Длилось это ардаль-два, не больше, но по внутренним ощущениям Ястеро прошла вечность или две, прежде чем в глазах вспыхнула сверхновая и тут же рассыпалась на несколько звездочек поменьше, и болезненная пульсация в висках прекратилась, к окружающему миру резко, рывком, вернулись цвет и объем. Юноша на мгновение зажмурился: настолько ослепительными после черно-серо-белого кошмара показались ему краски мрачного полутёмного тоннеля.
— Вколи ему форкс, — проговорил незнакомец с интонацией человека, привыкшего к беспрекословному повиновению, окружающих.
— У меня только две дозы с собой, — возразила девушка. — Лучше я ему 'воды жизни'…
Мужчина не повторил приказа, но девушка дернулась так, словно ей отвесили затрещину.
— Ты… ты самый невыносимый из всех… вот какого Зелгариса я с тобой связалась, а?!
Привык к повиновению, волосы длинные…
Словно желая помочь ему, незнакомец характерным надменным жестом дернул головой — как назойливую мошку отгонял. Точь-в-точь папаша-император.
Риган Ан'дъярдже. Тэй ар. Светлейший принц. Первый наследник империи, о смерти которого несколько вигов назад сообщили все голоканалы.
'Всё верно… 'твоё высочество'… но здесь? Зачем он здесь?! С Витой, не много, не мало?! И как она…
Вита поднесла к его запястью шприц-тюбик, легкий укол, и по телу начала расползаться знакомая теплая волна. Светлейший принц, словно художник, разглядывающий, куда бы посавить последний мазок на картине, оглядел Ястеро с головы до пят — и тотчас накатила вторая волна узнавания.
У Ригана не было ничего общего с Никсом. Другие черты лица и волосы, даже, Шак'хан побери, глаза были другие! И все же…
Он. Точно, он.
— Никс… — прохрипел Ястеро, непослушными пальцами нашаривая рядом на поясе бластер. — Мерзавец, сволочь, предатель… я задушу тебя… эргоновский прихвостень… ненавижу… всех вас, бродяг, ненавижу…
Почему-то его хриплый каркающий голос привел Виту в совершеннейший восторг. Она обняла его, затормошила, зацеловала, как маленького. Ястеро молча отбивался, но метаморф была гораздо сильнее, чем казалось на первый взгляд. Бластер в процессе обниманий непонятным образом изчез.
Предатель Никс, спрятавшийся за лицом тэй ара, стиснул плечо Ястеро в жалкой пародии на военное приветствие, и по-змеиному плавным движением повернулся к следующему пациенту… Стоп! Пациенту?!
Никсу всегда умел так сконцентрировать на себе внимание окружающих, что они едва замечали, что происходит вокруг. Но как, как можно было не заметить, что ты не валяешься валяться посреди коридора (где, собственно, и отключился), а сидишь у стены, и рядом в таком же положении — все бойцы твоего отряда?!
Нейросеть. Это всё нейросеть. Она все-таки добралась до его мозга. Исцеление невозможно, остается смиренно дожидаться появления малиновых гремлинов.
Цепочкой вдоль стены… Только расстрельной команды не хватает. Хотя, наверное, её просто надо подождать. Не будет же тэй ар пачкать руки расправой над… о, да, совсем забыл: он уже их запачкал, когда исполнял свой ДОЛГ!
Только зачем приводить смертников в чувство? Да ещё форкс на них тратить?!
— Вот, Ярк, — проворковала Вита таким голоском, что у отважного командира «Мстителей» мороз пробежал по коже. Это воркование давно следовало объявить вне закона. — Будь умницей, посиди, пока форкс разойдется, потом бери капалку… да, флакон-капельницу, и капай всем подряд в рот. И, пожалуйста, без глупых идей вроде "давай прыгнем на Никса сзади" или "умру, но прикончу гада". Он со мной. Он… хороший. Ему можно верить.
— Шшшшшто???? — выдавил Ястеро. Фраза "Это всё нейросеть" превращалась в его персональную мантру. — Он нас предал… он всех нас предал…
— Не вас. Вас я сдал Эр'гону.
Риган произнес эти слова так, что Ястеро почудился в них некоторый вызов… но нет, ардражди просто констатировал факт. Без всякой бравады или насмешки, без раскаяния или сожаления.
— Если хочется кого-то ненавидеть — пожалуйста, ненавидь Зелгариса, — кидая Ястеро на колени флакон и поворачиваясь к нему спиной, предложила Вита. — Это его грандиозный план, в котором все пешки исполняют свои роли. И я. И ты. И даже наш принц. Так что во дворец ты, сопляк, зря потащился. Зела здесь нет.
— А? — более интеллектуальной реакции выдать не получилось.
Риган приподнял Каю правое веко, внимательно изучая зрачок.
— Учителя… Зелгариса нет во дворце, — без малейшего намека на эмоции произнес он. — Я говорил с ним, перед тем, как он покинул итрим — и планету. Вам тоже рекомендую последовать его примеру. Из дворца мы вас выведем.
Что-то такое было в его лице, что Ястеро поверил. Сразу. Безоговорочно. Как Никсу.
Командир снова с нами. Значит, не все потеряно?
Нет. Слишком многое не удастся забыть. И понять тоже.
Я бы смог, но я — ардражди. А как втиснуть в компактные мозги донных крыс, что к победе идут разными путями? И чтобы полопать, нужно потопать.
Я признал, что я — ардражди?! Я сказал "полопать"?! Растреклятая Бездна! Надо срочно отсюда сваливать!
— Они никак не придут в сознание, — озабоченно проговорила Вита, похлопывая по щекам серую, как пепел Т'линг. — Уверен, что ничего не?…
— Стрекала нейросети, удаленные на первом этапе проникновения, не оказывают пролонгированного воздействия на нервно-мышечную систему. Чистка была произведена удовлетворительно. Скоро очнутся. Я разбужу.
'Чистка была произведена удовлетворительно… это я! это он про меня — 'удовлетворительно'! — пронеслось в голове у Ястеро, и подбородок словно бы сам задрался вверх, плечи помимо его воли расправились… попытались расправиться. Наказание последовало немедленно — тело прострелило такой судорогой, что стон удалось сдержать только ценой закушенных до крови губ.
Вита, которая не могла упустить столь любопытной детали, укоризненно покачала головой, а затем лукаво стрельнула глазами в сторону тэй ара.
— Ну что, правильно я сделала, что его сюда притащила, а? — заговорщически прошептала она. Риган ди Коарветтанон бросил на спутницу нечитаемый взгляд и снова склонился над Каем.
Лекарство уже начало действовать, и противная дрожь, сотрясавшая тело, заметно уменьшилась. Ястеро оставалось только сидеть, с неимоверным трудом продираясь через дыхательные упражнения ('Вдох-выыыдох… раз-два, задержать… растреклятая Бездна, как же больно… вдоооох-выыыдох… ) и наблюдать.
И он наблюдал.
Тэй ар распахнул ворот куртки Кая, нащупал пульс, несколько мгновений такое впечатление, что раздумывал, а затем стал попеременно надавливать на какие-то точки на голове, шее и груди юноши. Уже после второй серии 'надавливаний' Кай пошевелился и тихо застонал, а затем с трудом приподнялся и сел, привалившись спиной к стене и таращась на Ригана круглыми, как у совы, глазами. Риган, не говоря ни слова, перешел к следующему пациенту — ею оказалась Эленми. Снова надавливания и массаж; древнее искусство Хан'Фарр, основанное на знании расположения нервных узлов человеческого тела, было в первую очередь предназначено именно для лечения. Эр'гоновских диверсантов учили с его помощью обездвиживать и убивать, но принцу, очевидно, преподавали расширенный курс.
