— Хватит с меня бурь.
— Тихо, то была необходимая буря. По сути дела, первая осенняя буря в той части королевства: раньше такого не водилось. Началась она после заката, и молниями повалило столько деревьев, что той осенью не понадобилось рубить ни одного: дров хватало и так. С небес лил ледяной дождь — скорее струями, чем каплями. Гром грохотал так, что ни разговаривать, ни спать никто не мог. И вот, посреди смятения и хаоса, в дверь усадьбы кто-то постучал. — Крис явно наслаждался вовсю.
— Без сомнения, высокий, темноволосый, таинственный незнакомец.
— Кто из нас рассказывает, ты или я? В сущности, там действительно оказался незнакомец — полузахлебнувшийся, полузамерзший, полумертвый и очень замызганный, но блондин и едва ли таинственный. Это был молодой Бард, только недавно окончивший свою Коллегию и начинающий положенный период странствий. Он заблудился в грозу, упал в реку — словом, все неприятности, какие только могли, с ним приключились. Когда он замолотил в их дверь, он был уже в жару, бреду, и на верном пути к роскошному воспалению легких.
— Я чую роман.
— У тебя хороший нюх. Естественно, юная Целительница взялась за него, выходила, вернула здоровье. Точно так же естественно, они влюбились друг в друга по уши. Будучи человеком чести, а кроме того, имея голову, битком набитую романтическими балладами, Бард в истинно героическом стиле попросил у старика разрешения жениться на его дочери. Беспокоился он напрасно, потому что к тому времени старикан уже начинал думать, что любой зять — лучше, чем ничего. Однако согласился он с условием, чтобы они остались в Усадьбе.
Старый крестьянин изрядно удивился, когда никчемный — как он считал — бродяга Бард согласился от всего сердца — конечно, при условии согласия своего Круга. Откуда старику было знать, что наш Бард сам родился крестьянином, и его любовь к музыке и любовь к его дочери тесно переплетались с любовью к земле и глубоким ее пониманием? Что же, Круг согласился — при условии, что он напишет балладу на звание Мастера о той буре, ухаживании и всем прочем; и он счастливо зажил со всеми тремя своими Любовями — землей, дамой и музыкой. Потом, прежде, чем минул год, у него появилась и четвертая.
— Дирк. Так вот откуда у него такой чудесный голос!
— И где он научился так хорошо играть. Однако на самом деле ты немного опережаешь события. Первым родился не Дирк. У него есть три старшие сестры, две младшие и маленький братик. Когда в их ряды удается привнести какое-то подобие порядка и организации, они устраивают семейные концерты. Слышала бы ты, как они поют все вместе, — это чудесно; клянусь, даже младенцы ревут в нужной тональности! Что ж, дедушка отошел в лучший мир счастливым, зная, что земля останется в роду, поскольку к тому времени, как он скончался, две его внучки уже принялись с увлечением плодить собственные огромные выводки.
— Я спрашивала о Дирке.
— Тэлия, птичка моя, отделить Дирка от его семьи невозможно. Они все одинаковы: посмотри на одного и узнаешь, каковы все остальные. Как в их хозяйстве вообще могут делаться какие-то дела, ума не приложу, поскольку кажется, что оно состоит исключительно из хаотических элементов.
— Точно так же, как любой Бард.
— На самом деле он наиболее организованный из всей тамошней оравы. Если бы не он и мужья сестер, они проводили бы все время, носясь кругами. Но там прямо в воздухе разлито невероятное количество любви, и она щедро выплескивается на каждого, кто сдуру позволяет затащить себя к ним.
— Вроде тебя.
— Вроде меня. Дирк настоял на том, чтобы приволочь меня к себе домой в первые же праздники после того, как мы познакомились, когда выяснил, что дома со мной не будет никого, кроме слуг. Его домашние обращались со мной в точности как с членом семьи; я удостоился всего, от купания детей до слезных поцелуев на прощание. Я был изрядно ошеломлен. Безусловно, я не ожидал ничего похожего!
Тэлия хихикнула, представив себе сдержанного, немного застенчивого мальчика, каким, вероятно, был тогда Крис, очутившегося — как ему, должно быть, показалось — в семействе умалишенных.
— Когда я привык к ним, мне стало страшно весело. И я при любой возможности ездил с Дирком, когда тот отправлялся домой. Сейчас уже четыре его сестры замужем. Три из них живут в домах, пристроенных к первому, изначальному, а их мужья все вместе работают в Усадьбе, поскольку отец Дирка обзавелся больными коленями. У последней же имеется собственная земля, за которой нужно присматривать, но они по-прежнему съезжаются на все праздники, какие только есть в календаре. Хорошо, что все они так хорошо ладят.
— Мы говорили о Дирке.
— Верно. — Глаза Криса озорно блеснули, когда он уловил в голосе Тэлии нетерпение. — Его Избрали даже в еще более раннем возрасте, чем меня, — ему исполнилось всего одиннадцать; возможно, потому, что он в одиннадцать был во многих отношениях старше, чем я в тринадцать. Избрали нас в один и тот же год и почти в один и тот же месяц. Он рассказывал мне, что Ахроди Избрала его посреди рыночной площади в ярмарочный день, а он все пытался привлечь ее внимание к своей сестре, потому что считал, что слишком уродлив, чтобы быть Герольдом!
— Бедный малыш.
— Так что в Коллегии мы стали однокашниками. Он увидел, как мне одиноко и как я непривычен к общению с другими ребятами, и решил, что мне нужен друг. А поскольку я, похоже, заводить друзей не умею, он подружится со мной сам! Хотя на занятиях уже мне приходилось помогать ему, и он никогда не показывал успехи выше средних. Все мы принимали как дело решенное, что после стажировки он будет работать в Приграничных Секторах, а я стану преподавать. Потом мы выяснили, как подходят друг к другу наши Дары, как невероятно удачно мы сотрудничаем, и планы довольно резко изменились.
— И вы начали работать парой.
— О, да. К тому же он обнаружил, что мы обладаем также чем-то вроде Дара к интриге. Ты бы поразилась, узнав, в скольких переделках мы побывали, и все же нам, похоже, всегда удавалось выпутаться и возвратиться домой овеянными славой.
— Крис, а какой он на самом деле?
— Под маской паяца? Очень чувствителен — это у него наследственное. Бесконечно добр к беззащитным; тебе надо как-нибудь взглянуть на него, когда он держит на коленях ворох котят или младенцев. Однако не думай, что он мягок и сентиментален. Мне доводилось видеть, как он хладнокровно перерезал людям глотки, когда они того заслуживали, причем нападал в темноте, сзади, без всякого намека на честную игру. Он говорит, что, раз они собираются сделать то же самое с ним, то нет смысла предупреждать их заранее. Там, где дело касается королевы, государства и Круга, он может быть совершенно безжалостным. Ну, что там еще? Ты танцевала с ним, так что знаешь, что его вид увальня-крестьянина крайне обманчив. Он один из немногих, кого Альберих согласится поставить вместо себя для работы с лучшими учениками, когда сам заболеет. И при всем том в некоторых отношениях Дирк ужасно уязвим. Я помогал ему оправиться после того, как ему разбили сердце, и клянусь тебе, Тэлия, что лично сверну шею любому, кто еще раз причинит ему такую боль Крис лежал, повернув голову набок и подложив под нее скрещенные руки; Тэлия не могла не заметить выражение лютой, холодной ненависти, которое появилось на его лице.
