. Зашифрованные записки, пароли, ночные сходки — всё это казалось жутко интересным, захватывающим. А затем Агент вызвал друзей к себе… В тесную, полуподземную комнатушку, бронированную снаружи и изнутри. Синие глаза Агента сияли холодно и недобро, тонкие длинные пальцы барабанили по столу. Зато лицо — сама внимательность. «Здравствуй, Винтай, здравствуйте Диллан и Милла. Во-первых, отныне я буду называть вас вашими студентскими кличками. Мараван, Тариваш, Майта. Отлично!»
Друзья переглянулись. А технарь продолжил: «Во вторых, у меня есть для вас по-настоящему серьёзное дело» Это было начало конца.
Тариваш, и особенно Майта пытались отговорить Маравана. «Ну поиграли и хватит». Но тот был непреклонен. «Точно. ПОИГРАЛИ — и ХВАТИТ. Пожили в своё удовольствие, и достаточно. Мы уже взрослые! Пора доказать что мы не даром дышим, недаром едим и ходим по этой священной земле. Пора служить Родине!» Тариваш улыбнулся: «ну так поступи служить в армию». Ответ был несколько резковатым — «Меня в армию!? В тесную казарму? Жрать дешевую пресную кашу? Подчинятся узколобым командирам!? Ты вообще думай что говоришь. Я создан для подвигов — а не для муштры». Тариваш не смог сдержать ухмылку — «Ишь ты». Мараван взглянул на него так мрачно, что южанин сразу же замолчал.
