Сергей закрыл за собой калитку. Навряд ли Таня обрадуется его появлению. Даже может пульнет с испугу. Ведь именно из-за нее погибла Анжела и он чуть не откинул копыта. Если бы эта молокососка не открыла ворота, то, возможно, все бы сложилось иначе — менее кроваво. Хотя теперь бессмысленно гадать. Бурую не вернуть. Остается надеяться на то, что Таня не бросит его.
— Таня! — Собственный голос показался Сергею очень хриплым и низким. — Помоги мне! Пожалуйста!
С минуту ничего не происходило. Лишь шумели листья на ветру.
Дубовая дверь распахнулась, и на крыльцо вышла Таня. Нижняя губа её дрожала, слезы бусинками застыли на щеках. Она подбежала к нему, кинулась на плечи и принялась целовать в губы.
— Прости меня! — захлебываясь в слезах, лопотала Таня. — Прости! Это я виновата! Я хотела помочь. Хотела открыть ворота и выстрелами подманить мертвяков, чтобы они побежали за мной. Но эти твари поползли к дому! Прости меня!
Ноги Сергея подкосились, и парень рухнул на землю. В глазах сверкнули звезды…
***— Проснись!
Тропов очнулся резко. Первое, что он почувствовал — это боль в левой ноге, второе — резь в животе. Нестерпимо хотелось пить. Во рту, казалось, нагадили кошки. Ситуация хуже некуда. Не сдохнуть бы. Слишком часто он теряет сознание.
Рядом с ним сидела Таня. Сергей огляделся. Он лежал на двухместной кровати. В прошлой жизни такая койка стоила бы бешенных денег, а сейчас за нее никто не даст и ломанного гроша. Напротив кровати стояло зеркало шириной в несколько метров. По бокам зеркала возвышались резные шкафы из дуба. Тропов мысленно присвистнул: потолки были очень высокими.
— Болит что-нибудь? — спросила Таня. В глазах все еще стояли слезы.
— Ты меня как затащила в дом? — прошептал Тропов.
Брови девчонки поползли вверх.
— Ты же сам дошел? Ты очнулся, и я помогла тебе зайти в дом.
— Ни черта не помню. У тебя есть что-нибудь попить?
Таня протянула ему стакан с водой.
— Сереж… — Она сделала заминку. Пугливо опустила глаза. — А где Анжела?
Тропов осушил стакан одним глотком. Жажда отступила.
— Загрызли её, — как бы невзначай сказал он. — Когда из дома выбегали. Я сам еле ноги унес. Слушай, а пожрать можно? А то несколько дней не ел. Щас сдохну от колик.
Таня часто-часто закивала, поднялась с кровати и выбежала в коридор.
— И лекарства какие-нибудь принеси! — вдогонку крикнул Сергей и продолжил осматривать комнату.
На полках красовались пузатые кувшины, украшенные в греческом стиле, возле двери стояла мраморная статуя мужчины, настолько миниатюрная, что не бросалась сразу в глаза. На стене висела в золотой рамке репродукция Ван Гога. Прямо музей, а не комната. Пол обложили плиткой. Наверное, с подогревом, решил Сергей. Света в помещении хватало: три больших арочных окна, расположенных друг от друга в нескольких метрах, прогоняли тьму.
Тропов попробовал подняться, но в глазах заплясали красные точки. Твою мать! Он настолько обессилел, что с трудом поворачивал голову. Зависеть от пятнадцатилетней девчонки — то еще удовольствие. Если Таня вновь его кинет? Хотя маловероятно. Она же сказала, что хотела сыграть роль наживки и отогнать мертвяков. Сергей скривился, словно укусил кислое яблоко. Надо переждать этот день. И всего лишь. А там он расправиться с соской.
Таня вернулась с тарелкой супа.
— Лежи, я покормлю тебя.
Она поднесла к губам Сергея ложку. Тот отхлебнул. Зубы свело от холода.
— Холодный? — спросила Таня. — Прости. В подвале нет генератора, поэтому я не могу разогреть тарелку. Я и суп-то в пакетиках с трудом нашла. Пришлось разводить в холодной воде.
— Вода откуда?
— За домом есть колодец.
— Вода может быть отравленной… — Сергей с трудом сдержал позыв отрыгнуть пищу.
— Запаха вроде нет. В любом случае, выбирать не из чего. В доме есть фильтр, я прогнала воду через него. Так что не беспокойся.
Сергей впился взглядом в глаза Тани, пытаясь найти хоть намек на ложь. Может, она только изображает радость, что встретила его, а на деле хочет отравить. Ведь это так просто — подсыпать яд в суп. Пятнадцать минут — и смерть в муках. И только черви и камни будут знать правду…
Тропов отогнал подлые мысли. С такими темпами недалеко до сумасшествия. Откуда у девчонки яд? Глупости.
— Есть в доме лекарства? — спросил Сергей, отхлебнув с ложки супа.
— Я нашла только парацетамол и активированный уголь.
— Это совсем плохо…
— Что с твоей ногой?
— Да чуть не провалился в горящий торфяник в лесу. Можно сказать, чудом выжил.
— Я могу заглянуть в соседние дома, чтобы собрать больше лекарств, — на одном выдохе сказала Таня.
Сергей сделал минутную паузу. Решение он принял сразу, но хотел сделать вид, что ему небезразлична судьба Тани.
— Это опасно, — сказал Тропов.
— Нисколечко! Мертвяки в основном толпятся возле нашего бывшего дома.
— Хорошо. Только будь как можно внимательнее. В случае чего постарайся сначала не бежать сюда.
— Я же не дурочка! — воскликнула девчонка. — Я мигом! Туда и обратно!
Доев суп, Сергей провалился в глубокий сон.
***Солнце перевалило за зенит, а Таня так и не вернулась.
Тропов сидел на кровати, облокотившись спиной о стенку. В голове гудели, как пчелы, мысли. После сна и обеда он чувствовал себя здоровым. Тело больше не ломило, в животе исчезла резь. Однако руки по-прежнему не слушались. Ноги казались ватными.
Тишину нарушало дыхание Сергея. Тропов старался не думать о том, что Таня может кинуть его. Ему и без того плохо. Не хватало еще тратить нервы на пустые домыслы. Вот кинет девчонка его, тогда и надо волноваться.
Время шло, Сергей пялился в потолок и вспоминал свою прошлую жизнь. Он заслужил передышку, было необходимо собрать мысли в кучу. Прошло уже месяца четыре после того, как мертвяки заполонили города. Мир со своей электроникой, глянцем, со своими блокбастерами и одеждами от Кутюр уничтожен. И в ближайшие года вряд ли все это вновь появится. Вот уже четыре месяца у Сергея больше нет жены и дочери. И если по женушке он не скучал, то по Аннушке…
Тропов закрыл глаза. Нет. Нельзя вспоминать. Слезы и боль не вернут дочь.
…У Анны были маленькие, как у куклы, пальчики. Он любил перебирать их, когда она спала на его руках…
Сергей сжал кулаки.
Нет!! Он убил её и не имел права даже вспоминать о ней.
Он — тварь!
Он — моральный урод!
Он — гниль!
…Тропову удалось вывести Кристину и Анну за город. Они собирались пожить, пока всё не уладится, на даче отца Сергея. Домик находился за триста километров от Москвы. Тихое, а самое главное — глухое местечко. Дачу от соседних участков отделяли лес, десять километров пути и неглубокая река. Дед отца когда-то работал егерем, именно он и построил дом.
